Твои фотографии - Кэролайн Левитт

Сегодня к статье прилагались снимки: Эйприл в джинсах и толстовке, обнимающая сына. Эйприл в футболке с логотипом «Блу Капкейк», болеющая за игру соккерной команды.

Изабел пробежала глазами страницу. В самом низу было ее фото. Ей стало нехорошо. Похоже, они специально затемнили снимок, чтобы придать ей зловещий вид.

«Фотограф отказывается разговаривать», — гласила подпись. Они намекают, что ей есть что скрывать, хотя на самом деле она не знает, о чем говорить.

«В чем истинная суть аварии?» — кричал заголовок.

«Была ли таинственная авария, случившаяся неделю назад неподалеку от Хартфорда, историей о двух чемоданах? Столкновение произошло на Кресент-роуд, боковой дороге, недавно закрытой на ремонт. Пожелавшие остаться неизвестными источники утверждают, что в обеих машинах были найдены обгоревшие чемоданы.

Против миссис Стайн не было выдвинуто официального обвинения, поскольку она ехала со скоростью ниже допустимой и, если верить полицейским протоколам, пыталась затормозить. Следователям до сих пор не удалось установить, почему автомобиль миссис Нэш оказался на встречной полосе, а ее ребенка не было в машине.

Скорбящий муж и отец Чарли Нэш отказался как-то комментировать инцидент или наличие обгоревшего чемодана, найденного в машине.

— Это личное дело, и мы с сыном стараемся пережить трудный период, — заявил он.

Соседи утверждают, что пара была на редкость счастливой и ничто не предвещало беды.

„Не знаю, — сказала подруга и соседка, попросившая не называть ее имени. — Их жизнь всегда казалась мне идеальной“».

Изабел невидяще уставилась на статью. Значит, у Эйприл тоже был чемодан. Куда она ехала?

Но имелась еще одна фотография. Едва взглянув на нее, Изабел поняла, кто это.

Фото оказалось не слишком удачным, слегка расплывчатым. Но у мужчины было славное лицо с правильными чертами. И стоило взглянуть на него, чтобы понять, как глубоко он скорбит. Изабел коснулась фотографии, словно могла этим утешить.

Она нашла в «Гугле» Чарли Нэша. Изабел слышала о нем: имя казалось знакомым. На экране было полно ссылок, и каждая выскакивала ей в лицо, словно предупредительный сигнал. Она вынудила себя сосредоточиться. Вся его жизнь была здесь, на Кейп-Коде. Награждение лучшего подрядчика по ремонту и отделке домов. Снимок одного даже появился в журнале «Кейп-Код хоумз».

Она нажала на ссылку, и возникло фото улыбавшегося Чарли Нэша: длинные волосы блестят на солнце.

Ну да! Она видела его в городе.

Статья была озаглавлена: «Подрядчик, которого любят люди».

Изабел прижала пальцы к вискам и стала читать.

«Ремонтировать дом — все равно что влюбиться: обнаружить все секреты, все тайны и любить дом сильнее и сильнее».

Выплыло второе фото Чарли, покрытого опилками.

«Я люблю их, как родных, — смеется Нэш, — и когда работа закончена, признаюсь, иногда проезжаю мимо домов, чтобы посмотреть, как они поживают».

Изабел закрыла ссылку. О, черт, да он хороший парень. Из тех, о которых пишут статьи. И что еще неприятнее: достаточно посмотреть на его лицо, чтобы увидеть, как его любит камера. Невозможно изобразить такую улыбку или такое выражение глаз, умных и лукавых.

Она нашла еще несколько фото, и на каждом он сиял улыбкой. Как человек, знающий, что его жизнь прекрасна.

Рука Изабел замерла на клавиатуре. Она не может видеть это, как бы ни хотела. Чем больше она узнает о нем, тем больше хочет узнать, и чем больше знает, тем сильнее это ранит!

Изабел спрятала лицо в ладонях. Фирма «Нэш хоумз». Логотип: домик с трубой, из которой идет дым, голубой палисадник и цветы. Дом, который хочет иметь каждый.

Она вынула телефонный справочник и трясущимися руками открыла его.

Чарли Нэш жил всего в шести кварталах от нее.

Возможно, она видела его миллион раз: на пляже, в супермаркете, в пиццерии и, вполне вероятно, вместе с Эйприл и Сэмом. Они плескались в море рядом с ней. Покупали мороженое в «Джеллиз». Все они жили в одном маленьком городке. И оставались посторонними людьми.

Она не выходила из дома еще несколько дней, а потом, во вторник, через полторы недели после аварии, все же осторожно выглянула наружу. Отдыхающие почти разъехались, и на улицах стало меньше народа. Она надела косынку и спрятала глаза за темными очками. Сначала она бродила в более пустынных местах, на пляже, где купающихся уже не было, в роще, но постепенно вышла в торговый квартал и старалась шагать с видом занятой женщины.

Она не знала, чего ожидать, но, как ни странно, никто не обращал на нее внимания.

Изабел прошла весь город. Заглядывала в магазины, где ей ничего не было нужно: посудный, свечной — ради удовольствия снова быть среди людей, в гуще жизни. Когда в овощном она наткнулась на Лейни, старую клиентку, та просто обняла ее и сказала:

— Я так рада тебя видеть…

Словно ничего не случилось!

Вечером в дверь постучали, она снова удивилась тому, что захотела открыть, что нуждается в обществе. Даже если это будет двухминутный разговор с бродячим торговцем.

Изабел выжидающе посмотрела в окно. На крыльце стояли Мишель и Джейн с пакетами в руках и тихо переговаривались.

Изабел открыла дверь, и Джейн немедленно потянулась к ней.

— Только посмей нас прогнать! — пригрозила Мишель. — Мы принесли еду из индийского ресторана и видео и останемся с тобой, пока ты нас не вышвырнешь пинками.

Изабел взглянула на ее раскрасневшиеся щеки, на подсолнухи под мышкой у Джейн, и слезы обожгли ей глаза.

— О, Иззи. Я знаю, — прошептала Мишель.

Изабел покачала головой:

— Нет-нет, я… просто я так счастлива, что вы здесь!

И открыла дверь шире.

Вечером Изабел съела половину картонки с запеченными овощами.

— Поешь еще, — просила Джейн, но у нее не было аппетита. Она попыталась сосредоточиться на фильме, комедии о двух подружках, полюбивших одного парня. Смеялась, когда смеялись приятельницы, и чувствовала, как они наблюдают за ней. Мишель спросила, не хочет ли Изабел, чтобы они остались на ночь. Та покачала головой. Она устала, но усталость была ни при чем. Прежде чем уйти, Мишель обняла ее.

— Помни, ты не одна, — прошептала она.

Люди постоянно давали ей советы. «Не волнуйся». «Со временем все пройдет». «Не принимай близко к сердцу». «Не спеши на работу». «Подумай, чем ты хочешь заняться».

Она позвонила в Нью-Йорк Доре, подруге Мишель, и спросила, пуста ли еще квартира, незаконно сдающаяся в субаренду.

— Если приедешь в течение двух недель, она твоя, — ответила Дора.

Ей стало теплее на душе. Она по-прежнему может начать новую жизнь! Уедет. И все постепенно сотрется в памяти, как политое отбеливателем пятно на блузке.