Иван Ильин. Монархия и будущее России - Игорь Зернов

Ильин отмечает удивительный парадокс своего времени, заключающийся в распространенном мнении, будто демократия является высшим завоеванием человечества в области государственных форм власти, а всякое отклонение от демократии в сторону авторитаризма ведет народ к тоталитарной форме власти. Сторонники демократии считают, что человек участвует в государственной жизни тогда и тем, что голосует по тому или иному вопросу, хотя бы он мало понимал, или вовсе не понимал обсуждаемого вопроса.

За последние двести лет идея формальной демократии не только выдвинута в качестве всемирной политической панацеи, но и принудительно насаждается в зависимых от Запада странах.

Превознесение демократии, на наш взгляд, имеет исторически ограниченный промежуток времени и в настоящее время близится к закату. Народы мира все в большей степени осознают невозможность демократии, как формы власти, способной решить их проблемы. Демократия – не панацея. Как и другие формы власти, она не в состоянии сама по себе решать все возрастающие проблемы государств. Государственная форма власти является воплощением народной жизни. Именно поэтому нелепо говорить о единой форме государственного правления для совершенно разных народов, неповторимых в своей индивидуальности. Об этом же писал К.Н.Леонтьев – идейный предшественник Ильина: «Государственная форма у каждой нации, у каждого общества своя»…[186].

Многие страны, называя себя демократическими, в решении государственных задач используют возможности других форм власти. И напротив, Англия, Канада, Япония и ряд других государств, официально именуя себя монархиями, в своей государственной жизни далеки от монархического уклада.

Для многих русских эмигрантов того времени демократия заменила религиозную веру, превратилась в высшую цель жизни. Для них демократия была жизненным знаменем, священной догмой, заветным идеалом, который лишь необходимо провозгласить в будущей России для новой прекрасной жизни. Ильин отмечает, что вера в демократию господствовала в Европе в 20-е годы XX века и ничуть не уменьшилась к середине века.

В международном плане Ильин подчеркивал, что другие, прежде всего западные страны, России нe знают, не понимают, боятся и радуются всякому ее ослаблению. Вслед за славянофилами XIX века Ильин в середине XX века вновь заявляет о неизменности и неизбывности вражды Запада к России. М.В. Ломоносов и А.С. Пушкин первыми поняли наши отличия от Европы, а Ф.И. Тютчев, Ф.М. Достоевский, Н.Я. Данилевский писали о незнании и непонимании Европой русского уклада жизни. Запад всегда боялся России и радовался ее бедам. И в середине XX-го столетия Ильин подтверждает старое наблюдение об отсутствии у России в мире искренних друзей. Ильин прошел тот же путь, что до него прошли многие русские люди, в числе которых в XIX веке были такие выдающиеся личности как Н.М.Карамзин и А.И.Герцен: от преклонения перед Западом до сомнения, разочарования и, наконец, отрицания. Особенно негативным было отношение Ильина к Германии. Анализируя отношение Запада к России, Ильин приходит к выводу, что Европе чужд русский язык и русская православная религиозность, русское созерцание мира, природы и человека. Ильин не возвышает и не унижает русских. Как ученый, он лишь констатирует познанное, добавляя, что время не властно над характером народов. Будущей России нужна трезвость в оценке намерений Запада. Не поддаваться «сентиментальным иллюзиям» характерным для русской души, а стремиться к точному предвидению международной обстановки.

По мнению Ильина, «Запад живет волей и рассудком, мы – сердцем и воображением. У нас свобода духа выше формальной правовой свободы. У нас вся культура – своя, иная. У нас есть дар вчувствования, перевоплощения, а у западников – нет»[187].

Ильин отторгал западные «ценности». Он резко и решительно отвергал возможность установления демократии в России, считая чисто формальное подражание Западу недопустимым. «Русский человек должен перестать поклоняться чужим идолам и дьяволам. Он должен «вернуться к себе», к живым и драгоценным корням своей национальной культуры. Он должен понять, принять и выговорить свою русскую Идею, с тем чтобы затем осуществить ее во всем – в религии и в науке, в праве и государственной форме, в искусстве и труде, в суде, в медицине и в воспитании»[188].

Задолго до отечественных «демократов» конца XX столетия Ильин предрекал: «Политические доктринеры скажут нам: «Россия должна сделаться демократическим государством как можно скорее и во что бы то ни стало, любою ценою. Это главное, это самое важное. Если она при этом еще и еще пострадает, то это несущественно. Пусть осуществится демократия, хотя бы ценою всероссийского распада и нового значительного уменьшения народонаселения в России! За науку свободы никакая цена невысока. Надо выбирать. Одно из двух: или тоталитарное рабство – или последовательная демократия. Третьего исхода нет!»[189]

Ильин особо подчеркивал, что если и можно предвидеть наиболее сокрушающий удар по посткоммунистической России, так это и было бы водворение в ней демократических устоев. Нет ничего гибельнее для будущей России, чем насаждение в государстве демократических порядков, к которым страна абсолютно не подготовлена. «Доктринеры от демократии» внушили себе раз навсегда, что демократическая форма государственной жизни есть высшая и самостоятельная ценность, воздух бытия, свет жизни, радость существования, гарантия всяческой справедливости, смысл творчества. Так они ставили вопрос перед началом революции… Казалось бы, опыт 1917 года мог бы их научить»[190].

В середине прошлого столетия Ильин предостерегал о «двойном» подходе «демократов» к событиям в России, при которых всякое неугодное Западу действие будет трактоваться в самом превратном для России смысле и, напротив, для самых античеловечных поступков будут требовать «гуманности». Следование советам доктринеров от демократии приведут к развалу российского государства, вымиранию русского народа и гражданским войнам. Демократия во что бы то ни стало, полагал Ильин, в феврале 1917 года уже один раз привела Россию к тоталитарной диктатуре, в будущем это приведет к антикоммунистической диктатуре. К тому же, при отсутствии сильной государственной власти национальные обиды и претензии других народов будут поощряться и разжигаться и врагами России извне и «своими» предателями.

Для государственного устройства требуется возвращение на свой исторический путь с новыми творческими идеями, с продуманными планами и зажигающей энергией. Те идеи, что предлагает нам Запад в наставлениях Ватикана, мировой закулисы, попытках «привязать свой челнок к корме большого корабля» фальшивы, исторически безнадежны, антинациональны и, в конечном счете, преследуют собственные выгоды в ущерб России. Русский народ и государство возродится только собственными силами. В этом для Ильина сомнений никогда не было.