Дневники чудовища. Освобождая души - Кристина Кузикянц

проверю лично, — ответил Максим.

— Как только дойду до компьютера, я вам перешлю, — ответил доктор Беркович.

Максим вернулся на свое рабочее место. Налил крепкого кофе, зажег сигарету, а из головы не выходила фраза, брошенная Светланой: «Бедные дети». Эти слова его зацепили, но он не мог найти связь, почему они так врезались ему в подсознание. Было чувство, что есть надежда найти подсказку, невидимую глазу до этого.

Беркович не заставил себя долго ждать. Спустя пару минут на электронную почту к Медведеву пришло письмо от него. Макс открыл папку, на экране компьютера замелькали семейные снимки Натальи Соколовой. Он пристально всматривался в лица, не отводя глаз от монитора. Что-то похожее он уже видел. Ему вспомнилось, что подобное он рассматривал в спальне квартиры Образцовой. Его внимание привлекло сходство, что дочь Натальи на всех фото выглядела так же, как дочь Марии, удрученно, как в воду опущенная, с грустью в глазах и унылостью. В памяти всплыли семейные фото, которые на днях он видел у собственной матери на тумбочках. Запечатленные образы его, сестры и племянников выглядели совершенно по-другому, лица улыбающиеся, сияющие счастьем и радостью. Неожиданно в голове следователя Медведева проскочила мысль: «Может, дело не в самих жертвах, а в их окружении, в этих беззащитных овечках, в бедных детях?

В дверь постучали, в кабинет зашел Колесников. Он проработал совместно со следователем Медведевым уже достаточное время, чтоб изучить его повадки, поэтому от его внимания не ускользнул тот факт, что у напарника внезапно появилась искорка интереса.

— Макс, есть идеи? Поделишься? — спросил Денис.

— Есть. Кажется, я нашел, где собака зарыта, недостающий элемент пазла.

— Что за пазл?

— Головоломка, которую я никак не могу разгадать.

Максим выглядел возбужденно. Денис не мог понять, что сейчас его пугает больше — чучело щуки, висящее на стене, или сумасшедший взгляд напарника.

— Головоломка? О чем ты, поясни?

— Головоломка состоит из трех загадок-вопросов: кто убийца, какой мотив, где она бродит, — высказал Максим мучащие его на протяжении всего дела Освободительницы вопросы.

— И на какой из них ты получил ответ?

— Нужно встретиться с дочкой Соколовой. Либо мои догадки подтвердятся, либо опровергнутся. Поймешь все по ходу, — сказал Медведев.

Макс затянулся сигаретой, отыскал нужный номер телефона, взял сотовый и набрал номер.

— Лидия Соколова?

— Да, я слушаю, — прозвучал мягкий женский голос.

— Следователь майор Медведев, веду расследование об убийстве вашей матери.

— Я вас помню. Столько времени прошло. Вы нашли убийцу? — спросила с удивлением Лидия.

— Пока нет, — с огорчением в голосе сказал Максим. — Но это дело времени. Нам необходимо с вами встретиться для выяснения некоторых обстоятельств.

— Сегодня?

— Да, лучше сегодня.

— Это так неожиданно… Через два часа я заканчиваю работу. Неподалеку есть кафе, — немного помешкав, ответила Лидия.

— Замечательно! Скиньте адрес. До встречи!

20. Мотив

Медведев и Колесников прибыли по назначенному адресу в кафе, где их уже дожидалась дочь Соколовой Лидия. За столиком сидела яркая двадцатисемилетняя шатенка в тонком струящемся летнем платье, с красной помадой на губах. Вытянутые оригинальные серьги явно авторской работы при движениях головы раскачивались из стороны в сторону, подчеркивая ее длинную шею. Последний раз Максим видел Лидию почти полтора года назад и помнил совершенно иначе: печальную, в черном траурном одеянии, горем убитую женщину. Тогда он не придал особого значения подавленному состоянию дочери потерпевшей. Ведь только что она потеряла при трагических обстоятельствах близкого человека, и удрученный внешний вид был естественным. Но фотографии, которые он увидел в семейном архиве Соколовых, наглядно показывали, что и при жизни матери Лидия была не совсем счастлива. На всех фото она запечатлена с грустным выражением лица, без улыбки, в темных нарядах, никакой яркости и света, словно тень. А сейчас перед ним сидела раскрепощенная, пышущая красотой женщина, с горящими глазами и легкой улыбкой на устах. На этот счет у Максима были свои догадки по поводу перемен, приведших к таким изменениям во внешности и поведении Лидии, и он хотел их проверить.

— Что вы хотели узнать? Чем я могу вам помочь в расследовании?

— Расскажите, какая была Наталья Соколова при жизни? — спросил следователь Медведев.

— Мне кажется, вы все знаете. Что именно вас интересует?

— Какой она была матерью, ваши отношения, какие они были?

— А при чем здесь мои отношения с матерью? — Лидия опустила глаза.

— Открылись новые обстоятельства дела, — не раскрывая своих догадок, сказал майор Медведев. — Это нам поможет понять убийцу, почему он выбрал именно Наталью.

— Непростые, — вздохнув, ответила Лидия. — Она была очень властной, требовательной.

Было видно, что она выбирает слова и тема разговора была неприятна ей. Максим решил ей помочь.

— Лидия, прошло почти полтора года, как вашей матери нет в живых. Вы можете открыть свою душу и высказать все, что вы посчитаете нужным нам рассказать. Никто вас не осудит за непростые отношения с матерью.

Лидия отвернулась к окну, наступила тишина. Собрав волю в кулак, она уверенно заявила:

— Плохой, токсичной матерью! Деспот! Вот кем она была… Я никогда не слышала от нее, что она меня любит, — в глазах появилась та грусть, которую запомнил Медведев. — Она любила только свою работу и себя. С детства я помню только оскорбления в свой адрес, а не ласку матери. Никогда не была мной довольна, чтобы я ни делала, все время наказывала. Она, не стесняясь, унижала меня и при посторонних. Держала меня в ежовых рукавицах, не разрешала мне общаться с парнями, она вообще все запрещала. Отец не смог с ней жить и развелся, уехал в другой город, с ним она тоже не разрешала общаться… Даже съехав от нее, не буду говорить, чего мне это стоило, я ни в чем не могла принимать решения самостоятельно. Она во все вмешивалась и диктовала, как мне и что делать. Все должно было быть как она хочет. Она за меня все определяла, что мне надевать, куда мне ходить, с кем дружить, кем быть. Она сломала мне жизнь, — глубоко вздохнув, сказала Лидия. — Это долгий разговор, что еще вы хотите знать?

— Чем вы сейчас занимаетесь? Работаете?

— Мать не давала мне заниматься тем, чем я хочу. По ее велению я стала бухгалтером, но втайне от нее рисовала с детства. Сейчас я художник и, как говорит мой наставник, у меня есть талант. Некоторые мои успешные работы уже купили. Завтра у меня важное событие в моей новой жизни. Я открываю мою первую выставку работ, чтоб показать как можно большему количеству людей свои картины, — глаза Лидии снова наполнились светом.

— Как в целом