Кровавый контракт. Магнаты и тиран. Круппы, Боши, Сименсы и Третий рейх - Луи Лохнер

Однако социал-демократы оказались не такими революционными, как опасалась германская буржуазия. Президент Эберт был надежным стабилизирующим фактором. Министр обороны Густав Носке, министр внутренних дел Карл Северинг и другие члены кабинета с одинаковой энергией сдерживали левых политиков и защищали права рабочих. Президент рейхстага Пауль Лобе, тоже социал-демократ, на редкость умело и объективно вел бурные заседания молодого республиканского парламента.

Среди лидеров рабочего движения умом, проницательностью и талантом государственного деятеля выделялся Карл Легин, председатель Федерации германских профсоюзов, в 1920 году объединявшей 4 млн человек. Легин был Сэмюэлом Гомперсом[39]германских рабочих.

Привлекал к себе внимание промышленник Хуго Штиннес, создавший необычным способом индустриальную империю. Концерн Штиннеса стал колоссальным предприятием, границы которого не знал никто, казалось, даже сам его владелец. Штиннес постоянно был в движении, полный энергии, амбиций и идей. Его густая черная курчавая борода и скромная дешевая одежда делали его прекрасным объектом для карикатур.

И Легин и Штиннес были членами рейхстага. За обоими с живым интересом наблюдал Ганс фон Раумер, мудрый, всесторонне образованный человек, прекрасно знающий политику и промышленность и давно занимавшийся проблемой улучшения отношений между рабочими и предпринимателями. Раумер был секретарем Центральной федерации германской электротехнической индустрии, в которой у него были крупные интересы. Он представлял в рейхстаге германскую народную партию и позднее, в 1923 году, стал министром экономики.

Во время долгого разговора, который я имел с Раумером в 1953 году, он сказал, что выделил Легина и Штиннеса, видя в них людей, которые вместе могли бы стать мощной силой для установления мирных отношений в промышленности. Поэтому он пригласил их к себе для откровенного разговора.

К изумлению социал-демократов и промышленных лидеров, оба приняли его приглашение. Подобные вещи в то время обычно не практиковались. Классовые различия и политические разногласия были столь сильны, что, к примеру, издатель демократической газеты никогда бы не пригласил к себе домой коллегу из консервативной газеты. В лучшем случае они могли бы встретиться в пресс-клубе, но и тогда вряд ли сели бы за один стол. Если человек, путешествующий первым классом, доставал из кармана социал-демократическую газету «Форвертс» («Вперед»), его попутчики вполне могли сделать ему какое-либо оскорбительное замечание. Точно такое же отношение к себе мог вызвать пассажир третьего класса, если его заставали за чтением ультраконсервативной «Прайссиш Кройццайтунг» («Прусская газета железного креста»).

Так что можно было считать большим достижением Раумера то, что ему удалось свести вместе этих двух независимых по характеру политических оппонентов. Но дело того стоило: в результате беседы Легин и Штиннес ознакомились с взглядами друг друга, осознали справедливость требований классов, которые они представляли, и прониклись взаимным уважением, поскольку оба честно и откровенно высказывали свою точку зрения на сложившуюся ситуацию. За первой встречей этих пионеров, стремящихся к лучшему взаимопониманию и отношениям предпринимателей и рабочих, последовало много других.

Во время одной такой встречи Штиннес пригласил Легина на освящение только что построенного корабля в Гамбургских верфях. Легин принял приглашение. По прибытии на пристань он был торжественно препровожден на высокую трибуну, где собрались ораторы и особо важные гости. Представьте себе его удивление, когда о борт корабля ударилась и разлетелась вдребезги бутылка шампанского и он услышал: «Нарекаю тебя Карлом Легином!»

Но самым главным было то, что примеру этих двоих, сумевших прийти к согласию, последовали и другие. В октябре 1918 года на совещании «Стального треста» Штиннес предложил прекратить борьбу с профсоюзами и создать организацию по сотрудничеству с одинаковым количеством представителей от труда и капитала – и это предложение было встречено с огромным энтузиазмом. Эта организация стала известна как Общество сотрудничества (ее официальное название – Централь-Арбайтсгемайншафт дер Геверблихен унд индустриллен Арбайтгебер унд Арбайтнемер Дойчландс)[40].

Подписанное 15 ноября 1918 года соглашение было радостно встречено обществом как гарант мирных отношений в промышленности. Оно признавало профсоюзы в качестве полномочных представителей рабочих, объявляло недопустимым ограничение свободы организаций, провозгласило восьмичасовой рабочий день, потребовало у предпринимателей распустить так называемые союзы компании и обязало обе стороны рассматривать ставки недельной заработной платы, устанавливаемые профсоюзами, как основу для урегулирования условий работы.

Даже Пауль Ройш, несмотря на свои опасения в отношении рабочих объединений, в октябре 1952 года сказал автору, что «Штиннес и Легин заставили меня полностью согласиться с принципами их Общества сотрудничества. Это был настоящий подвиг».

Особенно важным защитником Общества сотрудничества был Эрнст фон Борзиг из вагоностроительного концерна, который во время Первой мировой войны часто служил посредником между правлением и рабочими. В течение многих лет он был президентом Союза немецких работодателей.

Несмотря на то что у Общества сотрудничества не было четко прописанных функций, оно оказывало огромное нравственное влияние. То, что здесь рабочие и руководство встречались на равных, позволяло им вести свободный и откровенный обмен мнениями по общим проблемам.

К сожалению, разногласия по поводу длительности рабочего дня в угледобывающей и тяжелой индустрии Рейн-Вестфалии, возникшие в 1924 году, привели к выходу из Общества сотрудничества Общего трудового союза, в результате чего оно перестало приносить практическую пользу.

Тем не менее совместная работа в Обществе сотрудничества плодотворно сказывалась в течение довольно долгого периода и даже способствовала созданию Имперского экономического совета, совещательного органа при правительстве, в котором присутствовало одинаковое количество представителей труда и капитала. Совет начал собираться в июне 1920 года еще до своего официального учреждения. По каким-то причинам правительство так и не удосужилось придать этому совету юридический статус, однако на протяжении всего существования Веймарской республики он продолжал собираться и консультировать правительство по экономическим проблемам.

Так была вписана новая страница в историю отношений между трудом и капиталом, и со временем профсоюзы и организации работодателей привыкли воспринимать друг друга как равноправных партнеров.

Вполне естественно, что между ними велись ожесточенные споры по поводу ставок заработной платы, продолжительности рабочего дня и условий работы, размера пенсий, страхования и подобных проблем. Но они проходили в обстановке полного понимания, и противоположные стороны квалифицированно и независимо выражали интересы своей группы.