Страсть Селии - М. Валентайн

Селия сжала бедра, наслаждаясь тем, как ее клитор возбуждали член и, конечно, язык сэра Джейсона. Хардвику доставляло удовольствие отпустить по поводу этого соблазнительного щупальца несколько язвительных замечаний, задевающих ее тонкие чувства. Какое наслаждение получал сэр Джейсон, прекращая свои движения, чтобы пройтись насчет того, как он раньше вгонял Селию в краску, беря в рот ее роскошную выпуклость! Ничто не могло сравниться с румянцем на лице девушки, когда сэр Джейсон раздвигал промежность, чтобы продемонстрировать совершенство ее налившегося кровью цветка. Он несколько минут неторопливо вдыхал его аромат и наблюдал за последующим трепетом, а затем позволял своему пенису продолжить соблазнительные поглаживания. Сэр Джейсон предпочитал беречь восторженные мгновения проникновения на самый конец, когда Селия начнет кричать в экстазе — когда сильно разверзшаяся выпуклость ее клитора будет изнемогать от ожидания его хорошо рассчитанной атаки и ей наконец придется мириться с неизбежным. С этого мгновения униженная до предела Селия будет готова к нему.

Сэр Джейсон решительно наклонил вперед туловище молодой женщины и погрузился в трепещущее отверстие влагалища, от запаха которого у него кружилась голова. Сколько бы раз он ни обладал ею и какими бы способами это ни происходило, каждое новое вхождение было не менее восхитительно, чем предыдущее. Сладкие поцелуи, которыми награждали его пенис складки Селии, а также пикантный вкус ее клитора чуть не привели к оргазму, поэтому все завершилось после нескольких движений сэра Джейсона. Он наполнил ее до отказа и, к своему удивлению, обнаружил, что его резервуару не грозит истощение. Его пальцы нашли дорогу в увлажненную борозду, периметр которой оставался напряженным в силу вынужденно раздвинутых ягодиц, вызвав еще одну бурную реакцию их хозяйки. Получив должное вознаграждение, сэр Джейсон продолжил эти манипуляции, чтобы наилучшим образом подготовить следующее слияние…

Ощущения внутреннего жара на пальцах было достаточно, чтобы выбившийся из сил пенис сэра Джейсона снова пробудился. Соки, оставленные Селией на вытянувшемся древке, свободно капали с него, и он воспользовался этим состоянием, чтобы одним махом погрузить его в обработанное пальцами заднее отверстие. Такой способ ему нравился больше, нежели многократные попытки, которые требуются, когда задняя гавань дамы не готова принять гостя. Нередко, даже после основательной подготовки, многие не могли приютить такой величественный экземпляр, каким являлся половой член Хардвика. Однако сэр Джейсон гордился своим достоинством, ибо таковым обладали немногие мужчины, если не считать его младшего кузена. Благодаря опекунству сэра Джейсона, Колин научился применять свое мужское достоинство лучшим образом.

Да, беглый родственник прошел большой путь е тех пор, как он робким парнем в поисках прибежища впервые появился у ворот Дома на Пустоши. Сэр Джейсон действительно оказался прекрасным ментором, хотя кузена предстояло еще многому научить. Имея в виду прежде всего это, сэр Джейсон наклонил вперед Селию так далеко, как позволяла гибкость ее тела, предоставив заднюю часть и тревожно пульсирующую между ягодиц щель девушки в свое полное распоряжение. Ее золотисто-коричневые косы подметали пол, собирая пыль, которую старая домработница не вымела из-под ковра своей метлой.

К ужасу Селии, мужчина, так ловко поставивший ее в неуклюжей позе, воспользовался этим моментом и громко позвал кузена. Повелительные нотки в голосе Хардвика насторожили Колина, и он тут же явился, обнаружив свою раскрасневшуюся возлюбленную в этой уродливой позе с торчавшей между ног головой. Руками девушка ухватилась за согнутые колени, чтобы не перевернуться. Над ней возвышался сэр Джейсон, а стержень его гордого члена полностью вошел в ее заднее отверстие.

Ревность давно превратилась в чувство, которое Колину не дозволялось выказывать. Все же он иногда вводил себя в заблуждение, думая, что сэр Джейсон взял Селию силой, и такое гнусное действо, какое сейчас разворачивалось перед его взором, было встречено с отвращением. Только сложившиеся обстоятельства и возможный арест позволили бессовестному родственнику захватить и осквернять тело Селии. По крайней мере, Колину очень хотелось верить в это, пока он смотрел на сцепившиеся тела и слышал собственными горевшими ушами звуки, порождаемые этим неестественным слиянием. Унижаясь таким образом, дорогая возлюбленная оберегала его, используя заднее отверстие в качестве средства для утоления извращенной страсти мужчины, готового предать своего родственника виселице за убийство, которого тот не совершал. Конечно же Селии не доставляет удовольствия это порочное действо, которое, впрочем, сам Колин не так уж и редко совершал с ней. Но это, разумеется, было совсем другое дело, они были обручены и, несмотря ни на что, собирались пожениться. Подобное действо с сэром Джейсоном стало актом насилия и унижения; его благодетельница отказалась бы от него, если бы ей представилась такая возможность.

Как бы Колин ни раздумывал, он не мог не заметить раздувшийся язычок клитора Селии, который при каждом отвратительном погружении пениса кузена все больше и больше высовывался из сверкавших губ, окружавших его. Он также не мог не заметить, с каким отчаянием пальцы Селии начали его массировать. Девушка закрыла глаза в полном восторге, нежное лицо сосредоточенно напряглось, когда из уст вырвалась череда стонов.

Без ведома Хардвиков Селия полюбила этот способ погружения и к тому же отдавала ему предпочтение перед всеми другими. В бесстыдном забытьи она вильнула ягодицами навстречу чрезмерно большому непрошеному гостю, ее пальцы быстрее задвигались по скользкому язычку между бедер. Сэр Джейсон в долгу не остался, тараня ее с такой силой, какую до сего момента сдерживал. Если склонность молодой женщины к этому способу вторжения оставалась хорошо замаскированной, то сейчас все раскрылось. Вдруг Селия начала умолять своего любовника не щадить ее, а с ее губ срывались столь же неприличные слова, какие знакомы самому грубому портовому грузчику Уоппиша.

«Повтори это еще раз!» — крикнул сэр Джейсон сдавленным от возбуждения голосом.

Так позорная тайна Селии стала явью.

Оба путешественника, никак не ожидали, что в конце пути их ждет такой очаровательный дом. Ни голубые ставни, ни старинная плита, которую надо было топить дровами, ни даже чудаковатая уборная не омрачили их радость. Селия и Колин не могли бы придумать для себя более удачного пристанища. Уютно устроившись в плодородной местности между Авиньоном и Шаторенаром, где рос виноград, это прованское жилище оказалось столь же теплым и романтичным, сколь Дом на Пустоши был холодным и безликим. Селия не верила, что всего несколько дней назад она умоляла сэра Джейсона опорожнить в ее ненасытную задницу все до последней горячей капли своего семени. О ужас, какие слова она произносила! Сейчас, в этом непорочном месте, где не витали зловещие тени и не слышался развратный шепот, она поежилась от стыда.

Однако по мере того, как шли дни, пятно позора в ее сознании и на теле начало стираться, его стирало безоблачное сладострастие. Наконец-то Селия и Колин смогут делить наслаждения только друг другом. Не придется удовлетворять глупые прихоти и совершать невозможное. Здесь, в Провансе, когда оранжево-кровавое полуденное солнце приближалось к лазурному горизонту, оба лежали на кровати, а их тела были горячими и влажными от любви. Ставни на окнах можно будет открыть, дабы слышать пение цикад и источаемый соседними полями запах лаванды, который сольется с окутавшим их тела ароматом оргазма. В подобные моменты Селии казалось, что так будет продолжаться вечно.