Опасное сотрудничество - Деанна Рэйборн

— У меня низкое мнение о моем брате. Ты не знаешь его, Вероника, не совсем. Он играет джентльмена, но он не джентльмен. Тибериус точил свои когти о мою спину в детстве, и с возрастом он стал лишь хуже.

— Почему? — я не могла подавить любопытство. Мне нравился виконт, и я почти не хотела слышать, как Стокер рисует в черных красках его характер. Однако почему бы не получить дополнительную информацию при возможности.

Стокер пожал плечами.

— Он был достаточно взрослым, чтобы собрать слухи, ходившие среди слуг, и понять, что я сын матери, но не отца. — Стокер редко обсуждал тот факт, что был продуктом короткой связи матери с художником, нанятого, чтобы написать ее портрет. Это случилось в период ее брака с предыдущим виконтом Темплтон-Вейном, период, который лучше всего описать как «трудный». Выносив Тибериуса, наследника, и Руперта, запасного, она родила Стокера — яркую голубоглазую кукушку в родовом гнезде. Рождение самого младшего, Мерриуэзера, датировало период «хаоса», когда виконт и его жена пытались помириться. Стокер продолжал.

— Он пытал меня из-за этого, но через некоторое время потерял интерес.

— Он просто потерял интерес? Это не похоже на Тибериуса. Он цепкий, как росомаха. Что ты сделал, чтобы заставить его потерять интерес?

Стокер сопроводил свой ответ мягким взглядом.

— Я пообещал поджечь его кровать. Пока он находился в ней.

— Сработало как заклятие. Что тебе известно о его отношениях с Малкольмом Ромилли?

Стокер задумался.

— К тому времени, когда Тибериус подружился с Малкольмом, мы почти ничего не знали друг о друге. Тибериус был ужасно несчастлив дома, как и я. Мы оба проводили как можно больше времени подальше от семейной резиденции в Шербоях. Тибериус приехал сюда на школьные каникулы, a я в конце концов сбежал и присоединился к цирку, — добавил он. В его случае это не было игрой слов. Стокер действительно удрал из дому с передвижным цирком, прежде чем присоединиться к флоту Ее Величества. Юность Стокера была полна приключений.

— Тибериусу сорок лет. Эти каникулы были давно.

Стокер задумчиво потер затемняющую челюсть щетину. Битва за контроль над бородой проходила с переменным успехом.

— Но оказались формирующими. Тибериус продолжал возвращаться на остров, даже после того, как покинул школу. Думаю, он был счастлив здесь как нигде. Отец не мог ругать его за каждую незначительную оплошность; не тяготили никакие высокие ожидания, возложенные на него. А когда родителей Малкольма не стало, они стали хозяевами места.

— Что случилось со старшими Ромилли?

— Погибли. Их лодка перевернулась в бурном море между островом и материком. Не могу вспомнить подробности, но родители Малкольма утонули. Ему было всего двадцать два года, когда он унаследовал имущество и опеку над Мертензией и Люцианом.

— Какая ужасная ответственность для такого молодого человека, — размышляла я.

— В самом деле. Я иногда думаю, что Тибериус ему завидовал.

— Почему?

— Мой брат провел большую часть двух десятилетий в уповании занять наследный трон. — Последний лорд Темплтон-Вейн, предполагаемый отец Стокера, умер лишь в прошлом году. С его кончиной Тибериус унаследовал титул, загородное поместье, лондонский таунхаус и семейное состояние. Неудивительно, что он раздражался от долгого, бесправного ожидания.

— Тогда у них долгая дружба с Малкольмом, — рискнула предположить я.

— Думаю, он самый старый друг в его жизни. Правда Малкольм удалился от общества, так что я не думаю, что они общались последние несколько лет.

— После исчезновения Розамунды Ромилли. — Я долго смотрела на огонь, поджав ноги и обхватив руками колени. — Что ты думаешь о плане Малкольма сыграть следователя?

— Я думаю, что он измученный человек, который не может поверить, что его жена сбежала.

— Без своей дорожной сумки? — осведомилась я, поворачиваясь к нему лицом.

— Почему нет? Если она была достаточно отчаянной, чтобы уйти, она могла бросить все.

— Отчаянная! Что может заставить невесту сбежать с ее собственной свадьбы через считанные часы после венчания, как преступницу? — Я замолчала.

— Что? — потребовал он.

— Тибериус упомянул историю из их детства. Кажется, Малкольм Ромилли однажды чуть не задушил мальчика, его исключили за это из школы.

— Вот, пожалуйста, — провозгласил Стокер с некоторым удовлетворением. — Возможно, он напугал свою невесту демонстрацией бурного темперамента, и это заставило ее переосмыслить все свое будущее с ним.

— Но если она действительно сбежала, то куда?

— Не знаю, и, кроме того, мне все равно. Мне хватило собственных сбежавших жен, — добавил он с горечью, скривив рот. Бывшая жена оставила Стокера умирать на Амазонке, а затем протащила его имя через помойную канаву, чтобы выиграть развод. Я хорошо понимала его нежелание вовлекать себя в беды другого брака.

Он продолжал:

— Не удивился бы, если она живет где-то в Аргентине с мужем-фермером и семью детьми. В конце концов, это самое простое объяснение.

— Бреешься бритвой Оккама[15] в эти дни?

— Всегда. Сколько невест поддается нервам в день свадьбы? Сколько из них холодеют от страха, думая о взятых обязательствах? Сколько не может с этим смириться?

— Довольно жестокая уловка! Так сыграть с бедным Малкольмом, если это правда, — возмутилась я.

— У меня есть собственный опыт женской жестокости.

— Как много ты знаешь о Малкольме и других?

Он смотрел в огонь.

— Не могу сказать, что знаю много о ком-либо из друзей Тибериуса. В последний раз, когда он был здесь, я был немного занят в Бразилии, — аккуратно намекнул он, вскользь напомнив, что оправлялся от опасных для жизни травм, брошенный неверной женой. Последующие три Стокер провел года большей частью под влиянием крепких напитков и женщин сомнительной добродетели. Иначе говоря, его утешением было дно — как бутылок, так и шлюх. У меня была возможность испытать злобу бывшей Кэролайн Темплтон-Вейн благодаря нашему недавнему набегу на искусство дедукции.* Я содрогнулась от воспоминаний и решила вернуть разговор в прежнее русло

— Тем не менее, это интересная головоломка.

— Если у тебя есть хоть пол-унции смысла, ты оставишь все как есть, — рекомендовал он мне необычно суровым тоном. — Тебе не нужно играть в эту игру только потому, что Малькольм хочет, чтобы ты играла.