Мактуб. Принц Анмара - Лана Мейер

Если Джейдан думает, что так выглядит предложение руки и сердца, то он ошибается. Принять его бесценное и снисходительное предложение стать его третьей женой или чего ещё хуже — стать любовницей и фавориткой его личного гарема — выше моих сил, и согласиться на подобную жизнь — все равно что положить ледяную глыбу себе на горло и пытаться дышать.

Дамба моего самообладания взрывается за секунду, выплескивая из берегов водопад сокрушительных эмоций, способных уничтожить эту долбаную мастерскую и погрузить ее на самое дно. Мне хочется вцепиться в шею Джейдана острыми когтями, бесконечно драться с ним, получая маниакальный кайф от его силы, которой я не могу, не способна противостоять…

Я сама не замечаю, как в моих руках оказывается небольшой стул, который с остервенением и бешеной скоростью летит прямо в окно. Мои губы расплываются в блаженной улыбке, когда я мысленно предвкушаю вид разбитого стекла и фактически ощущаю порыв свежего воздуха, бьющего по лицу. Как бы не так. На вид хрупкий материал стойко выдерживает мой выпад, а вот ножка от стула с глухим звуком ломается и отлетает в другой конец комнаты.

Я действую быстро, порывисто, полностью отдаюсь эмоциями, что взрываются внутри меня, словно подземные гейзеры, и фонтаном выстреливают во внешний мир, испепеляя участки земли и прилегающие территории. Мои сознание и тело буквально объяты яростным паром, который я незамедлительно начинаю выпускать на все, что меня окружает — бессознательно хватаю попадающиеся мне в руки баночки с красками и выплескиваю их на пустой холст, пол, и рабочий стол Джейдана, превратившийся в кашеобразное цветное месиво. Следующими жертвами моих пыток становятся бесконечные кисти Джейдана, и невольно я представляю возможные кадры из жизни, где его «кисть» принадлежит одной из этих женщин.

В момент, когда хочется взвыть от отчаяния, я подавляю в себе этот крик и откидываю деревянные щепки в сторону.

— Я никогда не смогу спокойно проглатывать твои оскорбления, Джамаль Каттан! Для этого у тебя есть твои идеальные, послушные, покладистые жены… слышишь меня? На этом — у меня все, — если бы у меня спросили, помню ли я хоть что-нибудь из следующих проведенных в выплескивании своего гнева пятнадцати минут, я бы сказала, что не помню ни секунды. Словно внезапное торнадо, закручиваю в воздушную спираль почти каждую вещь Джамаля и прихожу в себя лишь в тот момент, когда кидаюсь к одному из своих портретов, переполненная намерением разодрать все их в клочья, и начать с него. мой взгляд находит отражение глаз Эйнин. Моих глаз. Мое лицо скрыто никабом, и я вздрагиваю, отчетливо припомнив день, когда отец впервые заставил меня надеть его в довольно раннем возрасте, и строго наказал:

«Ты должна носить никаб с гордостью, Медина. Такую красавицу, как ты, ждет раннее замужество, тебе нужно привыкать. Я найду тебе самого лучшего и сильного мужа. Такой никогда не будет делить твою красоту с другими. Ну и мне так спокойнее, дочь. Я вижу, как смотрят на тебя в городе, и мне это не нравится. Как бы кто не украл.»

Так же, как на этом портрете, я выглядела в тот день, который навсегда изменил, но связал наши судьбы. Окончательно обессилев, я вдруг падаю на колени, едва успевая защитить кости от силы удара, перенеся вес тела на ладони.

Слезы беспощадной кислотой стирают с лица тяжелый макияжи я не замечаю, как безобидные всхлипы превращаются в настоящую истерику. Как мне избавиться, как вылечиться от того, что нам предначертано, если не могу согласиться с таким вариантом исхода наших чувств? Подобное будущее — лишь тень того, что мы могли бы обрести с Джамалем, не случись на Земле никогда Аззамаского теракта. Я бы хотела остаться Мединой, хотела бы быть его единственной женщиной. Уверена, наше знакомство все равно рано или поздно состоялось бы. Первой и последней… почему-то, когда действительно влюбляешься в человека, это становится действительно важным.

Устав от беспрерывного потока мыслей, я наконец доползаю до мини-бара и наливаю себе целый стакан дорогущего виски, явно не жалея горючую жидкость и свою печень. Поморщившись, слегка пригубив, резко опустошаю до дна, ощущая, как алкоголь горячит горло и грудь.

Опираясь на один из кухонных ящиков, повторяю свой незатейливый коктейль. Только таким способом сейчас возможно ослабить напряжение от ожидания предстоящей экзекуции Джейдана.

Уверена, он найдет для меня «пару ласковых», когда увидит, что я натворила в его святыне.

Джамаль

Спустя три часа я въезжаю в автоматически открывающиеся ворота загородного дома, построенного для девушки, одно имя которой в данный момент вызывает во мне ядовитый коктейль ярости, ревности и неконтролируемого гнева. Бросив серебристый Лексус у черного входа, я стремительно поднимаюсь по небольшой лестнице, ведущей к двери. Негнущимися от напряжения пальцами, прислоняю ключ к замку и прохожу внутрь тускло освещенного коридора. Прислонившись к стене, перевожу дыхание, пройдясь ладонью по всклоченным волосам.

Пару часов назад ценой невероятных усилий мне удалось привести эмоции в равновесие, но один звонок вездесущего Кадера, заставший врасплох на середине пути, свел все мои попытки к противоположному эффекту. Таир решил убедиться, что я оценил его щедрость, и в качестве ещё одного жеста доброй воли, скинул мне отчет своих шпионов, приставленных к Искандеру аль-Мактуму. Я едва не въехал в двигающийся передо мной черный Мерседес, бросив всего один взгляд на полученные электронные документы. Пришлось припарковаться на обочине, чтобы изучить собранную следопытами Кадера информацию. Каждая строчка и вложенные фото и видео файлы взрывали выстроенные внутри бастионы самоконтроля, пока не уничтожились напрочь, заменив на первобытную ярость обманутого любовника.

Никогда не чувствовал себя идиотом, но Эрике удалось познакомить меня и с этим незнакомым мне ощущением, как и с многими другими, которые я не испытывал до встречи с бесстыжей сукой. Мне понадобилось полчаса на то, чтобы изучить предоставленную в отчете информацию, и ещё столько же на сопоставление данных с имеющимися фактами, которые говорили отнюдь не в пользу экс-агента американской разведки Эрики Доусон. Хотя начало казалось достойным уважения…. Как я и предполагал, ее действительно уволили из Управления после закрытого внутреннего расследования. И всю свою буйную энергию она направила в новую сферу интересов. Благотворительность, волонтерство, помощь детским домам. Эрика забросила модельную деятельность в сетях, удалив все откровенные снимки, и начала активно призывать подписчиков к участию в сборе средств в пользу нуждающихся детей. Похвальное рвение, правильная расстановка ценностей. Повзрослела девочка, взялась за ум, сменила ориентиры. Как бы не так.

Благородные порывы закончились с появлением Искандера аль-Мактума. Он нашел ее в одном из благотворительных центров. Они встречались несколько недель. Рестораны, кино, выставки, прогулки по городу, цветы, подарки — стандартный набор для зарождающейся интрижки. Принц покинул Нью-Йорк первым, и спустя некоторое время Эрика прилетела в Асад на его личном самолете, сообщив родным, что едет к любовнику. Сам Искандер не спешил афишировать отношения с бывшей американской шпионкой, и окружению представил гостью, как будущего руководителя, строящегося детского реабилитационного центра. В Асаде полно отелей и апартаментов, на территории резиденции Искандера находится не одно здание, однако он поселил ее во дворце, в котором проживает сам. Зачем? В целях экономии? Смешно, учитывая, что выкупленное на аукционе для Эрики алмазное колье стоит три миллиона долларов. Такие подарки не дарят наемным сотрудникам, случайным знакомым и даже любовницам. Чтобы заслужить благосклонность Искандера аль-Мактума, его щедрость и привязанность, надо сильно постараться. А в том, что Эрика Доусон способна удержать внимание мужчины, взяв его за яйца в прямом и переносном смысле, я убедился на собственном опыте.