Попрыгунчики на Рублевке - Глеб Соколов

В висках у Слепяна стучало. Ему казалось: медленно движется через залу на женские голоса, – девицы, явно подученные Рустамом заманить его в западню, перебрасывались между собой короткими замечаниями. На самом же деле он сделал по элитному дубовому паркету всего несколько шагов. «Как гладиатор на арене!»

– Все! Время! – раздалось откуда-то сверху.

Слепян резким движением сорвал с головы черную плотную повязку.

Прямо перед ним стоял Иннокентий, – один из друзей Азино. Фамилию его Вадик не помнил. В памяти было только то, что бизнес его каким-то образом связан с торговлей: то ли оптовой, то ли розничной.

– Здесь собрались только те, кто желает играть!.. Какого черта?!. – Голос Иннокентия звучал грубо. – Никто не заставляет. Вы испортили первый раунд. Разве так играют в салочки?

– Со мной что-то происходит… Я плохо себя чувствую! – пробормотал Слепян. – Дайте мне немного времени… Я прошу всех разрешить мне переиграть!

Иннокентий раскрыл рот и недобро уставился на Вадика, – он словно собирался сказать еще что-то и придумывал фразу побольнее. Его перебил Азино:

– Хорошо, Вадим. Ты переиграешь… Но учти: все мы приняли правила. И договорились, – обратного хода не может быть.

Вместо ответа Слепян, бросив повязку из черной материи на пол, подбежал к застекленным дубовым дверям, ведущим в сад. Распахнув их, оказался на улице.

Картина прекрасной звездной ночи поразила Вадика. Запахи, витавшие в бархатистом воздухе, ударили в ноздри. Торопливо он спустился по широким ступеням вниз.

Цветы на огромной клумбе неподалеку от входа в шикарный особняк Азино уже закрыли свои бутоны, но все равно, подсвеченная с разных сторон, она представляла собой великолепное зрелище.

«Порше Кайен» на хорошей скорости зарулил на автостоянку клуба «Подмосковные вечера», остановился как вкопанный. Оказавшийся рядом охранник клуба Костя Павлов почувствовал лицом и руками волну тепла, дохнувшую от автомобиля, разгоряченного, как породистая лошадь после призовой скачки.

Дверца джипа стремительно распахнулась, из салона высунулась наружу и уперлась каблуком в порожек нога, обутая в сверкавший лаком ботинок.

Константин, работавший в «Подмосковных вечерах» недавно, а потому не устававший поражаться богатству его посетителей, тоже замер, с любопытством ожидая – кто же появится перед ним на стоянке.

Павлов был молод, честолюбив, неглуп. Свое нынешнее пребывание в должности простого охранника объяснял лишь тем, что ему не повезло и он родился в глухом таежном поселке. Теперь, когда перебрался в столицу, ситуация обязательно должна измениться. Оставалось лишь поймать хороший шанс.

Из салона к порожку продвинулась другая нога, затем высунулась вся фигура обладателя эксклюзивного автомобиля.

Он разговаривал по мобильному телефону.

На нем были легкие темно-серые брюки, пиджак из мягкой светло-серой кожи, прошитый толстыми грубыми нитями, нарочито выпиравшими наружу вдоль всех швов. Под пиджаком – рубашка из очень нежной мятой ткани. Ворот небрежно распахнут.

– Отлично! Скажи им, что я жду. Буду ждать каждую ночь с трех до четырех! – проговорил гость и, нажав на телефоне кнопку, убрал его в боковой карман пиджака. Затем поправил на кармане загнувшийся внутрь клапан, ловко выбрался на асфальт.

Мужчина был небольшого роста. На вид – лет сорок – так определил Костя. Изрядно оплыл жирком.

На самом деле ему было шестьдесят пять, но гладкое моложавое лицо и легкие порывистые движения скидывали ему в глазах окружающих два десятка лет.

– Помой, так чтоб блестела! И заправь. Этой ночью я буду много ездить! – неожиданно, как у фокусника, в его руке – той, что только что держала мобильный телефон, – оказалась целая связка ключей с брелоком. В следующее мгновение бросил их сотруднику клуба.

Поймав их – у него была отменная реакция, – Костя пробормотал:

– Мне нельзя отлучаться. Выгонят без всяких разговоров.

Гость широко улыбнулся.

– Когда они узнают, чью машину ты заправлял, не выгонят. Наоборот, сделают начальником. – Он достал из внутреннего кармана пиджака тугую пачку денег, ногтем отделил от нее тоненький слой – все купюры были по пять сотен, небрежно протянул молодому человеку.

Тот взял. Его мучил вопрос: «Кто это?!»

Продолжая самодовольно улыбаться, гость не торопясь направился в сторону площадки под соснами. На ней устроены легкие беседки со столами.

Павлов залез в машину. Через несколько мгновений она осторожно двинулась задним ходом.

Выкурив примерно пятую часть сигары «Коиба Эсплендидос», Домбровский медленно вышел на ярко освещенную заасфальтированную дорогу. По сторонам была территория парка, погруженная в густой мрак. Михаил двинулся в сторону ворот. Никакой цели у него не было. Он просто прогуливался. По-прежнему мучило любопытство: кого ждет к себе Кёлер? Любой гость, появившийся в усадьбе, обязательно проедет по этой дороге.

Дым от сигары теплым летним вечером казался особенно вкусным. Михаил развернулся и медленно двинулся в обратную сторону. Через несколько минут оказался на парадном дворе перед барским особняком. Отсюда отлично просматривался ярко освещенный главный вход с колоннами. Большая часть окон в огромном доме чернели темнотой.

Со стороны дороги едва слышно донеслись слабые голоса. «Должно быть, возвращается начальник охраны с кем-то из своих подчиненных», – подумал он.

Михаил уставился на густые заросли кустарников, скрывавших поворот – дорога в этом месте резко уходила налево. Асфальтовое полотно под фонарем по-прежнему пустынно.

Он шагнул за кусты – во мрак, – ему не хотелось, чтобы начальник охраны видел: темной ночью в неприкаянном одиночестве разгуливает по парку. Судорожным движением Домбровский завел руку с сигарой за спину. Поздние гости приближались…

Вот он уже мог разглядеть их сквозь просветы в кустах. Человек, шагавший первым, был одет не как охранник – те носили одинаковые черные костюмы с белой рубашкой и галстуком. А этот – в майке неопределенного цвета, спортивных брюках и сандалиях. За ним двигались еще люди – целая толпа. Позади всех шел начальник охраны.

«Кто бы это мог быть?.. По виду похожи на рабочих». В молчании люди прошествовали мимо кустов.

Выждав некоторое время, Домбровский затянулся сигарой. Опять завел руку за спину. Сделал несколько шагов в сторону. Теперь обширный двор у парадной колоннады – перед глазами. К его удивлению, люди – он решил уже, что это рабочие из строительной компании – поднялись по ступеням и, сопровождаемые начальником охраны, исчезли за дверью.

Насколько знал Михаил, никаких экстренных работ в столь поздний час проводиться не должно.

В его голове мелькнула неожиданная догадка: «Уж не те ли это гости, которых ждет Кёлер?!» Мучимый любопытством, стал всматриваться в окна просторного дома. Большинство их было по-прежнему темными. Подсобные службы располагались во флигелях, а зала, в которой он оставил Кёлера, выходила окнами на противоположную сторону.