Пастухи чудовищ - Антон Корнилов

– Да знаем мы! – откликнулся Дега. – Не маленькие.

И мы начали «шуровать». Сразу возникла проблема – как укрепить одежду и чехлы с сидений на автомобильных окнах, но Макс вытащил из рюкзака рулон скотча, и дело пошло веселее. Я еще подивился тому, сколько разных вещей вмещает его тощенький на вид рюкзак, – не иначе это какая-нибудь брахманская хитрость… Самым сложным оказалось, как ни странно, не обращать внимания на то, что творилось снаружи. Мы, естественно, отлично были осведомлены относительно Главного Правила, но почему-то нас так и тянуло выглянуть и посмотреть…

Потому что ночное поле вокруг нас – только что пустынное и безжизненное – стало оживать.

Сначала далеко, а затем все ближе и ближе вспыхивали и гасли бледные голубые огоньки.

Потом я увидел колесо. Обыкновенное автомобильное колесо. Ничего бы в нем не было странного, если бы оно не катилось в нашем направлении, подпрыгивая на кочках, ничем и никем не подгоняемое. Не докатившись до внедорожника нескольких метров, колесо остановилось, точно в раздумье… и снова тронулось с места, уже медленнее, огибая нашу машину…

Ойкнул Дега, и я отвлекся, обернувшись к нему. С его стороны к нам неторопливо приближалась собачья стая. Пять или шесть здоровенных косматых псов поднялись на пригорок шагах в десяти от нас, уселись, повернув к нам морды, оскаленные совсем не по-собачьи, – полураскрытые, словно в улыбке, пасти обнажали белые, слишком уж ярко блестевшие в тусклом лунном свете зубы, ровные, будто человечьи. Я поспешно отвел глаза, но все равно успел заметить, как один из псов без усилий встал на задние лапы, задрал морду вверх, но вместо ожидаемого воя из его пасти вырвался короткий визгливый смешок…

– Быстрее! – прикрикнул Макс. – Чего копаетесь?!

Вынырнувшее откуда-то колесо с тугим стуком врезалось в борт внедорожника – он аж качнулся. Ударилось колесо и легко откатилось назад, снова пропало где-то. По борту с другой стороны вкрадчиво поскребла собачья лапа.

Старательно зажмуриваясь, я заканчивал работу почти вслепую. Впрочем, мы с Дегой управились почти одновременно.

– Готово! – обернувшись к Максу, сообщил я.

И обмер.

На нас шел – не по земле, а прямо по воздуху, в полуметре над землей – мужик громадного роста в длинной белой рубахе, рукава и полы которой развевались, точно навстречу мужику дул сильный ветер. И большая косматая голова мужика раскачивалась, как маятник, при каждом шаге. А вместо лица у него кустилась сплошная черная борода, узкий и верткий конец которой проворно ощупывал воздух…

– Шатун… – ахнул Дега.

– И у меня готово, – откликнулся Макс, накидывая на незакрытый еще участок лобового стекла большой лоскут ткани и тут же укрепляя его крест-накрест двумя лентами скотча. – Тушу свет.

– Не тушите! – жалобно попросил мой кореш.

– Я ненадолго. Надо же выяснить, не осталось ли где щели? Вон как луна лупит, пары секунд хватит, чтоб это проверить. Готовы? Раз…

Темнота стиснула нас.

– И два!..

– Чисто сработали, без изъяна, – проговорил Макс, пока мы с Дегой моргали от вспыхнувшего вновь света. – Ну что, ребятки, скорого рассвета? Постарайтесь уснуть. Я лично попытаюсь.

– Скорого рассвета… – вразнобой пробормотали мы в ответ.

Что-то вскочило на внедорожник, заклацало когтями по крыше… Тупой удар в борт заставил нас с Дегой дернуться и прижаться друг к другу… Заскрипел натужно металл переднего бампера, хрустнуло стекло задней фары – кажется, автомобиль пробовали на зуб… Под днищем глухо заворочалась какая-то тварь, с мерзким мокрым хрюканьем жадно вынюхивая возможную лазейку…

Какой уж тут сон!

Да и Макс, вопреки своему обещанию, не торопился укладываться. Он достал из рюкзака увесистый матерчатый узелок, положил его себе на колени, подумал немного и вытащил еще и календарь. Пошуршал страничками и объявил:

– До восхода – четыре часа тридцать четыре минуты…

После чего еще долго шептал что-то, бросая время от времени из узелка щепотки крупной желтоватой соли по углам салона. А внедорожник, облепленный зверьем, все вздрагивал и раскачивался…

До самого рассвета.

Это «…ка» на огрызке указателя и впрямь обозначало Моршанку.

Мы въехали туда ранним утром – всего-то и надо было, что вернуться на дорогу, идущую мимо кладбища, и прокатиться еще несколько километров. Правда, до того пришлось нам с Дегой потратить около часа на то, чтобы вытолкать из рытвины, захлебываясь брызгами грязи, наш исцарапанный, исклеванный и погрызенный зверьем внедорожник.

Моршанка разительно отличалась от виденных нами ранее Питерки и Мироновки. Заброшенных домов тут не было вовсе. А были крепкие усадьбы, похожие на средневековые форты, большие, с множеством добротных пристроек, с обширными огородами, окруженные мощными высокими заборами. Всего таких «фортов» было пять или шесть. Или больше – сосчитать трудно, потому что передние усадьбы своей разлапистой громоздкостью заслоняли дальние… Усадьбы отстояли довольно далеко друг от друга, и пространство между ними чернело безобразными пятнами пепелищ. Видно, оставшиеся в деревне жители, разобрав покинутые жилища по бревнышку и кирпичику, ненужные развалины попросту сожгли от греха подальше.

Здесь тихо и мирно было, в этой Моршанке, под нежарким осенним утренним солнцем. Гигантскими ровными лоскутами лежали вокруг деревни старательно вспаханные участки, разделенные протянутыми между кольями веревками, из-за заборов усадеб доносилось мерное квохтанье кур, утренние коровьи стоны и забавно мультипликационное блеянье овец.

Мы остановились у первого же «форта».

– Лю-у-уди… – протянул Дега, прислонив ухо к плотно прилаженным друг к дружке обтесанным бревнам. – Слышу, разговаривает кто-то… И пахнет как! Едой, братцы, пахнет!

На его заляпанном подсохшей грязью остром лице расцвела умильная улыбка. Должно быть, так – с изможденным умиротворением – улыбались потерпевшие кораблекрушение моряки, неделями блуждавшие в утлой шлюпке по бескрайнему океану и заметившие наконец на горизонте спасительное судно.

Макс покидать автомобиль не стал, даже двигателя не заглушил. Я, выбравшись вслед за Дегой, постучал в ворота. Сразу грубо забухал собачий лай, зазвенела цепь.

– А теперь замолчали, – несколько удивленно проговорил Дега, все прислушивающийся к происходящему за забором.

Я подергал калитку в воротах – заперто, конечно. Толкнул ставенку маленького окошка, вырезанного над калиткой на манер бойницы, – тоже заперто.

– А я бы поел чего-нибудь, – размечтался Дега, ерзая ухом по древесине. – Может, нас покормят? А что, бабки есть, заплатим. Чем же пахнет так вкусно?.. Что-то знакомое, только не могу понять что…

– Куриный суп! – с некоторым усилием определил я. – Возможно, с лапшой…