Любимые бывшими не бывают - Алекса Гранд

забываю о том, что еще недавно грустила из-за отсутствия Влада.

Здесь мой дом. Моя крепость. Место моей силы.

Еще спустя полчаса к нам присоединяются мой старший брат Андрей вместе с супругой. По какой-то необъяснимой причине я не выношу Арину с первого дня знакомства. И она, в свою очередь, отвечает мне взаимностью и пытается всячески задеть, когда мы с ней пересекаемся в одной компании.

– Пап, мам, здравствуйте. Оля. А где твой жених? Опять не смог?

Жена брата взбивает пальцами воздушные платиновые локоны и фальшиво улыбается. Я же давлю поднимающееся со дна души желание послать ее на хрен.

– Да. Влад сейчас много работает. Старается отложить на свадьбу.

– И когда свадьба?

– В августе.

Арина резко замолкает и больше никак не комментирует мою личную жизнь. А я никак не могу отделаться от ощущения, что она что-то недоговаривает.

За исключением нашей короткой пикировки, вечер проходит по-семейному тепло. После вкуснейшего ужина, которым восхитился бы даже повар «Мишлен», мы обустраиваемся в просторной гостиной у камина. Папа берет коллекционную гитару, ласково касается струн, и пространство заполняет волшебная мелодия.

– В городском саду падал снег. Я по снегу к тебе приду. Как под музыку падал снег в городском саду.*

Мама сидит у папы в ногах и вдохновенно ему подпевает. Ладонь Андрея расслабленно скользит по Арининым лопаткам – сегодня она одета в нежно-голубое атласное платье с открытой спиной.

И только я каждые десять секунд проверяю телефон и страдаю глухого унылого одиночества.

«Как ты?».

«Я скучаю».

«Мама приготовила твои любимые пирожки с вишней. Папа играет на гитаре. Тебя не хватает».

Все мои сообщения повисают неотвеченными. Напротив контакта «Влад» горит значок «оффлайн». А у меня на языке оседает привкус полынной горечи.

– Мне, пожалуй, пора.

Я отталкиваюсь от подлокотников кресла и застываю в центре гостиной. Рушу установившуюся в доме гармонию. Но не могу по-другому.

Хочется к себе. Спрятаться под одеяло. Как можно скорее упасть в объятья Морфея. Укрыться от атмосферы всеобщего веселья в стране грез.

– Так скоро?

– Завтра рано вставать. Прости, мамуль. Вы отдыхайте. Провожать не надо.

Вопреки моим возражениям, вся семья высыпает в коридор. Родные целуют меня по очереди. Запихивают в сумочку контейнеры с пирожками, «Наполеоном» и мясом по-французски. И берут с меня обещание встретить Новый год вместе.

Я, конечно же, соглашаюсь. Выдыхаю с облегчением, когда ноги сами несут меня по заснеженной дорожке и больше не нужно притворяться счастливой. И вздрагиваю, когда в спину ударяется ровный голос невестки.

– Ты забыла.

Протягивает оставленный мной на тумбочке шарф.

– Спасибо.

Принимаю теплую ткань из ее рук и не двигаюсь. Чувствую, что она еще не все сказала.

– Не хотела портить тебе праздник. Но не могу молчать.

– …?

– Твой жених тебе изменяет.

Глава 4

Оля

– Этого не может быть.

Я высекаю уверенно и отчаянно машу головой. Вглядываюсь в Аринины голубые омуты и не знаю, что хочу там найти.

– Скажи, что это какой-то нелепый розыгрыш. Дурацкий прикол. Скажи, что ты пошутила.

Ровно на миг между нами повисает глухая тишина. И я жду, что жена брата рассмеется. Но она лишь отводит взгляд в сторону и неловко перетаптывается на снегу.

– Я не пошутила, Оль. Прости. Но я, действительно, видела твоего Влада с другой женщиной. Роскошная блондинка. Дорогая. Губы сделанные, сиськи. Как с обложки.

Я каменею еще на несколько секунд. Никак не могу принять обрушившуюся на меня новость и отрицаю ее всеми фибрами души.

В рекордно короткие сроки я нахожу жениху тысячу и одно оправдание и выстраиваю между нами с невесткой незримый заградительный барьер.

– Не нахожу в этом ничего криминального. Влад много работает и по долгу службы проводит время с разными людьми. Бизнесу, знаешь ли, чуждо понятие пола.

– Это не было похоже на деловую встречу, Оль. Они сидели в ресторане вдвоем, о чем-то весело щебетали, пили вино.

– И почему ты сразу мне не позвонила?

– Я растерялась.

– И у тебя, конечно же, есть доказательства? Фото? Видео?

– Нет.

– Ладно, Арин. Мне пора. Такси ждет.

Я обматываю шарф вокруг шеи, пытаясь согреться. Но внутренности словно промерзли изнутри и покрылись коркой льда.

Вслед мне несется банальное «извини», но я не оборачиваюсь. Ныряю в теплый салон «Шевроле», откидываюсь на сидение и прикрываю веки.

На душе почему-то паршиво.

По дороге домой я пытаюсь дозвониться Меркулову. Но он предсказуемо не берет трубку.

Я понимаю, что у него запара, целая делегация иностранных гостей. Только вот мне от этого ни капли не легче.

До тремора в конечностях я хочу услышать его голос и убедиться, что у нас все хорошо.

Что он любит меня так, как прежде. Что мечтает о светлом будущем. И вовсю готовится к свадьбе.

В свете недавних событий квартира кажется мне унылой и пустынной. Поэтому я включаю музыку на всю, принимаю горячий душ и ныряю в пушистую пижаму. Стираю остатки макияжа, распускаю волосы и долго всматриваюсь в отражение в зеркале.

Ищу подтверждение своей красоты.

Я никогда не страдала комплексами по этому поводу. Но сейчас мне требуется подтверждение собственной исключительности. Особенно на фоне известия о том, что Влада сопровождала шикарная блондинка.

На ум почему-то приходит дочь генерального Инга. Но я быстро отметаю эту мысль за несостоятельностью.

Где Слонская, а где Меркулов?

Проворочавшись в кровати около часа, я все-таки проваливаюсь в беспокойную дремоту. А утро встречает меня запахом свежей выпечки.

– Проснулась?

Застаю Влада на кухне. Его рубашка расстегнута, рукава подкатаны, а сам он колдует у кофе-машины.

– Доброе утро.

Произношу я хриплым ото сна голоса и влетаю в его спину. Обвиваю руками за талию и прячу нос между лопаток. Вдыхаю родной запах и постепенно расслабляюсь.

Ну чего я себя накручиваю, если Влад здесь со мной? Варит капучино на двоих, вытаскивает круассаны из крафтового пакета и недоуменно ведет бровью.

– Ну чего ты, маленькая?

– Соскучилась. Мне так тебя не хватает.

– Осталось совсем чуть-чуть. Потерпи, Оль. Скоро меня повысят, и все это закончится.

Твердо обещает Меркулов, и я ему верю.

В офис мы вновь выдвигаемся порознь. Едем на разных машинах, как будто не живем вместе и не делим одну постель. Сталкиваемся у турникета, выискивая пропуска, и фальшиво приветствуем друг друга.

И по какой-то причине