В бездне времен. Игра на опережение - Алексей Рюриков

– Я тоже так думаю, – согласился напарник. – Иванов ездил в Турцию и Ливан, а сицилийцы как раз оттуда морфий получают. Смотри: Иванов кладет в банк фальшивые фунты, ездит на Восток, а потом его сицилиец убивает. Кстати, Рейли его откуда знает?

– «Стопаря»? Пока неизвестно. Но их контакты фиксировались филерами, даже фото есть. Только Иванова тогда установить не смогли.

– Ясненько. А по этому Коттоне что-нибудь новое появилось?

– Ничего. Молчит. Но генерал намекнул, что скоро появится.

* * *

В Разведчасти начальнику Охранного департамента отвечать сначала не стали. Никто не собирался засвечивать секретнейшую легендированную операцию с участием Великого князя. Но когда он явился к командующему Корпуса с материалами об Иванове, Брасовой, Коттоне, фальшивых фунтах и чрезвычайно настойчиво попросил сообщить, откуда пакет… Отказать стало трудно. Да и глупо, его люди раскопали интереснейшие факты.

Решение принял князь Дмитрий, помнящий о своей основной, потаенной задаче:

– Господа, – заявил он на совещании, – а не вытащить ли нам сюда самого Рейли? Этим мы убьем сразу всех своих зайцев. К тому же он сейчас лицо партикулярное, к разведке не принадлежит. А у нас на него заочный приговор имеется.

* * *

Операция получила название «Консул». В Прагу, под видом заговорщика, выехал полковник Ганько, в Чехословакии начальник Европейской агентуры Разведчасти чувствовал себя почти как дома.

– Григорий Порфирьевич, я не понимаю, что происходит? – заявил ему при встрече Рейли.

– Вы не понимаете? – удивился жандарм. – Вы послали к нам связником уголовника! И его убил такой же каторжник, только итальянский. Деньги нам передали, но они оказались фальшивыми. Мы не собираемся работать с аферистами!

«Черт! – подумал Рейли. – Кажется, кто-то заигрался. Или Васька, или Коттоне. Но сицилиец вряд ли, побоится. Значит, Стопарь. Да, скорее всего. Раз решил шантажировать Брасову, видать, и за документы фальшивку отдал, ничего уже не боялся. Нет, но какая наглость? На документах, за которых капитал приобрести задумал, еще и подзаработал!»

– А бумаги? – поинтересовался он.

– Бумаги у нас. И знаете что? Мы не станем больше разговаривать с посредниками. Тем более, такими, как ваши. Вы можете приехать сами – нелегально, разумеется, это мы обеспечим. Переговорить с… известным вам лицом и решить этот вопрос. И это единственный вариант.

«Дмитрий в ярости, – понял Рейли. – Еще бы, такой конфуз. Что же делать-то?»

Ехать в Россию ему не хотелось. Но, связав в сделке немецкую разведку, итальянскую мафию, фальшивомонетчиков и графиню Брасову, за которой маячил Локкарт, выйти из игры он уже не мог. Цейтнот, время, отпущенное на раздумья, истекает, нужно делать ход. Отличный шахматист, сейчас он мыслил аналогиями старинной игры.

«Главное, пока не цугцванг, когда каждый ход ведет к поражению, – подумал Сидней. – Пока ходы еще остаются. Рискованные, но…»

Вот как раз риск его даже привлекал. Авантюрная его натура конспиративной поездке в Россию отнюдь не сопротивлялась. Пять лет без ощущения постоянной опасности заставили бывшего разведчика скучать, и сейчас он чувствовал, что совершенно не прочь встряхнуться. Да и опасности большой не видел. Через оставшиеся в Intelligence Service связи он знал, что «Академикам» доверяют в Лондоне полностью. И считают, что их возможности в России весьма велики.

«Уж на одну мою поездку хватит, – оптимистично подумал бывший британский лейтенант. – А с Дмитрием мы договоримся».

* * *

Границу он перешел десятого июля, в Силезии, с немецкой стороны «коридор» обеспечивал Рейхсвер. Рейли встречали. Жандармы, выдававшие себя за заговорщиков, проводили гостя на поезд, довезли до столицы и пообещали встречу с Дмитрием Павловичем. Впрочем, спешить тот не стал. В этот раз международному авантюристу не повезло. Пока поезд Варшава – Петербург медленно стучал по рельсам, в Берлине с генералом фон Сектом встретился военный атташе российского посольства генерал-майор Брусилов. Младший, разумеется, сын знаменитого командующего «Брусиловским прорывом» Великой войны.

После короткого вступления атташе перешел к делу:

– Господин генерал, я в курсе ваших договоренностей с неким Рейли, – спокойно изложил он суть дела. – Господин Рейли – мошенник, вы знали об этом?

Такое откровенное начало разговора Секта удивило. Но ответил он спокойно:

– Что вы имеете в виду?

– Очень просто. Рейли от вашего имени попытался оплатить определенную сделку фальшивыми деньгами. Разумеется, никаких документов он не получил. И не получит. Вы знаете, что он входит в шайку фальшивомонетчиков, распространяющих поддельные фунты в Германии? Полиция Мюнхена ищет их уже полгода. И сотрудничество командования Рейхсвера с преступниками может быть воспринято правительством Веймарской Германии отнюдь не благожелательно. Я уж не говорю про англичан, которым подделка их валюты нравиться не может по определению.

Сделав паузу, чтобы дать собеседнику вникнуть в смысл своей фразы, атташе продолжил:

– И я не вполне понимаю, зачем нам Рейли. Ведь эти вопросы можно решать прямо, без не нужных никому посредников. При этом нам гарантировано сохранение тайны, совершенно не очевидное в противном случае.

Сект задумался. Русский изъяснялся дипломатично, продираться сквозь его словесные конструкции было непросто. И он спросил прямо:

– Вы предлагаете сотрудничество?

– Разумеется. Но только личное, – вы и я.

«Так, – прикинул немец. – «Академия» связана с британской разведкой. И, по словам Рейли, планирует заговор в пользу князя Дмитрия. А Брусилов, видимо, решил заработать на стороне. Если предположить, что англичане платят только Дмитрию, а остальные работают за идею… что ж, похоже на правду. Особенно с учетом того, что путч против Николая может и провалиться. И тогда господину атташе понадобятся средства на жизнь в эмиграции, русский царь имеет репутацию человека беспощадного».

– Вы выступаете как частное лицо, или мы упомянем имя Дмитрий? – осторожно поинтересовался Сект.

– Дмитрий? Это имя упоминал Рейли? – откровенно улыбаясь, осведомился Брусилов.

– Да, – подтвердил уже совсем сбитый с толку генерал. – А что?

– Рейли мошенник, – повторил Алексей Алексеевич. – И к упоминаемым им именам я бы относился осторожно. А особенно осторожно к неупоминаемым. Полюбопытствуйте в полиции, кто из русских связывается с переводом фальшивых денег.

– Вы хотите сказать, что князь Дмитрий Павлович не причастен к «Академикам»?

– Я хочу сказать, что не нужно верить в слухи, господин генерал. Они могут оказаться аферой… или чьей-то игрой. Я же предлагаю вам прямой контакт. Личный. На возмездной, разумеется, основе.

С подхода Брусилова к Секту русская разведка начинала новую игру. «Кларнет» должен был стать независимым ответвлением первой операции. «Академия» подходила к завершению, водить англичан за нос обещаниями переворота можно было все же лишь ограниченное время. Лондон начинало тревожить, что обещанный путч все никак не происходит. Да и Дмитрий, чувствующий приближение финала своего личного расследования, продолжать «заговорщицкую» деятельность не стремился. А его надлежало из игры выводить как можно аккуратнее, оберегая репутацию Императорского Дома.