Тени убийства - Энн Грэнджер

Рон Гладстон не первый, к кому они обратились, желая решить проблему. Социальные службы прислали одного молодого человека. Дамарис вспоминает его с содроганием. Он носил серьгу в ухе и татуировку в виде паутины на чисто выбритой голове. Обращаясь к ней и к сестре, называл их «милые мои». Что ему не помешало исчезнуть из их сада и жизни без предупреждения, но с остатками фамильного серебра, включая парные рамки с единственными фотографиями их брата Артура в форме Королевских военно-воздушных сил. Одна из них была снята во время его последнего приезда домой незадолго до фатального крушения самолета на фермерском поле в графстве Кент.

Дамарис старалась объяснить девушке из полиции, явившейся за подробностями: «Мы бы не так возражали, если бы он забрал рамки, а снимки оставил. В конце концов, зачем ему фотографии Артура, правда?» Тут она замолчала, сама удивляясь, что так говорит с незнакомкой.

«Действительно, не повезло», — посочувствовала девушка из полиции.

Да, думала Дамарис. Действительно не повезло. Как всегда. Родители так и не оправились после гибели Артура. Сестры, как было принято в старые времена, остались дома, ухаживая за ними, пока мать с отцом слабели, старились, наконец умерли, а к тому времени Дамарис и Флоренс никем уже больше не интересовались.

Один юноша хотел жениться на Флоренс, родители сочли его неподходящим, Флоренс в конце концов подчинилась их общему мнению. Отвергнутый жених отправился в Южную Африку, открыл винодельню на мысе Доброй Надежды и, по слухам, вполне преуспел. Почему она за него не боролась? Почему за себя не боролась? Сейчас легко говорить. Тогда было трудно бороться. А теперь в любом случае поздно.

— Все мертвы и исчезли, — пробормотала еле слышно Дамарис.

— Что, мисс Оукли? — переспросил Рон, дернув усами.

— Простите, мистер Гладстон, задумалась.

Нынешнюю идею высказал викарий Джеймс Холланд. Сначала, после общения с бритоголовым вором, решение казалось идеальным. Рон вышел на пенсию, живет в чистенькой, аккуратной квартирке без сада, делать ему нечего, кроме ежедневных утренних походов в библиотеку, где он читает газеты и садоводческие журналы, жалуясь библиотекарше на вторжение шумных школьников в читальный зал. Потом библиотекарша жалуется на него отцу Холланду, забежавшему поболтать. Тогда у викария зародилась прекрасная мысль занять Рона в Форуэйз пять дней в неделю. По субботам он делает покупки, по воскресеньям не работает, как заповедано в Библии, о чем Рон напомнил отцу Холланду: «Викарию-то следует знать».

Сначала решение казалось идеальным. Длинная трава скошена, бесформенные разросшиеся кусты подстрижены. Но со временем у Рона Гладстона возникают все более грандиозные планы. Фактически он начинает смотреть на сад как на свой. Начинаются неприятности. Пусть он расчистил заросшие клумбы у дома, привел их в порядок, засадил чудесными яркими цветами. Сомнения возникли, когда он выстриг тисовую живую изгородь вдоль подъездной дорожки в виде зубчатой крепостной стены, а после этого высказал кучу других идей, абсолютно неприемлемых для сестер Оукли.

— По-моему, мистер Гладстон, — сказала Дамарис, — вы опять насмотрелись садоводческих телепрограмм.

— Ни одной не пропускаю, — с гордостью объявил Рон. — Черпаю массу мудрых мыслей.

— Не спорю, хотя это не означает, будто нам с сестрой необходима альпийская горка, висячий сад, ботанический, или как его там. И водоемы с фонтанами тоже.

— Я подумываю… — продолжал Рон, как будто она вообще ничего не сказала, — я подумываю, не устроить ли маленький пруд. Конечно, если согласитесь проложить трубу от дома, можно сделать фонтанчик. — Он с надеждой взглянул на нее.

— У нас уже есть фонтан, — напомнила она.

— Имеете в виду старую, облупленную каменную чашу посреди подъездной дорожки? Она не работает, — объявил мистер Гладстон.

— Какая разница? — отмахнулась Дамарис. Помнится с самого детства, что не работает. В центре каменной чаши стоит пухлый младенец с крыльями — никто не помнит, то ли херувим, то ли Купидон, потерявший свой лук, — давно заросший желтыми и серыми лишайниками, отчего кажется, что он страдает каким-то нехорошим кожным заболеванием.

— Разве бывает фонтан без воды? Я поставлю такой, что работает.

— Нам не нужен фонтан, мистер Гладстон! — отчаянно провозгласила Дамарис.

Эта интонация, кажется, была услышана.

— Тогда маленький пруд без фонтана, хотя мне очень жалко, что он будет действовать только наполовину.

Блестящая мысль сразила Дамарис.

— Нам не нужен пруд, мистер Гладстон. Там заводятся лягушки.

— Что такого плохого в лягушках? — удивился Рон. — Они насекомых едят, сад почистят.

— Они квакают, — пояснила Дамарис. — Подворачиваются под ноги и под колеса и гибнут, раздавленные. Никаких прудов, мистер Гладстон! Давайте оставим пока эту тему. Хочу вам кое-что сказать. Вы ведь знаете, что мы подумываем о продаже дома?

Рон помрачнел:

— Слышал. Почему?

— Просто не можем его содержать. Миссис Дейли проходится с пылесосом трижды в неделю, но у нее уже сил нет и ноги не держат. Предупредила, что к Рождеству уходит. Отчасти поэтому вопрос решился. Мы с Флоренс ищем подходящую квартиру с современной кухней.

Перед мысленным взором Дамарис проплыла старинная кухня в Форуэйзе, особенно холодный каменный пол.

— С центральным отоплением, — мечтательно добавила она.

Усы Рона Гладстона ощетинились.

— У меня есть квартира! — провозгласил он, как Мартин Лютер Кинг некогда провозгласил, что у него есть мечта. — Осмелюсь сказать, современная и удобная. Только… ничего… близко даже… подобного! — прокричал он, указывая лопатой во все стороны в промежутках между восклицаниями.

— Конечно, — тихо кивнула Дамарис. — Конечно. Естественно, жалко… мы здесь родились и росли… все наши воспоминания связаны с этим домом… Но нам с Флоренс хочется прожить последние годы в комфорте. Мы это заслужили. И мы это получим, — решительно заключила она.

— Вот что я вам посоветую, — серьезно сказал Рон Гладстон, — позвольте мне устроить декоративный прудик вон под той магнолией.

Предложение показалось настолько не соответствующим обстоятельствам, что Дамарис просто вытаращила глаза.

— Если хотите продать, надо устроить что-то особенное, — пояснил Рон, видя ее недоумение. — Сад с водоемом и фонтанчиком может решить дело. Люди часто покупают дома, потому что мечтают о саде.

Дамарис с большим облегчением увидела вышедшую из дома сестру и отмахнулась от искушений мистера Гладстона:

— Извините. — Она поспешила навстречу Флоренс.

По мере приближения радость угасла. Кажется, будто хлипкую Флоренс, одетую почти так, как сестра, вот-вот сдует ветром. «Она младшая, — подумала Дамарис, — а уйдет первой, оставит меня в одиночестве. Необходимо уехать отсюда. Без центрального отопления невозможно прожить еще зиму. Необходимо купить квартиру!»