Страсти по Митрофану - Наталия Терентьева

Митя решил сначала обойти свой дом, подышать… Не решаясь признаться себе, что домой идти боязно, что не хочется, нет сил преодолевать сейчас возмущение отца… Он услышал сигнал сообщения.

Ну. Ты. Даешь. :-(

Митя пожал плечами. Что она имеет в виду? Что он с ней не поздоровался? Даже отвечать ничего ей на это не будет. Не поздоровался и не поздоровался. Свободный человек. Никому ничем не обязан.

Он убрал телефон, прошел еще кружок вокруг своего дома. Ну вот, испортила настроение. И так он перебаламучен всеми событиями…

Физика, ирония Алексея Ефимовича, презрительная ирония, ведь Митя все понял, просто преодолевал ее, потом Тося, ее горячие ладошки, смелые прикосновения, никто и никогда так его еще не трогал…

А еще и Марина Тимофеевна, ее милая хитрость, как она заманила его – он и это понял, он же не дурачок, все она придумала про путевки, ее тяжелая зовущая грудь, настойчивый ванильный запах ее духов, так иногда пахнет в туалете – в театрах, музеях, когда искусственный запах забивает все, сильный, навязчивый, неожиданное приглашение домой, внезапная неприязнь, которую он ощутил, глядя на ее не такое уж и молодое лицо, на сильно накрашенный рот, на морщинки над верхней губой, в которых собралась красно-карминная помада, на тугие плотные усики…

И Елизавета, проницательная, спокойная, которая вдруг подмигнула, так заинтересовалась фестивалем… Едет он, не едет… С кем едет… С кем!.. С ней!.. К которой мысли постоянно возвращаются сами. Он, Митя, не думает. А мысли возвращаются. Как странно устроена его голова…

Митя увеличил фотографию, которая у Эли была на главной. Сегодня она почему-то так на него не подействовала, как обычно. Ну глаза, ну сияют, ну губы, нежные, ненакрашенные, ну овал лица… Овал как овал – почему раньше ему казалось, что она похожа на рафаэлевскую мадонну? Ни на кого она не похожа. Ни на «Мадонну», ни на «Весну» Боттичелли… Он ей, дурак, писал ночью… На Эльку она похожа, которая хочет ходить с ним за ручку! И считает, что он чем-то ей обязан.

Митя покривился и написал:

Не понял. Ч хотела?

Эля ответила сразу, ждала, значит.

Митя… Зачем ты так?

Нет, в такие разговоры он точно не будет пускаться. Наверно, лучше откровенные и понятные намеки Тоси. Да и не намеки! Просьбы! Девушка хочет быть с ним, и она об этом просит. Значит, надо выбрать ее. Ведь так учил отец? Если Митя его правильно понял… Спрашивать – бесполезно. Во-первых, отец бросится вызнавать, что и кто и как было уже у Мити с девочками. А во-вторых… Он воспитывает по наитию, по вдохновению. Спросишь – только подзатыльник получишь, от которого потом зеленые мушки перед глазами скачут и голова раскалывается.

– Не буду тебе ничего отвечать! – внятно сказал Митя Элиной улыбающейся фотографии. – Сиди там, жди! Я – свободный человек, не надо меня ловить. Меня – не поймаешь.

Он убрал телефон в нагрудный карман плотной рубашки, как взрослый, – сунул и одним щелчком задвинул. Совершенно некстати вспомнился глупый и оскорбительный для всех свободных мужчин анекдот про Джо Неуловимого… Джо никому на хрен не нужен… Но он-то – нужен, ему сегодня две женщины это доказали!

Он услышал звук сообщения, нарочито пожал плечами, словно Эля могла его видеть, достал телефон и прочитал:

Ты на что-то обиделся? Или нервничаешь перед поездкой? Еще есть время, не переживай.

Да что за ерунда! Почему она разговаривает с ним, как с маленьким слабым мальчиком! Заплаканным, описанным… Она должна сидеть сейчас и страдать, что он ее отвергает… А, вот… Неожиданная мысль заставила его даже встать. Да, вот что он сделает… Точно! Как ему это раньше в голову не пришло! Он быстро набрал сообщение:

Ты будешь сегодня вечером в музыкалке?

Да, приду пропеть с Еленой Самуиловной.

Больше он ничего не написал. Но ведь этого достаточно, чтобы она ждала.

Митя не уверен на все сто, что он ей нравится. Батя видел ее – и в записи, когда они пели, на концерт он не стал звать родителей, боялся, что засмеют, и потом, несколько раз, когда приходил за ним в музыкальную школу. И сам батя толком не понял, нравится ли ей Митя. И если нравится, то насколько сильно… Поймать она его хочет – это да. Но насколько сильно он ей нравится? Когда начинаешь об этом думать, в голове все путается. Анализировать это невозможно.

Митя пытался холодно рассуждать сам с собой, как он бы анализировал художественное произведение. Но ничего не получалось. Не сходились концы с концами. Взгляд – да. Совершенно особенный взгляд. Но кто сказал, что она так не смотрит на других? Интонация… Улыбается ему… Она вообще по жизни улыбается… То, что они переписываются по ночам… С Сеней он тоже переписывается по ночам, и что? А с Тосей вообще не переписывается, она никогда не знает, что сказать. Сидит с телефоном и ждет, что он напишет… Шлет ему смайлики, собачек, какие-то невнятные неприличные картинки… В общем, все непонятно. Батя ведь дал ему один хороший совет насчет Эли, еще в самом начале, ранней весной, а он им как-то не воспользовался, закрутился, забыл. Вот он сегодня и попробует.

Физику Митя пересдал легко. Он был уверен, что сделал несколько ошибок, одну задачу он вовсе не решил. Но Алексей Ефимович неожиданно поставил ему пятерку.

– Спасибо, Алексей Ефимович, но… – сердечно поблагодарил Митя. Он решил отказаться от незаслуженной пятерки. Он ее не заработал. Не о том думал. Не выходила из головы Эля, и параллельно носились волнительные, странные фантазии о Тосе. До него только сейчас дошло, что сегодня было. Так легко, так незаметно Тося призналась ему… в любви? Значит, она его любит? Раз так себя ведет. И как ему теперь быть?

– Иди, Бубенцов, отдыхай. На тебе лица нет. Пятерка тебе авансом.

– Нет, Алексей Ефимович, я не готов принять от вас…

– Уйди с глаз моих, Бубенцов. За старание, за пот…

– Я не вспотел… – стал оправдываться Митя, с подозрением оглядывая свои подмышки. – Разве я вспотел? Я просто…

– Какие же вы чудовища… – покачал головой физик. – Или я стал слишком стар и забыл, каким сам был сорок лет назад, или всё же вы другие. Странные, мозги у вас свернутые.