Тень - Евгения Полянина

Джонни оценил план Бьянки задумчивым «хм».

Она смотрела снизу вверх, немного приспустив очки, и Джонни увидел ее выразительный просящий взгляд. Этого хватило.

– Ради тебя, детка, что угодно.

– Уи-и-и! – она обняла его и поцеловала. У его губ был привкус розовой мятной жвачки.

«Поплавок» представлял собой круглое пятиэтажное здание, с крышей в форме купола. Кате он всегда напоминал капсулу или гигантскую синюю таблетку. Солнечные блики играли в прямоугольных окнах, в них отражались облака и перекресток Маяковской и Гороховой улиц, вечно заполненных спешащими машинами, – центр остается центром даже в небольшом городке. На новогодние праздники, когда окна завешивали гирляндами, «Поплавок» выглядел даже красиво, а в остальное время казался несуразным.

– Как ты думаешь, что там произошло на самом деле? Маньяк? Дикий зверь? Призрак? – Гоша мусолил эту криминальную новость все время, пока они выбирали подарок. Он ткнул пальцем во что-то оранжевое, мягкое и отдаленно напоминающее кишки. Катя скривилась.

– Если вы собираетесь выезжать компанией за город, стоит посмотреть пару учебных пособий вроде «Пятницы, тринадцатое» или «Хижины в лесу», – пожала она плечами. – Просто купи ей это, – Катя приподняла первый попавшийся шарф, и он оказался на удивление хорошим: в бежевых тонах, как любит тетя Лена, теплый и приятный на ощупь. Гоша покосился с сомнением.

– Она не поверит, что я сам его выбрал. Нужно что-то такое, чтобы выглядело, как будто выбирал я, но лучше, чем если бы я выбирал на самом деле.

Катя покачала головой.

– В этом городе, и правда, что-то происходит в последнее время, – пробормотал Гоша, – люди словно с ума посходили.

Он провел рукой по шарфу и застыл в сомнении. Катя не стала отвечать. Не люди. Тени, демоны, ведьмы. Но Гоша об этом не знает. Никто не знает.

– Что там такое?

Гоша указал на вход в мужской туалет. Его оцепила охрана. Какая-то девушка плакала, рядом с ней стоял мужчина – неестественно бледный, даже позеленевший. Их допрашивал крупный, грузный человек в сером свитере. Почему-то – то ли по его скучающему лицу, то ли по манере держаться – Катя сразу поняла, что это следователь. Он кивал головой и время от времени проводил рукой по щеке, будто пытался почесать щетину. Щетины у него не было.

Позеленевший мужчина зажимал рукой рот, словно пытался справиться с рвотными позывами.

Это чувство Катя хорошо знала.

– Кого-то убили, – сказала она и, забыв про Гошу, рванула к месту преступления.

Охранники просили всех разойтись. Они обступили белую дверь туалета, а люди полукругом обступили их. Сквозь толпу было не пробраться, приходилось прыгать, чтобы увидеть хоть что-то.

Катя так и сделала.

Из туалета вышел фотограф. В больших очках, с налипающими на лицо волосами. Лоб и щеки блестели от пота. Охранники раздвигали толпу, освобождая ему проход. Их было четверо, и трое из них совсем мальчишки – справиться с наплывом любопытных им не удавалось.

Ряды сомкнулись, и все снова пропало за чужими спинами.

Катя снова подпрыгнула.

Следователь в сером свитере закончил допрос. Он убрал волосы со лба, оглядел толпу, одарил охрану недовольным взглядом и набрал полную грудь воздуха.

– Вам самим-то не стыдно? – уставшим голосом спросил следователь, и именно усталость заставила всех замолчать. – Разойдитесь и не мешайте работать.

Как ни странно, это подействовало. Люди начали отступать, толпа растеклась на ручейки: одни потянулись на выход, другие направились в магазины. «Потому что если ты вернешься в магазин, проще притворяться, что ничего не было», – подумала Катя.

Она тоже отошла. И только теперь заметила, что Гоша все это время стоял у нее за спиной. Он бессмысленно таращился на происходящее, а в руке сжимал шарф, который, судя по всему, механически утащил из магазина.

* * *

Подполковник Александр Николаевич Волков обреченно выдохнул. Конечно, дело придется замять. Просто кто-то пырнул толстосума ножом – так они скажут. Не будут уточнять, что тому, еще живому, нанесли несколько сотен небольших ран. Снимали кожу, как будто яблоко чистили. И что кто-то этого толстосума потом сюда притащил, уже мертвого и разрезанного на части. В туалете не было ни следов крови, ни – прости господи – кусков кожи.

Отчаянно захотелось покурить. Александр Николаевич огляделся в поисках укромного уголка. Может быть, удастся свалить на пару минут, перекурить. Но как назло, поблизости ни одного запасного выхода, а идти через толпу любопытных не хотелось. Кто-нибудь начнет расспрашивать. Придется отвечать.

Он прикрыл глаза. Надо было еще пятнадцать лет назад валить из этого города. Выбился бы в люди, не сидел бы сейчас под продажным Вятским – чтоб его уже кто-нибудь пристрелил. Но как трудно уехать из города, в котором родился.

Александр Николаевич заметил девочку у колонны и нахмурился. Она разговаривала со своим сверстником, который держал в руках шарф. Девочка – темные волосы немного ниже плеч, желтый сарафан, кеды, джинсовка – показалась ему знакомой, но вспомнить ее он так и не смог. В голове промелькнула одна странная мысль: она и чудовищное преступление – как вообще может быть иначе?

* * *

– Ты забыл заплатить за шарф. – Катя выразительно посмотрела на Гошины руки. Он очнулся, увидел шарф и вздрогнул. В недоумении взъерошил рукой волосы на затылке.

– О, точно. Сейчас. – Он дернулся было в магазин, но остановился и полушепотом спросил: – Как думаешь, там труп?

– Не знаю, – соврала Катя. – Иди заплати, а я послежу.

Она с трудом дождалась, пока Гоша уйдет. Нужно было пробраться на место преступления и увидеть все своими глазами. Да, легко сказать «легко», а вот сделать…