Страсти по Митрофану - Наталия Терентьева

– Зайдешь к нам? – решительно спросила она Митю. А что тянуть?

– Нет, – сразу ответил Митя. – Меня ждут.

– Тебя ждет твоя компания? – усмехнулась Эля. – Понятно…

– Да нет, родители… Батя уже на остановку вышел…

– Как у тебя все интересно… – покачала головой Эля. – Ладно, пока! Не провожай меня дальше, раз тебя встречают. Сама дойду.

– Нет уж. – Митя взял ее за руку выше локтя. – Осторожно, споткнешься, не смотришь под ноги…

Эля хотела высвободить руку, но не смогла. Не то чтобы Митя держал ее слишком крепко… Нет, наоборот. Он держал ее нежно, как будто боялся сломать. И они так и дошли до ее дома, молча, лишь изредка взглядывая друг на друга. Под конец Митя уже крепче взял ее за руку, но все там же, выше локтя. Она чувствовала его прикосновение и не хотела ни о чем говорить. Хотела только, чтобы это подольше не кончалось. У ограды ее дома Митя отпустил руку.

– Пока! – сказала Эля.

– Пока, – ответил Митя и не двинулся с места.

– Я напишу тебе.

– Напиши.

Он стоял так близко, что Эле казалось, она чувствует его неровное дыхание и слышит, как бьется сердце. Или это ее сердце так нервно, толчками бьется? Можно смотреть на него бесконечно… Эля тряхнула волосами, прогоняя наваждение.

– Я пошла! – Она быстро повернулась и побежала в свой двор, охранник, видя ее, уже отпер ворота.

– Пока… – Митя постоял, глядя, как Эля заходит в подъезд.

Зачем он договорился с ребятами на концерт завтра? Ведь хочется ему идти только с ней. И сейчас он силой заставил себя не приблизиться к ней, не провести рукой по ее щеке, она стояла совсем рядом, она была близко, не отходила. Он мог даже… мог даже поцеловать ее… Наверное… Или нет, это она должна сама первая поцеловать, а иначе какой он самец? Сейчас отчего-то совсем не хотелось вспоминать наказы отца и думать, так ли он себя вел. Это было трудно и… неприятно. Наверняка не так. Проявил слабость, теперь она этим воспользуется. Будет им понукать. Решит, что она его девушка…

Митя снял свитер, надел наушники, включил погромче музыку и рысцой побежал домой. Отец ведь взорвется на остановке. Телефона у него нет, он стоит и стоит, терпеливо ждет его, пока Митя тут разнюнился… с бабой… Именно так бы сказал отец и не стал бы ничего слушать.

– Стоит, стоит, зырьте, народ, а ноги у него… как будто он… – Артюхин что-то проговорил, показывая на дирижера, и сам заржал.

Пося захихикала, а Тося смеяться не стала, опять взглянула на Митю. Это очень приятный взгляд. Когда девушка на тебя так смотрит, кажется, сил прибавляется. Что-то в ней такое – в Тосе… А Эля… Нет, сейчас думать об этом не надо. Эля тут вообще ни при чем. Эля – это Эля. Тем более такая музыка… Такой шквал эмоций…

Митя, счастливый, обернулся на зал. Странно, что так мало народу… Оркестр, конечно, неизвестный… Но композиторы-то известные! Шуберт, Лист, Брамс… Ребятишкам его, конечно, сложновато, но молодцы, что пошли! Митя с любовью взглянул на друзей. Вот еще недавно он был один, а теперь у него столько друзей! Как это хорошо…

Деряев метнул взгляд на Тосю, которая все придвигалась и придвигалась к Мите. Она села между Митей и Деряевым, точнее, они, как лучшие друзья, сели рядом, а девушка влезла между ними. Под взглядом Деряева Тося отодвинулась от Мити, но и к нему не придвинулась, села ровненько на стуле. Стала слушать.

Когда закончилось длинное первое отделение, Артюхин громко сказал:

– Ну ч, отстрелялись? Двинули!

– Еще второе отделение, Сибелиус… Это очень красивый концерт…

Артюхин издал хрюкающий звук, две пожилые женщины, которые шли перед ними в проходе, обернулись и покачали головами.

– Ой, что-то мне, кажется, плохо… – Тося схватилась за грудь и за голову. – Как-то вот…

– Надо на улицу выйти, здесь душно… – Деряев ловко подхватил ее, но Тося аккуратно высвободилась от его рук.

– Митя, проводишь меня домой?

– Я? Конечно, но, может быть…

– Ой, вот тут болит, и еще здесь… – Тося тяжело дышала, по-прежнему держась за грудь.

– Надо врача позвать, наверно… – Митя растерянно обернулся. – А где здесь может быть врач?

– Я – врач… – ухмыльнулся Деряев. – Сейчас вылечим…

– Кирилл, не смешно… – Тося проговорила слабым голосом, поглядывая на Митю.

– Ребятки, вы оставайтесь, там во втором отделении все самое интересное, а я тогда провожу Тосю домой.

– Да нет, это уж ты оставайся! А мы проводим! – Высокий худой Деряев подбоченился и склонился к маленькой Тосе, переломившись пополам. – Слышь… Ты как?

– Плохо… – Тося облизала губы. – Во рту пересохло…

– Так это мы сейчас поправим… Всё, народ, валим…

Деряев с Артюхиным подхватили вдвоем Посю и оглянулись на Тосю и Митю.

– Батонами двигайте!

Тося крепко уцепилась за Митину руку, повисла на нем.

– Тебе не тяжело? – Она смотрела на Митю сильно накрашенными глазами, и он никак не мог поймать ее взгляд.

То ли она косит, то ли еще на кого-то смотрит, то ли ресницы накрашены так сильно, разноцветной краской, что его собственный взгляд не концентрируется в ее зрачках. Митя сморгнул. Как-то не по себе от всей этой ситуации… Они-то что ушли? Оставались бы на концерте…

– Эй, мы здесь! Митяй, давай сюда! Не тормози!

Ребята стояли под деревом.

– По сотке скидываемся, Митяй.

– Не понял…

– Что ты не понял? Девчонки по пятьдесят, мы – по сто.

– А… а зачем?

Девчонки хихикали, Тося при этом прижималась боком к Мите, Деряев подошел поближе и ненароком приобнял девушку, отодвигая ее от Мити. Артюхин прижал к себе Посю. Та хихикала, уворачивалась, но как-то, наоборот, оказалась зажатой невысоким Артюхиным.

– Зачем, зачем… – Артюхин обеими руками сжал Посю и приподнял над землей. – А пузырь на что брать?

– Какой пузырь? Вы что… Я – нет, я – не буду…

– Кирилл, может, меня Митя проводит? – Тося мелкими шажками все подступалась и подступалась к Мите. – Я одна не доеду…

– Так, я не понял… Вы ч, компанию развалить хотите? – Деряев решительно оттащил Тосю от Мити. – Ты ч к нему прилипла? Ты – чья вообще, определись!

– Я – мамина… – захихикала Тося. – Я одинокая, хочу любви… – при этом она так смотрела на Митю, что у того пересохло в горле.

Ну да, сомнений нет. Она его любит. И что ему делать теперь? Кирилл ее обнимает, а смотрит она на него… Как поступать в этой ситуации? Отбирать ее у Деряева? Драться с ним, что ли? Но Митя хорошо к нему относится. Кирилл – его лучший друг, как-то так вышло…