Запомни эту ночь - Берта Эллвуд

— Если ты не отдашь его в руки правосудия, я заберу его с собой… — произнесла она вдруг севшим голосом. — Таким образом можно будет выйти из этого щекотливого положения. — Помолчав некоторое время, она выложила единственное, что пришло ей в голову после долгих размышлений над сложившейся ситуацией: — Ему нравятся эти места, он всегда мечтал жить и работать здесь. Лишить его такой возможности будет уже само по себе наказанием для него.

— Я так не думаю, — категорично отмел ее предложение Филипп. — Единственное, что его здесь привлекает, это, благодаря нашему браку, родство с самым богатым семейством штата. Оно дает ему чувство собственной значимости.

Боже, какой цинизм! Мишель придержала язык, чтобы не ответить в том же тоне. Зачем доказывать очевидное? Сам женился на ней исключительно из практической целесообразности, и с тех пор ничего не изменилось. Много претензий могла бы предъявить Мишель своему мужу, который никогда не любил ее, и его высокомерно-снобистской родне. За прошедший год она продумала всю их недолгую совместную жизнь. Ей удалось справиться с той безоглядной всепоглощающей любовью, что она питала к нему вначале, и начать новую жизнь, где она пользовалась уважением и где никто не мог заставить ее почувствовать себя человеком второго сорта.

Мишель расправила уставшие плечи, мысленно скрестила на счастье пальцы и пустила в ход свой самый главный козырь:

— Неужели ты и в самом деле хочешь, чтобы на столь уважаемое всеми семейство легло такого рода бесчестье? Не могу поверить. Только представь, какие начнутся пересуды, когда станет известно, что шурин Филиппа Бессона оказался за тюремной решеткой!

Неожиданно Мишель увидела его рядом, он заслонил от нее все на свете, исходящая от него сила пугала ее.

— Наоборот, все симпатии будут на стороне моей семьи, которая проявит законопослушание, пожертвовав одним из своих членов. Согласись, так выглядит даже благороднее: перед законом все равны! — Он улыбнулся, но взгляд его оставался тяжелым и холодным. — Тебе следовало придумать что-нибудь получше.

Мишель подавила вздох огорчения и желание влепить пощечину в это красивое высокомерное лицо. Не было смысла апеллировать к его добрым чувствам. Еще бессмысленней убеждать его. Ей никогда не удавалось убедить его в чем бы то ни было. Так уж повелось у них с самого начала.

— Я верну тебе все, что он украл, до последнего цента, — с большой долей надежды предложила Мишель, не имея представления, о какой сумме идет речь.

Пол говорил так сумбурно. Может, ей придется работать на этот долг до конца своих дней, но жизнь брата стоит того. Она подняла на Филиппа глаза, полные решимости, которая далась ей не без труда.

Тот пожирал ее глазами и молчал.

— Ты получишь назад свои деньги и больше никогда не увидишь ни меня, ни Пола. Через год мы получим возможность развестись и ты сможешь навсегда забыть, что когда-то твоя драгоценная семья была как-то связана со мной! А потом… — Мишель перевела дыхание. К собственному удивлению, она испытывала острую сердечную боль. — Ты сможешь жениться на Беатрис, которая в высшей степени тебе подходит… к тому же она так и липнет к тебе. Осчастливишь свою мать и тетушек… да и Беатрис. Тошно было смотреть, как она флиртует с тобой, а ты ей подыгрываешь!

Она пожалела о последних, невольно вырвавшихся у нее словах, которые обнажили ее страдания в те годы, но было поздно. Теперь-то ей безразлично, на ком он женится в конце концов. Но его все равно не переубедишь, слишком он высокого мнения о себе, уверен, что она ревнует его и продолжает питать к нему неясные чувства. Боже, как все это невыносимо!

Мишель порывисто поднялась с кресла, разгладила несуществующие морщинки на юбке, выдавая тем самым свою нервозность. Похоже, она опять превращается в сплошной комок нервов, к тому же у нее определенно начиналась головная боль. Надо же было проделать такой путь, чтобы ничего не добиться и лишь оживить воспоминания о двух самых несчастливых годах своей жизни! Нет, все-таки она сделает еще одну попытку. Не в ее характере отступать. Мишель вздернула подбородок.

— Так мы договорились?

Униженно просить она не станет даже ради брата. Слишком часто когда-то она вела себя таким образом и без всякого результата. Для того чтобы не повторить того унизительного опыта, у нее есть теперь чувство собственного достоинства. Нет, она больше не позволит Филиппу попирать его.

— Нет, — решительно ответил он, — по крайней мере на твоих условиях. Мишель, ты удивляешь меня, — добавил он таким тоном, словно усомнился в ее умственных способностях. — Когда мы поженились, я определил твоего брата на непыльную работу в родственной фирме в Шривпорте. Ему хотелось быть поближе к тебе. Пол предпочел стать клерком, потому что не захотел пойти по стопам отца и учиться на врача. Он почти давился слезами, когда я напомнил ему, что таково было желание его отца.

— В то время он едва достиг совершеннолетия и толком не понимал, кем он хочет стать на самом деле. Незадолго до этого он потерял отца, нам пришлось продать дом, в котором мы выросли, чтобы расплатиться с должниками отца… В отличие от тебя, в этот мир он вошел без денег и без чувства собственного превосходства над другими!

Филипп сохранял спокойствие, словно и не прозвучала ее эмоциональная тирада в защиту брата, словно он ничего не слышал. Так было и раньше: он постоянно игнорировал ее мнение или просьбы.

— Я обеспечил Пола работой с приличной зарплатой, потом оплатил аренду квартиры, потому что вскоре он заныл, что хочет быть независимым от семейного уклада в усадьбе. Он отплатил мне тем, что на работу ходил, как и когда ему захочется, позже придет, раньше уйдет… если вообще соизволит явиться. Кончилось тем, что он опозорил меня и мою семью, растратив весьма ощутимую сумму денег. — Он пожал плечами с таким видом, словно разговор начинает его утомлять. — Ну, спасешь ты его от последствий совершенного им преступления, вернешь украденные деньги, но его, по-моему, ты уже не переделаешь.

Мишель поморщилась. Как ни горько это было признавать, но в определенном смысле Филипп прав. И все-таки она лучше разбирается в своем брате, чем он, и знает, что пребывание в тюрьме не сделает Пола лучше.

Боль в голове становилась невыносимой. Мишель прижала к вискам пальцы. Все впустую, эта дорога, неприятная встреча лицом к лицу с Филиппом, чувство униженности, когда все твои предложения отметаются как ничего не значащие. Такое ощущение, будто тебя пожевали и выплюнули. Ощущение не из приятных.

— Если это твое последнее слово, то я уезжаю, но перед отъездом хотела бы повидаться с Полом, — глухо сказала она. — Я здесь подожду, пока он закончит работу.

Каким бы бессердечным ни был Филипп, уж в этом-то он не может отказать ей. А увидеться с братом ей было необходимо, надо самой рассказать ему, что она сделала все, что было в ее силах, но ничего не получилось, и посоветовать ему с достоинством принять заслуженное наказание. Еще она собиралась предложить ему вернуться к ней, когда он освободится, а уж она постарается помочь ему начать новую жизнь.