Баронесса Изнанки - Виталий Сертаков

Препятствие создавалось с целью не выпускать кого-то наружу.

— Туда могли заталкивать пленников, приносимых в жертву, — шепнул Анке русский кровник.

— И что потом? — Младшая слушала толчки собственного сердца в ушах. — Их сжигали?

Магистр полез в тоннель, едва не застрял. Он пыхтел, отдуваясь от пыли и паутины. За ним в черную нору шагнул младший егерь. Уг нэн Наат присел на корточки, удерживая решетку, затем вставил как распорку свой грандиозный посох. Оставленный снаружи кролик вдруг забился в клетке, оглашая окрестности противными криками. Анка вздрогнула. На секунду ей показалось, что пол под ногами чуточку шевельнулся. Или не сам пол, а произошел далекий сдвиг в земной коре.

— Не бойся, — сказал ей на ухо дядя Саня. — Я чую, там внутри никого, только пустота.

Вслед за Гвидо в щель скользнул его напарник. Младшая хотела спросить у Сани, зачем тогда рисковать, если никого нет, но сибиряк приложил палец к губам. Егеря и фомор о чем-то беседовали внутри, не спеша возвращаться. Младшая перекрестилась и по следам русского фэйри пролезла под решетку.

Громадный монумент оказался внутри почти пустым. В колеблющемся свете фонарей Младшая разглядела высокий каменный бордюр, а за ним — широченную дыру, метра четыре в диаметре, не меньше. Провалиться в дыру было невозможно, ее закрывала еще одна частая решетка, но Анка на всякий случай отодвинулась спиной к стене. Прислонилась и тут же брезгливо дернулась в сторону. По выщербленному влажному камню ползали мокрицы. Под ногами противно хрустели какие-то черепки, из темного провала ощутимо несло сыростью. Младшей показалось, что эхо периодически приносит оттуда плеск воды. Еще пахло кислым, как будто застарелым туалетом. Сверху, из полого нутра громадной кормилицы, свисали маслянисто блестевшие цепи. Цепи слегка раскачивались, по мокрому камню метались блики. Саня хотел поднять фонарь повыше, но магистр накрыл его руку своей и молча указал вверх.

Зеркала. Одно напротив другого. Мутные, в каплях испарений, в потеках старой въевшейся грязи.

— Колодец Червя, — Саня привлек Анку к себе и указал ей на кучу тряпья в углу. — Тех пиктов, из деревни, их всех пригнали сюда и скинули в колодец.

Гвидо потыкал в мягкую кучу пикой. Из грязных тряпок вызалился деревянный башмак. Со стуком выкатилась деревянная кукольная голова, без рта, но с ярко-синими, нарисованными глазами.

Младшую затрясло. Она представила, как неведомые друиды, подлые и мерзкие гады, бросали в колодец миленьких татуированных деток, их матерей и стариков. А здоровые мужчины, такие же крепкие, как потерявшийся барон Ке, они наверняка дрались, бросались, связанные, на вооруженных тюремщиков, пытаясь защитить свои семьи, и гибли первыми.

Только где же гадкие друиды? А вдруг они притаились поблизости и только ждут момента, чтобы напасть? И какого черта Уг нэн Наат тут бродит, никак не нанюхается?!

Магистр действительно не торопился покидать жуткий алтарь. Он обошел вокруг колодца, прикрывая фонарь полой плаща, чтобы ненароком не осветить зеркало. За колодцем Анка разглядела еще один тоннель, выводящий в зал.

— Не бойся, — шепнул дядя Саня. — Червя здесь нет. Никто нас не тронет. Пиктов скинули сюда сто лет назад или даже раньше. Это время опять играет.

Отрядные рассматривали помещение вытаращенными глазами. Пожалуй, впервые до Анки дошло, что она находится в обществе не совсем людей. Кисточки на острых ушах отрядных поднялись, зрачки заняли почти всю роговицу, на руках и затылке встали дыбом волосы. Мужчины быстро обменивались певучими, невнятными фразами, магистр пыхтел и ворчал, как обиженный медведь.

«Здесь нет червя, никакого червя тут нет, здесь все хорошо!» — как заведенная, повторяла себе Анка, только из чувства стеснения не решавшаяся бежать. Больше всего на свете ей хотелось бежать отсюда сломя голову и ночевать где угодно, хоть в чистом поле возле горгулий, только бы не возвращаться к колодцу. Ко всему прочему, магистр запретил бродить поодиночке, стало быть — он чего-то или кого-то боялся? Анка с удовольствием закрыла бы глаза, которые сами, помимо ее воли, нащупывали на мокром полу безжалостные синие глазки деревянной куклы. Но с закрытыми глазами становилось еще страшнее. Казалось, что спрессованные веками тысячи загубленных здесь людей тянут к ней свои ледяные руки.

В бездонной глубине еле слышно плеснула вода. Скрипнули цепи, удерживающие решетку над колодцем.

«Еще немного — я заору или описаюсь», — честно призналась себе Младшая, сжимая коленки и зубы.

— Уходим, — дядя Саня забрал у Анки второго крольчонка и факелы. — Его ученость надеется, что до Слияния не больше семи часов. Если не станем топтаться и разводить огонь, то все будет хорошо. И вот еще — старайся ни с кем не ходить в ногу!

Когда за спиной упали колья решетки, Анка ощутила себя заново родившейся. Егеря быстро удалялись, еле поспевая за магистром. Им тоже не терпелось убраться подальше. Вся их бодрость и оптимизм куда-то улетучились, Уг нэн Наат был мрачнее грозовой тучи.

— Это что же там такое? — Младшая подергала Саню за рукав. — Вы сказали, что капище? Это значит — людей скидывали живьем вниз?

— Думаю, их все-таки перед этим закалывали, — успокоил дядя Саня. — Это действительно один из древнейших храмов друидов. Они его забросили, но недавно он им снова понадобился. Тех пиктов, из деревни, их всех пригнали сюда, а чтобы охотнее шли, нескольких распяли на солнце и залили им в рты мед. Эта дрянь не нуждалась в жертвах несколько тысячелетий.

— Да что за дрянь? — остолбенела Анка. — Откуда он взялся, этот червяк?! Вы же говорили, что там пустота!

— Там система подземных озер, — нервно отозвался Саня. — А червяк... Есть подозрение, что в озерах сохранились пресноводные динозавры. Впрочем, Его ученость придерживается версии о волшебных водных драконах. Тебе что больше по вкусу?

Я карабкался по широким ступеням лестницы вслед за обер-егерем, как верный оруженосец за своим патроном. Мы обследовали лестницу, ведущую в башню. Когда у меня уже начали гудеть колени, наверху забрезжил свет, а потом показалась россыпь звезд. Лестница закончилась квадратным отверстием. Как и предполагал почтенный Брудо, нас ждала пустая, облицованная плиткой арена из красного кирпича. Птичий помет, несколько залетевших листьев и следы безуспешных попыток свить гнездо. Птицам тут что-то мешало, может быть, слишком высоко пришлось бы высиживать птенцов. Площадку огораживали такие высокие стены, что я не мог заглянуть вниз, даже поднявшись на цыпочки. Егерь тут же выразил разумное предположение, что зубчатые стены ни от чего не защищают. Но мы все-таки добрались до самого края. Сначала егерь подсадил меня, потом я его. Стоило высунуть макушку за край, как с меня ветром чуть не сорвало скальп. Нет, эта крохотная арена на колоссальной высоте явно не предназначалась для патрулирования. Строители замка не предусмотрели пушечных бойниц и флагштока. В самом центре ее зияла квадратная дыра, откуда мы выбрались, а возле дыры в красный кирпич было вмуровано два тяжелых кольца. На таких оковах, наверное, мог бы висеть прикованный Прометей. Только никаких следов Прометея тут не водилось. Пустая башня из кирпича. Нелепая декорация весом в тысячи тонн.