Упреждающий удар - Вячеслав Шалыгин

– Прыгнуть успеем?

– Критическая ситуация, – вместо Шершня вновь ответил бортовой синтетик. – Разгон невозможен. Вывожу силовой щит на полную мощность.

– Отставить! Перебросить всю энергию на двигатели!

– Команда неадекватна. Вероятность гибели экипажа без силовой защиты девяносто процентов. Применяю базовые законы робототехники.

– Это что? – Хауэр вновь удивленно взглянул на Шершня, а затем на Бозе. – Хвост виляет собакой? Восстание машин?

– «Вики» все правильно делает, – как-то устало ответил Бозе. – Спасает нас от самих себя. Это ведь только в кино корабли успевают улететь из опасной зоны на гребне огненной волны. Сценаристы не сильно задумываются над тем, что огонь или там… плазма лишь видимая часть проблемы. Радиация убьет даже Маритту, какая бы она ни была устойчивая ко всем видам излучения.

– Силовой щит тоже слабо защищает от радиации, – заметил Шершень.

– Это вы на что намекаете? – нервно спросила Маритта. – Что у нас нет шансов?

Ответить ей никто не успел. Все внимание экипажа сконцентрировалось на обзорных экранах. Над горизонтом в считаные секунды поднялось ярчайшее зарево, и сумеречная сторона Эниума превратилась в хорошо освещенную сцену, на которой разыгрался спектакль под условным названием «Гибель планеты, или Эниум в огне».

– «Вики», максимальное снижение! – скомандовал Шершень. – На самый нижний уровень Эниума, до которого можно добраться без проводки диспетчеров! Слышишь меня?! Или команда опять неадекватна?!

– Принято, капитан. Начинаю маневр. Экипажу активировать дополнительные противоперегрузочные средства.

– Эй, вы что задумали! – возмутилась Маритта. – Вы хотите спрятаться от пожара в деревянном доме?! Он же сгорит в ближайшие минуты дотла! Надо прыгать отсюда к чертовой матери!

– Шершень и синтетик правы, – сказал Хауэр. – Пока у планеты есть магнитное поле, только в ее недрах у нас будет шанс уцелеть.

– Да мы запечемся там, как гусь в духовке!

– Солнечный шторм все равно не позволит нам разогнаться, – заметил Бозе. – Согласен с капитаном, синтетиком корабля и командором. Наш единственный шанс кроется внутри Эниума. Урма-17 нанесет мощный удар, но Эниум его выдержит… я надеюсь.

– Да как он выдержит?! Эта вспышка… она же как выстрел! «Поцелуй звезды» – это, считайте, ствол винтовки, которую приставили в упор!

– Выстрел в орех, даже самый крепкий, его разобьет. А вот если вы стреляете в облако… будут завихрения, изменится конфигурация, но и только. Сравнение очень приблизительное, но будем надеяться, что верное хотя бы на двадцать процентов.

– Сайрус! – Маритта резко развернулась к тактику. – Ну вы-то разумный человек, скажите им!

– Они правы, – покачал головой Рем. – Мы не успеем сбежать. Смиритесь, девушка, и положитесь на опыт капитана и расчеты биомеханического разума.

– Вы все сошли с ума! – Маритта сложила руки на груди. – Камикадзе! Авантюристы!

– Сколько знаний вдруг прилетело к нам из дикой системы Велунда, – невесело хмыкнул Бозе. – Откуда вы взяли все эти слова?

– Из пальца высосала. – Маритта недобро зыркнула на доктора. – Снобы! Ничего больше вам не скажу. Хотите убиться – убивайтесь.

«Вот тебе и улетели с Эниума, – подумалось Сайрусу. – А не радуйся раньше времени! Заповедь старая, как мир, но почему-то ее постоянно хочется нарушить. В этот раз, похоже, расплата за нарушение будет максимально жесткой. Хотя… впадать в отчаяние раньше времени тоже плохая привычка. Не знаю, что задумал Шершень, но раз корабль с ним согласился, шанс имеется. На этом пока лучше и остановиться, не накручивать лишнего. А там, если выживем, разберемся».

* * *

Несмотря на некоторую замкнутость, Шершень умел быть первым номером не только в ситуации, когда второго, третьего и так далее просто нет, но и в коллективе. На борту «Вики-2» его не признавал главным даже корабельный разум, но это угнетало капитана только до момента обострения обстановки. Когда потребовалось принимать крайние, как говорят пилоты, решения, Шершень выкинул из головы обиды, послал подальше сложившуюся иерархию и с головой окунулся в работу. И никто на это не возразил, даже строптивый бортовой разум, которого, кстати, Шершень мысленно поклялся перепрограммировать при первом же удобном случае.

И стоило Шершню взяться за дело как настоящему первому номеру, без оглядки на всяких там командоров и тактиков, дело сразу пошло на лад. Во всяком случае, от радиационного удара никто не умер – уже хорошо.

В открытом космосе спасения от радиации нет. Можно строить хоть какие станции, но у всего рукотворного или выращенного людьми есть своя предельная способность противостоять радиационной нагрузке. Действительно эффективно, кроме магнитосферы планеты, ей не может противостоять ничто. Собственно поэтому Шершень и принял решение бросить корабль вниз, на Эниум.

Ну а дальше вахту принял корабельный разум. Смаглеру оставалось следить, как «Вики» маневрирует между полыхающими островами, и краем глаза наблюдать за экипажем.

Шершень видел, что все вокруг в шоке, а Момо вообще в панике. Жук будто бы чувствовал, что причиной вспышки стало нечто недоступное пониманию людей и техники. Бозе даже попытался озвучить страхи Момо, с трудом подбирая слова. Со слов доктора получалось, что кифер уловил нечто запредельное, непонятное, но очень опасное и уверен, что причиной вспышки на Урме-17 стало именно это нечто.

Смаглер был согласен с Момо. У вспышки имелась «неестественная» причина. И понять, как все случилось, было непросто, здесь кифер тоже не ошибся. Единственное, с чем капитан был не согласен – с недоступностью причины людям и технике. Шершень точно знал, что если не причина вспышки, то ее инициатор вполне доступен. Сидит себе в успевшей прыгнуть куда подальше «Стальной бабочке» и потирает руки.

«Зато из гипердрайва он точно не сможет меня спалить, – подумал Шершень и тут же мысленно себя одернул. – И в чем тут «зато»?! Зато меня спалит Урма-17! Меня и весь Эниум. Какая разница? Хрен редьки не слаще».

Шершень поднял взгляд на обзорную картинку. Корабль сформировал почти полную визуальную сферу, так что капитан мог видеть происходящее вокруг «Вики-2», словно стоя на плоской вершине горы, а лучше сказать – на смотровой площадке башни. Из поля зрения выпадало лишь то, что лежало строго под ногами. Стоило поднять взгляд на пару градусов, и все отлично просматривалось.

Шершень видел, как навстречу кораблю несутся острова самого нижнего, условно «десятого» слоя, как полыхают и раскалываются континенты первого из слоев и как вспыхивают мелкие объекты между парящими в багровом небе землями. В адском пламени горели не только острова, но, казалось, даже воздух. Местами небо сияло, а местами переливалось, смешивая огненные тона и причудливые переливы ионосферного шторма, проще говоря – полярного сияния.

Масштаб постигшей Эниум катастрофы был просто апокалиптическим, да и выглядело все соответствующим образом.