Меморандум киллеров - Фридрих Незнанский

Тот резво побежал к микроавтобусу, сдвинул в сторону дверь, после чего из салона выбрался высокий и худощавый субъект в очках и с потертым чемоданчиком в руках.

«Эва как! — только и успел подумать Юркин, и у него больно засосало под ложечкой. — Да у них тут все уже под рукой!

Он сунулся было обратно к своей машине, чтобы забрать трубку, но подполковник вежливо, но твердо не дал ему этого сделать.

— Попрошу пока ничего не трогать, — строго сказал он. — Мы досмотрим машину и составим протокол, чтобы у вас потом не было к нам претензий. Начинайте, майор! Но прежде, — он поднял руку, как бы останавливая ретивого сотрудника, — позвольте мне взглянуть и на ваши документы. — Он протянул руку к Юркину. — Вы тоже, — повернулся к охраннику. — И ответьте на вопрос. В машине или при вас имеются наркотики? Незарегистрированное оружие?

— Откуда?! — едва не закричал Юркин, но взял себя в руки и ответил холодно: — Нет и быть не может. Георгий имеет право ношения оружия по долгу службы. Он — мой телохранитель. Вот и все. Но сегодня он без оружия. Так, Гера?

Охранник кивнул.

— Хорошо, посмотрим, — небрежно бросил подполковник. — Эй, сержант! — крикнул постовому. — Найдите-ка нам парочку понятых! Ну остановите там кого-нибудь, учить вас, что ли?..

И тут, словно чертик из табакерки, на шоссе выскочили «Жигули». Милиционер вышел вперед и взмахнул жезлом, тормозя машину. Затем подошел к водителю, о чем-то переговорил, и из салона выбрались мужчина и женщина с корзинками в руках. Милиционер стал им что-то объяснять, они сперва вроде как возражали, потом согласились и пошли следом за ним к «мерседесу». «Обычные грибники», — подумал Юркин.

— Наблюдай тут! — строго наказал он Гере, а сам отошел подальше от обочины и присел, откинувшись спиной на маленькую копну скошенной травы. Последствия сотрясения мозга время от времени давали о себе знать, напоминали то внезапным головокружением, то отвратительным металлическим привкусом во рту. Он прикрыл глаза ладонью от слепящего солнца и подумал, что вся эта история представляется невероятно странной. И надо бы все-таки позвонить, что ли, сказать об этом. Ах да, телефонная трубка, будто нарочно, осталась в машине… Ну, ладно, Бог даст — пронесет нелегкая… Да что ж у него за судьба такая?! Кому он успел перебежать дорогу?! Это ж надо такое придумать — то одно, то другое! А теперь еще и подозрение, что его «мерседес» может оказаться ворованным?! Чушь собачья! Пусть позвонят в автосалон на Тверской, где этот автомобиль, кстати, приобретен, и перестанут морочить себе и ему голову!..

Нет, как ни старался, раздражение не проходило, а почему-то все более усиливалось. И уже вовсе достигло кульминации, когда от машины донеслись крики и громкая матерная брань.

Анатолий Сергеевич открыл глаза и… оторопел.

Герка дергался всем мощным своим телом, будучи прижатым лицом к капоту «мерседеса». Его крепко держали за растянутые в стороны руки двое невесть откуда взявшихся омоновцев в темных бронежилетах и касках с забралами, с автоматами, заброшенными за спины, а третий лупил по спине прикладом, словно дрова колол. Двое других наставили короткоствольные свои автоматы на лежащего ничком посреди дороги Василия, водителя, обхватившего руками свою голову. А еще двое — да откуда ж их вдруг столько взялось-то! — с непонятной какой-то опаской приближались теперь к нему, сидевшему под небольшой копной сена. И двигались они, как-то странно набычившись и выставив перед собой стволы, будто у него в руках была против них, по меньшей мере, пушка! Черт знает что!

Он попытался подняться, но услышал непонятно от кого исходивший истошный крик, почти визг:

— Оставаться на месте! Будем стрелять!! Руки, бля! Руки!!

Ну чего им его руки? Поднять, что ли? Он и поднял… И в тот же миг один из подскочивших к нему прыжком бойцов сделал короткий выпад, Юркин успел лишь почувствовать, как у него что-то взорвалось в голове, и упал ничком на траву…

Может быть, не потеряй Анатолий Сергеевич сознания после сильного удара омоновца, он, пожалуй, нашел бы однозначный ответ на свой совершенно дурацкий вопрос: кому перебежал… и так далее. Ну конечно же и помешал, и перебежал, и вообще портил настроение уже самим фактом своего существования.

Разумеется, подполковник Савостин тут же сделал выговор омоновцу за неоправданное «превышение» при задержании Юркина. Впрочем, для кого было нужно ему демонстрировать свой «праведный гнев», непонятно, «чужих» ведь рядом, считай, и не было, одни «свои».

Боец же доблестного ОМОНа оправдывался тем, что проявил всего лишь обычную осмотрительность. А ну как тот стал бы вдруг оказывать вооруженное сопротивление? А кругом — люди… вон понятые опять же.

Да, понятые — это у них серьезно, понял даже Гера, в нормальных обстоятельствах не отягощенный необходимостью сопоставлять факты и делать из них выводы. Но то, что произошло только что здесь, на его глазах, настолько не вписывалось ни в какие законные действия, что он возмутился. И тут же получил прикладом по башке. А произошло следующее.

Больно прыткий майор начал обыск салона. Заглянул в одно место, в другое. Выкинул из бардачка на сиденье хранившуюся там мелочь — диски для плеера, пачку сигарет, зажигалку… Все это, видно, было не то, что ему нужно. Потом он приподнял подлокотник на заднем сиденье и сказал:

— Опа! — и показал свои руки, демонстрируя неизвестно кому, что в них ничего нет и не было. — Попрошу подойти и взглянуть понятых! — после чего задом выбрался из салона. И объяснил подошедшему первым мужчине в нахлобученной на голову мятой шляпе: — Пожалуйста, поднимите вон тот подлокотник и скажите, что там находится. Но руками ничего не трогайте. Вам понятно?

Мужчина кивнул и полез в машину. Чего он там делал, Гере видно не было. Но мужчина так же задом выбрался из салона, разогнулся и сказал:

— А там я увидел пистолет, товарищ майор.

— Вы его пальцами не трогали?

— Нет, гражданин нач… — начал было понятой и, не договорив, стал застегивать свой плащ на пуговицы.

— Та-ак, — насмешливо протянул подполковник. — Ну что ж, пусть работает эксперт. Лев Палыч, приступайте.

И вот тогда Гера дернулся — не для того, чтобы оказать сопротивление или помешать работе криминалиста, нет, он просто хотел первым взглянуть, что это за пистолет такой? Как он мог там оказаться? Но… его движение было расценено как сопротивление властям.

Терпеливо ожидавшие своего эффектного «выхода на сцену», из микроавтобуса цепочкой выскочили омоновцы, экипированные для штурма, и кинулись к нему. Глупость, идиотизм — только и успел подумать Гера, как ткнулся лицом в капот. Руки его растянули в стороны и начали методично лупить по спине…

А тем временем уже составлялся протокол об обнаружении в салоне машины газового пистолета, переделанного неизвестным умельцем-оружейником под стрельбу боевыми патронами. Со спиленным номером и полностью снаряженной обоймой. Но даже и не в этом заключалось главное. «Поколдовав» над оружием, эксперт-криминалист обнаружил на стволе и рукоятке довольно четкие следы пальцев. Уже не подвергая сомнению их принадлежность, эксперт тут же, при свидетелях, снял отпечатки пальцев у Юрки-на, пребывавшего все еще в бессознательном состоянии, и идентифицировал их со следами на оружии. Да, пистолет принадлежал господину Юркину. Других отпечатков, кстати, обнаружено не было.