Воспоминания о снах - Радовика

образом, стало видно, что там есть другой проход. Очень короткий, и его ступени поднимаются вверх.

— Никогда не подумал… — вновь заговорил спасенный и умолк, увидев, куда я его вывел. То, что это чужой мир, он осознает очень скоро, ведь не в моих силах вернуть его обратно.

— К людям я тебя вывел, дальше сам.

Или сострадательные люди помогут, вон их сколько, а я не такой.

Мимо меня, молча, прошел напарник и скрылся в лабиринте. Вот, проныра, постоянно он чувствует мое приближение. Все, пока он не выйдет, я зайти не смогу. После лабиринта всё кажется слишком ярким: солнце, трава, небо, и люди, слишком громкие и навязчивые. Поэтому я, не обращая внимания на веселящихся людей у аттракционов, поспешил домой. Никогда не привыкну к таким резким переменам, хочется обратно спуститься в лабиринт. Он будто зовет обратно, но я знаю, что это чувство скоро пройдет, нельзя ему поддаваться, иначе можно остаться там навсегда. Нужно иногда выходить на свет.

Лабиринты могут быть абсолютно разными. Даже такие, которые в принципе не могут превратиться в лабиринт. Например, подземные переходы, состоящие из множества металлических перегородок. Или настоящие подземелья с ловушками и тайными комнатами, как в играх. Мне в последнее время снятся лабиринты из помещений. Где одна комната переходит в другую, где есть много окон, дверей, вещей, предметов, всего, но выхода нет. Я так понимаю, это у меня такое отражение домашней рутины. Лабиринт тем и страшен, что окружает тебя со всех сторон, и ты не видишь его конца, как например, на дороге. Дорога бесконечна, переходит одна в другую, но конец нам кажется, мы всегда видим.

ХУДОЖНИКИ

Часто во сне нет логического завершения. Сон может прерваться на самом интересном месте, поэтому после пробуждения хочется его воображаемо продолжить. Со временем придуманная концовка будет восприниматься, как часть сна.

Я должен был встретиться с одним известным художником. Он имел свою мастерскую в городе и рисовал картины, как на заказ, так и по вдохновению. Я тоже был художником, но известный лишь в узком кругу, и меня больше знают, как критика или эксперта.

Сон с сюжетом, над которым хочется не только подумать, а и написать его в виде рассказа со смысловым продолжением.

Когда я к нему пришёл, оказалось, у него было что-то вроде дня открытых дверей, он свободно пускал в свою мастерскую посторонних людей. Каждый, кто хотел, мог полюбоваться, в каких условиях создаются шедевры, получить дельный совет, что-то заказать, а то и понаблюдать за его работой. Мне такое внимание претило, и даже раздражало, лично я считаю, что мастерская отображение личного пространства, в которое посторонним вход воспрещен. Наверное, именно поэтому я спросил у мастера, мол, не помешаю ли ему своим присутствием, раз у него тут такое. Но он ответил, что так даже лучше, меньше кто обратит внимание на моё присутствие. Интересная трактовка поставленного вопроса, но я приободрённый разрешением, не обратил на неё внимания. Побродил по мастерской, присматриваясь к картинам. Определенной тематики в ней не было, художник действительно был мастером и рисовал, как портреты, так и пейзажи и натюрморты. На одном из стеллажей нашел альбом для набросков, сел в кресло и стал рассматривать. Они были простые, выполненные частью простым карандашом, частью несколькими цветными. И вот мне попался, где-то ближе к концу альбома, очень детальный и хорошо прорисованный рисунок девушки, что сидит в раздевалке и одевает пуанты. Мне он понравился, захотелось рассмотреть его лучше, и тут рисунок плавно стал меняться, словно в нём спрятан второй слой, а если немного сместить зрение, то и третий рисунок проявился. Таких слоев я насчитал семь, потом все вернулось к изначальному. Я поднял взгляд и встретился глазами с художником, его жесты, его мимика, говорили об одном «Ну, что нашел, что искал?». И я кивнул ему. Да, я приходил сюда именно за этим. Чтобы убедиться, что не только у меня получается так рисовать. А ему, наверное, важно было убедиться, что не только он может видеть все слои рисунка, в своём мастерстве-то он не сомневался.

Но если все-таки задуматься, всё что произошло во сне, соответствует законам сна. Смотришь на надписи или картинки, и они меняются, закрываешь глаза до темноты и, открыв, оказываешься в совершено другом месте.

Выхожу из мастерской, меня немножко гложет совесть, в том, что я так ему и не признался, что тоже художник, но у меня были предчувствия, что об этом лучше не говорить. То, что мы умеем, выходит за рамки обычного рисования, это что-то принципиально новое. Не успеваю я пройти и пятидесяти метров, как замечаю во встречном мне человеке, проходящем мимо, что-то показавшееся мне подозрительным. И это что-то заставляет меня оглянуться. Ещё двое таких же личностей подходили к мастерской с других сторон. Внутри поднялось то странное чувство, что отвечает за предчувствие, потому что я отчетливо понимаю, это засада. И я невольно стал её причиной. Бросаюсь обратно, чтобы предупредить мастера, но на полпути меня перехватывают, к лицу прижимают тряпку, и настаёт темнота.

Когда я очнулся, то первое что увидел, были звезды. Пусть я и не астролог, но то, что на небе совсем не те созвездия, к которым я привык, даже для меня было очевидным. И сразу стало так жалко, что я не изучал астрономию достаточно для того, чтобы суметь определить по созвездиям, в какую сторону света меня забросило. Да как там забросило, меня же банально похитили.

Вторым моим наблюдением стало само место, в котором очнулся. Я лежал на деревянной лавке, над головой деревянное перекрытие, с прорехами. Одна стена отсутствует, собственно в неё я звезды и наблюдал. Даже не знаю, чем может служить такая конструкция, ни от ветра, ни от дождя она не защитит. И о чём только думаю? Сейчас важно узнать, где я оказался. Поднявшись с лавки, замечаю, что тут не один. Неподалеку бродит какой-то мужичек, в исконно сельском теплом одеянии. Понятия не имею, как оно называется. Вот ему я и задал самый тупой вопрос из всех возможных.

— Как называется ближайший город?

— Так, Екатериноград, — ответил он со странным наречием.

Если волосы у меня не зашевелились, то были очень близки к этому. Почувствуй себя, называется, в глубинке. Как меня вообще через границу перетащили, без паспорта? А главное, зачем? Что я такого совершил, от чего у меня возникло ощущение,