Иван Ильин. Монархия и будущее России - Игорь Зернов

В настоящее время в России глубоко укоренен взгляд на невозможность создания монархической формы правления, поскольку подавляющая часть населения относит себя к атеистам. Характерно мнение одного из наиболее ярких отечественных публицистов Т.М.Глушковой, которая, с одной стороны, называет монархию «…высшим типом государственного устройства, какой только был выработан человечеством», а с другой полагает «…только на основе глубокого религиозного чувства могут возникнуть истинно монархические убеждения. Все остальное будет фарсом. Никто не возьмется утверждать, что основной и единой духовной опорой сегодняшнего общества является религия. Следовательно, основополагающей базы для монархического правления у нас нет»[179].

На основе исследования всех известных нам трудов Ильина можно сделать вывод о возможности создания монархического государства вне религиозно-догматических постулатов. Можно также предположить, что подобный вывод Ильин намеревался сделать в работе «О монархии и республике», которая осталась незавершенной. Ильин высоко оценивал монархическую форму власти, но не считал возможным навязывать ее России сразу после ликвидации Советского Союза. Ответ на вопрос, что может являться объединяющим идеалом для людей помимо религии, Ильин оставлял открытым.

Большое место в работах Ильина послевоенного времени занимали вопросы возможности и значения введения демократической формы власти для будущей России и о роли Запада, как образца демократического государственного устройства.

История демократии имеет прерывистый путь в истории. Зародившись в греческих городах-полисах, демократия затем на много столетий исчезает из практики государственного строительства. Лишь с наступлением Нового времени начинается подъем демократического движения.

Как известно, Ильин всегда ценил демократическую форму власти, много времени и сил отдал ее изучению и осмыслению. Он считал, что демократия подразумевает исторические традиции народа, навыки, культуру законности, свободу и правосознание, демократия требует от человека ответственности, силы взвешенного политического суждения. Главный способ жизнедеятельности демократии – это договор и голосование с соблюдением известных границ, при которых свобода не выродилась бы в произвол, коррупцию и анархию.

Исторически демократия всегда выступала против «дурного» правления и «дурных» правителей, предполагая, что именно она изменит в лучшую сторону прежние формы государственного правления. Свобода, честность, справедливость должны были осуществляться в государстве посредством всеобщих и равных выборов. Вовлечение людей в голосование на выборах является сущностью демократического строя. Однако сложность государственных задач очень часто превышает информированность и знание людьми этих задач. При всеобщем вовлечении всех людей в политическую жизнь страны, демократия вовсе не желает сильной власти. Из-за невозможности проведения единой, последовательной политики государства исходит вероятность кризисов и анархии.

Демократия всегда являлась политическим искусством строить народную жизнь при аморфной и слабой государственной власти. Она имеет тенденцию к расслоению государственных сил, стремится обустроить жизнь посредством выборов и избраний, принципиально отодвигая на задний план наиболее способных и волевых людей. Демократия стремится возбудить в людях стремление к власти и популярности. Из-за этого политика демократии легко сводится к демагогии, манипуляции общественным сознанием, беспринципности и подкупа. Стремление к увеличению числа голосующих своей оборотной стороной приводит к растрате времени, энергии и сил людей, ибо люди приходят в жизнь отнюдь не для того, чтобы заниматься политикой. Они имеют в жизни более высокие задачи: воспитание детей, труд и развитие культуры. При увеличении сложности государственных задач за последние два столетия, многогранности общественных и хозяйственных задач сила государственной власти в демократиях неуклонно падала, оказывалась не на высоте положения.

Ильин полагал, что свобода не может быть сведена к голосованию имеющих на то право граждан по всем государственным проблемам, а корни и проявления свободы гораздо глубже и разностороннее.

Проживая более тридцати лет в центре Европы, Ильин имел возможность тщательного и беспристрастного изучения современных ему образцов демократии. Сравнивая демократическое государственное устройство в европейских странах XX века с известными в истории демократиями, Ильин приходит к выводу о присущих современной демократии недостатках: несоблюдение органической природы государства, отрыве положительного права от качеств и способностей человека, об отсутствии стремления и способности людей к единству, а лишь способности устраивать временные компромиссы между своекорыстными интересами отдельных групп людей. В условиях формализации, по Ильину, политическая власть будет иметь свою силу либо в обмане народа, в народной поддержке вследствие незрелости народного правосознания, либо в терроре: «Формальная политика, – писал Ильин, – есть дело власти (воли) и дисциплины, и современное тоталитарное государство есть ее прямое порождение»[180]. В XIX веке, как пишет Ильин, в Европе развилась и расцвела абстрактная и формальная юриспруденция, понимавшая право только как положительное право, как внешнее по отношению к человеку законодательство. Естественное право как идеальное, укорененное в глубине человеческого духа, – такое право выпало из поля зрения формальной юриспруденции. Ильин имел в виду развивающуюся со второй половины XIX века позитивную теорию права, согласно которой не существует права естественного, но право – это, в конечном счете, нормы, устанавливаемые государством. Таким образом, все право сводилось к положительному законодательству. Ильин как раз и выступал против такого понимания права, против такого правоведения, которое не учитывало человека как реального носителя права и той реальной силы, которая творит положительное право и осуществляет его применение. Самым же глубоким проявлением кризиса правосознания явился, по Ильину, в ХХ веке социализм и фашизм, пытавшиеся подавить человека как свободную духовную личность и сделать из него лишь покорный «винтик», механизм всеподавляющей государственной машины.

Сущность формального понимания государства и демократии состоит, как полагал философ, в том, что человек рассматривается как инстинктивная особь; каждая такая особь, имея свои желания и потребности, стремится удовлетворить их; кроме того, поскольку все люди рождаются равными, то они имеют одинаковые права для удовлетворения своих потребностей и желаний. Все это сводится, в конечном счете, к идее равноправия, которая требует равного права голоса в государственных делах для каждого человека. При этом за скобками остаются мотивы, намерения, планы людей. Согласно такому воззрению, считает Ильин, «государство есть механическое равновесие частных (личных и партийных) вожделений; государство строится как компромисс центробежных сил… К сожалению, – пишет далее Ильин, – это воззрение (насколько я знаю) нигде не высказано в такой откровенно отчетливой форме. Оно не является доктриной; это лишь молчаливый политический «догмат», укоренившийся в мире и выдаваемый за само собою разумеющуюся «сущность демократии»: все формально свободны, все формально равны и все борются друг с другом за власть ради собственных интересов, прикрывая их общею пользою»[181]. Эта химера всеобщего равенства, утрата современным человечеством чувства ранга есть также характерная особенность духовно-политического кризиса.