Дракон, демон и другие учебные проблемы - Тальяна Орлова

лоб длинными пальцами, будто у него раскалывалась голова. Затем махнул на кресло у стены, чтобы я присела. Сам обошел стол и разместился в кресле. Кстати говоря, такое расстояние, как и массивный предмет мебели между нами, придали мне спокойствия. Кабинет не был слишком большим – или же от обилия шкафов создавалось ощущение, что здесь мало места. Интересно, а остальные кураторы работают в этом же здании? Не перестукиваются ли дракон с демоном целый день через стенку, чтобы напоминать друг другу о взаимной ненависти?

Наконец он соизволил ответить на животрепещущий вопрос:

– Ты ведь не дура, Элея, должна была понимать, что про казнь я сгоряча ляпнул. Я поклялся заботиться о тебе всю твою жизнь, что само по себе исключает насильственную смерть от моей руки или по моему приказу.

– Серьезно? – изумилась я. – А я ведь поверила… Постой-ка, а вторая угроза…

Он снова не дал мне договорить, меняя тему:

– Допустим, ты действительно поверила и сбежала от страха передо мной. Осталось выяснить, как тебе это удалось. У тебя открылся магический талант? Разве подобное возможно в твоем возрасте? И каким образом ты связана с Кьяром Ремером? Только не нужно выдумывать небылицы о страсти к демону – любой девице я поверил бы, но не тебе.

– Почему не мне? – заинтересовалась я. Эта тема начала меня забавлять, ведь Кьяр именно такой розыгрыш и предлагал.

Грант устало вздохнул:

– Зачем мы вообще обсуждаем эту чушь, Элея? Ты поклялась принадлежать мне телом и душой. Ты благородного происхождения, и вряд ли нарушила бы свое слово, да еще и так быстро.

Я задумчиво осматривала шкафы, забитые книгами. Речь идет о какой-то простой клятве, я надеюсь? Никакого колдовского подтекста? А то ведь получается, что я Мирту принудила к вечному обету безбрачия… Или ей можно, раз она не «благородного происхождения»? Спрашивать об этом напрямик нельзя, моя неосведомленность и так выглядит слишком подозрительной.

Однако обсудить наши отношения действительно пора. И я осторожно вернула разговор в правильное русло:

– Грант, дело ведь не в том, как я сбежала и с кем успела за это время замутить, а что нам делать дальше. Я не твоя наложница! Давай уже как-нибудь отменим эту помолвку или что там у нас было.

– О боги, терпения мне… – простонал он тихо, а потом своим зычным баритоном обратился ко мне: – Элея, я сейчас делаю даже невозможное, чтобы принять во внимание все твои странности. Но не требуй большего. Ты моя женщина. Пришедшая ко мне по доброй воле и мною выбранная. Неужели ты не видишь, как сильно я стараюсь найти к тебе подход и больше ничем не испугать? До какой степени ты собралась меня изводить? Объясни прямо, что происходит, тогда у меня появится хоть шанс понять. Твоя служанка что-то кричала об отравлении ядом… Неужели тебя действительно пытались убить на отборе, и этот факт тебя навсегда от меня отвернул?

Вот ведь он упрямый – вообще с мысли не сбивается. Ну не верю я, что он влюбился и потому просто не может от меня отказаться! Никто в здравом уме не влюбляется так скоро. Показалась симпатичной – да. Может, заинтриговала. Но не больше! Мне никогда не нравились люди, настолько упертые и идущие к цели, когда сама цель им не очень-то важна. И оттого я поддалась легкой злости – еще ни одна наша встреча без этого не проходила:

– Грант, я все сказала! И, между прочим, уже не в первый раз. Знаешь, что сегодня меня взбесило сильнее всего? То, что ты заплатил за мою учебу! Честное слово, аж руки в тот момент задрожали.

– Но я обязан о тебе заботиться.

– Не обязан! – Я от эмоций вскочила на ноги и повторила громче. – Не обязан, Грант, потому что нас ничто не связывает! Если хочешь, давай попытаемся быть друзьями или хотя бы познакомимся поближе для начала. Но я не твоя женщина, и ты ничего мне не должен. Да, у меня сейчас нет в наличии такой суммы, поэтому пока просто запиши мне в долг.

У него, конечно, отменный прищур – я еще при первой встрече заметила. Когда и без того чернющие глаза сжимаются в две полоски, то по рукам бегут мурашки непонятного происхождения. И голос неплох, в каком-нибудь более нормальном мире из него получился бы замечательный радиоведущий:

– И чем же ты собираешься отдавать этот долг?

– Не тем, чем ты подумал, – осекла я. – Но если предложишь какую-то работу – постараюсь ее выполнить. Можно я уже пойду, а? Что-то мне от твоей улыбки не по себе…

– А я и не улыбаюсь. – Дракон тоже встал и медленно пошел вокруг стола. Чувство защищенности испарялось с каждым его шагом. – Элея, если кто-то на отборе тебя обидел – скажи мне об этом. Если тебя что-то беспокоит – скажи мне об этом. Но никогда больше не заливай эту чушь, что я не имею права заплатить за тебя какие-то вшивые деньги. Да как у тебя язык вообще повернулся? Мне уже возле императорского дворца памятник за терпение пора возводить.

Я осознавала, что он в полной ярости – это по льдинкам в каждом слове заметно. И снова я молодец – чемпионка мира по раздракониванию драконов и раздемонячиванию демонов. Но сбежать от получения награды в этом первенстве я не успела – Абель молниеносно подался ко мне и схватил. На этот раз не за шею, а за правую руку. Потянул на себя, а затем рванул рукав. Довольно плотная ткань форменного пиджака и тонкий материал блузки порвались с какой-то небывалой легкостью. Притом дракон продолжал давить своей холодной интонацией:

– Все твои слова абсурдны, пока ты носишь… это, – последнее слово было явно лишним, но по инерции он все же предложение закончил.

Ой, блин… А ведь Мирта предлагала нарисовать мне на сгибе локтя загогулинку – служанка не теряла надежды, что «официальный разговор с куратором» закончится чуть менее официальной страстной ночью. Но я отказалась, не увидев в этом никакого смысла, а теперь… Показалось, что Грант немного побледнел. Он на секунду отступил, но затем схватил меня за левую руку и с той же простотой разорвал ткань.

– Как… – его голос захрипел от напряжения. – Как… ты это сделала? Как ты удалила метку наложницы, Элея?

Вот ведь! Попалась на том, о чем и переживать не собиралась…

Я, боясь подставить Мирту, залепетала буквально все возможные оправдания, которые приходили в голову:

– Так я просто не Элея, а ее сестра-близнец, Мелея! У нас на факультете вообще тройняшки учатся –