Терское казачество - Михаил Караулов

«Параллель» была готова. Противник был притиснут к горам, и оставалось только продолжать с успехом начатую работу. Но, к сожалению, благодаря петербургским козням, Ермолов в 1826 году был устранен, и на его место вступил блестящий молодой полководец Паскевич, впоследствии граф Эриванский и князь Варшавский, увлеченный более делами Закавказья и борьбой с Персией и Турцией.

С 1827 по 1831 год Кавказская линия была предоставлена самой себе, наступательные действия против «Кавказской цитадели», начатые Ермоловым, прекращены, и энергичную работу сменила полная бездеятельность, способствовавшая развитию в горах Чечни и Дагестана фанатического религиозного учения «мюридизма», и стоившая нам затем потоков крови и десятков лет упорной войны.

Около 1810 года в глухие ущелья Дагестана проникло из Багдада учение «тариката», т. е. правил благочестивой жизни. Проповедники «тариката» носят имя «муршидов» (т. е. «направляющих»), а последователи их, ученики и послушники, называются «мюридами» («ищущими»). Первоначально учение это носило совершенно мирный характер, но в двадцатых годах приняло иное направление: пылкий учитель тариката Кази-Мулла стал открыто проповедовать, что нет угоднее Богу дела, как война с неверными и распространение ислама силой оружия. Такая постановка вопроса пришлась по сердцу воинственным народам Чечни и Дагестана, которым давно уже претило мирное житье. В горах закипела работа, и повсюду разнесся призыв к «газавату» (священному походу) против русских. Слабая политика Паскевича, предписавшего в обращении с горцами кротость и ласку, которые они понимали не иначе как трусость и заискивание, еще более способствовали подъему духа у горцев. Кази-Мулла объявил себя, в конце 1829 года, имамом, т. е. верховным главой мусульман, и под знамена его стали стекаться бесчисленные толпы Дагестанцев и Чеченцев.

Упоенный рядом частичных успехов, Кази-Мулла в мае 1831 года осадил крепость Бурную, затем напал на Внезапную, и хотя потерпел при этом неудачу, но все же огромные скопища его произвели впечатление на умы кумык и чеченцев, и привлекли на его сторону массу новых последователей. В следующем году он подходил к Грозной и даже к Владикавказу, чем вызвал против себя более решительные действия. Чечня была разгромлена, родной аул Кази-Муллы, Гимры, взят штурмом в 1832 году, причем и сам Кази-Мулла пал в бою.

Но это не потушило начавшегося пожара. Звание имама перешло к племяннику Кази-Муллы – Гамзат-беку, по смерти которого имамом сделался близкий сподвижник Кази-Муллы и Гамзат-бека гимринец Шамиль. Умный и ловкий, с железным характером и безграничным властолюбием, Шамиль благодаря своим военным и административным дарованиям сумел совершенно подчинить своей власти свободолюбивых горцев и деятельно вел борьбу с Россией в течение 25 лет.

С переменным успехом велась эта упорная борьба, в пылу которой с обеих сторон пролились потоки крови, разорялись крепости и станицы, гибли в пламени аулы и хутора. Эта борьба выдвинула с русской стороны целый ряд замечательных вождей и героев, каковы генералы князь Воронцов, князь Барятинский, граф Евдокимов, Слепцов, Бакланов, Фези, Граббе, Круковской и другие.

В то время как мы бездельными и бессвязными действиями только роняли значение русского оружия, Шамиль успел ввести некоторый порядок среди подчинявшихся ему племен. Вся страна была разделена на наибства (округа), во главе которых стояли наибы – доверенные лица имама. Все мужское население в возрасте от 16 до 60 лет было обязано военной службой. Призывавшиеся ополчения делились на десятки, сотни и полутысячи. Шамилем был установлен правильно собиравшийся с населения подоходный налог. Снабжение войск продовольствием и огнестрельными припасами было поставлено у Шамиля настолько удовлетворительно, что он мог выставлять в поле для боевых действий отряды, превосходившие 20 000 воинов. Чтобы обеспечить себя вооружением, Шамиль устроил в горах выделку холодного и огнестрельного оружия (не исключая и пушек), и даже поставил пороховые заводы.

Борьба с Шамилем, завершившаяся окончательным покорением Чечни и Дагестана, может быть разделена на три периода, различающееся друг от друга самым способом ведения войны: до 1845 года, годы 1845–1856 (время князя Воронцова) и годы 1856–1859 (время князя Барятинского).

Первый период отличался полным отсутствием в действиях наших войск какого-либо общего плана и цели. Во всем противодействовавший начинаниям Ермолова Паскевич не только приостановил всю работу своего прозорливого предшественника, но даже, в противовес ей, отдал приказ, чтобы взамен постройки сети укреплений начальники линии старались «сосредоточивать внезапно отряды, вторгаться в земли горцев и потом возвращаться на свои пункты для приготовления к новым экспедициям». Такой способ действия, продолжавшийся, благодаря влиянию Паскевича, пятнадцать лет, вел только к бесполезному пролитию крови, напрасно затягивая войну и создавая в горцах уверенность в невозможности для русских укрепиться в горных теснинах и дремучих лесах предгорья.

Только с назначением на Кавказ графа Михаила Семеновича Воронцова прекратились бесполезные экспедиции в горы. Прибыв на Кавказ весной 1845 года, Воронцов застал уже конец приготовлений к большой второй экспедиции в Дарго, укрепленную резиденцию Шамиля. Первая экспедиция, предпринятая в 1842 году генералом Граббе, была направлена от Герзель-аула по долине реки Аксая чрез непроходимые леса Ичкерии и потерпела полную неудачу: отряд потерял 1700 нижних чинов (из 10 000), 60 офицеров и 1 орудие. Новая экспедиция предположена была по другому направлению: в обход, через Андийский хребет (разделяющий нынешнюю Терскую область от Дагестанской). Преодолев необыкновенные трудности пути в горных трущобах Чечни, покрытой дремучими лесами, ведя беспрерывный бой с упорным и отчаянным неприятелем, войска наши, руководимые самим графом Воронцовым, подошли наконец в июле 1845 года к Дарго и взяли его с бою. Однако Шамиль успел ускользнуть, и игра вышла впустую. Обратный путь на плоскость совершить было еще труднее. Горные дебри, яростный противник и полный недостаток продовольствия (взятые в поход сухари пришли к концу, а на месте продовольствия найти было негде) делали положение отряда безвыходным. И только героическое мужество Кавказского солдата и походно-боевой опыт младших начальников спас «сухарную» экспедицию от позорного конца.

Эта экспедиция окончательно убедила Воронцова в бесполезности «способа Паскевича» и в необходимости возобновить приведение в исполнение великого плана Ермолова. Со времени «сухарной экспедиции» война снова принимает характер постоянной блокады Чечни и Дагестана с очень осторожными наступательными действиями.

В течение десятилетнего периода времени (с 1846 по 1856 г.) строятся сильные укрепления, чрез дремучие леса прорубаются широкие просеки, по горным крутизнам прокладываются военные дороги и, главное, предгорье прочно занимается рядами казачьих станиц, предназначенных

Не подлежит никакому сомнению, что окончательным успехом в тяжелой борьбе мы обязаны только этой малозаметной, неблагодарной и трудной подготовительной работе, о которую разбивались бесплодно все усилия, вся отвага и подвижность славного Кавказского вождя горской независимости – Шамиля.