Сила, способная изменить мир. Душа - Элиза Полуночная

— Я, — она осеклась, не зная, что сказать. — Лансель, я… Я не знаю, что случилось…

На глазах навернулись слёзы. Ком боли, что жил под сердцем, разворачивался, тянул щупальца к горлу, сдавливая, мешая дышать.

— Я не смогла!

Слёзы брызнули из глаз. Ноги подкосились и она осела на прохладную землю.

— Ты чего? — Лансель снял шлем, опускаясь рядом на одно колено, — Что слу…

Он перевёл взгляд на пустые доспехи, лежащие рядом. На его лице застыло выражение глубочайшего потрясения.

— Почему я никого не могу спасти?!

Обида комом стояла в горле. Анью захлёбывалась рыданиями.

***

— Я всё ещё не понимаю, — она растерянно смотрела на кучу камней, на которых лежал щит. Довольно скромное последнее пристанище. Простенькая безымянная могила — лучшее, что они смогли соорудить на скорую руку. — Он ведь толком не пожил даже.

— Думаю, нас вернули с какой-то целью, — Лансель положил на соседнюю горку камней ещё один и, кажется, остался доволен.

Сперва Аньюриэль возмутилась, что рядом с Бединером будет покоиться предатель, но Лансель заявил, что, несмотря на произошедшее, Галахан был его другом, и дальнейшее недовольство чародейка держала при себе.

— Но это всё равно несправедливо… Погоди… — она растерянно смотрела на рыцаря. — Ты хочешь сказать, что после того, как убьёшь Моргреда, ты тоже…

— Вероятно, — он кивнул в ответ. — Я уверен, что меня вернули именно для этого.

— Но это ведь жестоко! — глаза пекло от подступающих слёз.

— Жизнь вообще несправедлива, девочка, — подал голос Дэрмин. — Я тоже исчезну, но не стоит так тосковать.

— Хорошо, по тебе не буду, — фыркнула в ответ чародейка, — раз уж сам попросил.

Жаба недовольно засопела и плотнее закуталась в шарф. Анью не знала наверняка, был ли маг таким же вредным при жизни, но после смерти Дэрмин точно не мог похвастаться чувством юмора.

— Нам пора в путь, — Лансель напоследок кивнул могилам и направился к неприметной тропинке, что, петляя, вела к вершине горы. — Моргред ждать не будет.

Анью поспешила следом, но, пройдя пару шагов, обернулась через плечо, бросая прощальный взгляд на скромную могилку — последнее пристанище Бединера. Лансель решил похоронить товарища по человеческим обычаям, и она не стала противиться. Хотелось верить, что сила, которая однажды вернула мужчину к жизни, сотворит подобное чудо ещё раз. Знать бы только эту силу…

— А как ты думаешь, что вас вернуло? — она догнала Ланселя, идя за ним след в след.

— Я не знаю. Когда я проснулся на кладбище, никого не было рядом, так что спросить мне было не у кого, — ответил рыцарь.

— Я тоже не видел ничего, что могло бы объяснить подобное, — подал голос магожаб.

— Светлая магия не способна вернуть умершего. Может, где-то в Берне спрятан Ковчег? — зацепилась Анью за наиболее вероятную идею. — Это бы всё объяснило. Если найдём этот осколок, то сможем вернуть Бединера.

— Не получится, — на корню обрубила Энвиса.

— И тебе не придётся снова умирать, — не сдавалась Аньюриэль, отчаянно ища поддержки у Ланселя.

— Ты не сможешь вернуть его, милая. Ковчег не способен на это, — Энвиса создала фантом и положила ладони ей на плечи. — Неужели ты думаешь, что никто не пытался? После битвы на Выжженной пустоши было столько погибших… Думаешь, никто из эсдо не пытался вернуть их силой Ковчега?

Анью разочарованно выдохнула. Признавать правоту даро было до боли неприятно.

— Азена пыталась вернуть Иону с помощью своего осколка. Пыталась создать сестре новое тело и привязать к нему душу. Это невозможно. То, что дозволено Руфеону, не дозволено Ард Дроу. Только Великому Творцу под силу вернуть кого-то к жизни.

— И что же, Ланселю теперь придётся ещё раз умереть?! — Анью с выражением злого отчаяния подняла взгляд к небу. Руфеон, если и наблюдал за их путешествием, предпочёл оставить её вопрос без ответа.

— Мне бы пришлось умереть в любом случае, — Лансель похлопал её по плечу. — Рано или поздно, смерть настигает всех.

— Ну не так ведь…

— У меня была хорошая жизнь, — он пожал плечами, отчего наплечники тихо стукнули о нагрудник. — У меня было много друзей. Я многого достиг за свою жизнь. Я защищал свой дом и могу сделать это снова. Если бы менестрели сложили историю обо мне, думаю, её бы с радостью слушали в тавернах.

— Историю о смерти?! — чародейка скептически смотрела в ответ.

— Любая история о любви, даже если кажется, что о смерти, — Лансель погладил её по голове. — Не печалься раньше времени. Я ведь уже давно умер, меня и не должно быть здесь сейчас. Мне дали шанс снова увидеть небо, пусть и ненадолго. Я рад, что смогу ещё послужить своей стране.

Это казалось каким-то неправильным, несправедливым. В глубине души ей было жаль Ланселя. Анью старалась этого не показывать, чтобы не задеть мужскую гордость, и всё же… Руфеон, по мнению Аньюриэль, был очень жестоким богом. Неужели в Берне не было никого, кто мог бы справиться с некромантом? Никого живого, раз пришлось вернуть к жизни Ланселя? Это было какой-то жестокой насмешкой: дать снова вдохнуть полной грудью, чтобы потом, когда дело будет сделано, отобрать едва обретенную жизнь. Чародейка следовала за рыцарем, стараясь не смотреть вперёд. Противно было осознавать, с каким уверенным упрямством Лансель шагает навстречу собственной смерти. Неизбежность грядущего тугим кольцом сжимала сердце. Разум лихорадочно искал способ спасти, уберечь нового друга, но разве ей по силам обыграть бога…

Впрочем, прежде, чем радоваться победе над Моргредом, до него нужно было ещё добраться. Спокойно ждать их некромант не собирался. Первым неладное заметил, как это ни странно, Дэрмин. Магожаб высунул морду на свежий воздух и таращил глазёнки на однообразный горный пейзаж, пока сама чародейка балансировала на тонком ледяном налёте, что покрывал камни.

— Какая странная туча… — пробормотал Дэрмин.

Аньюриэль напряглась. На её памяти ещё ничего хорошего за этими словами не следовало.

— Вот же гадство! — подал голос Лансель. — Быстрее! Под щит.

Чародейка подняла взгляд, всматриваясь в небо. Из-за края соседней горы поднималось что-то огромное, чёрное и бесформенное. Оно быстро увеличивалось в размерах, приближаясь к ним. Анью чуть прищурилась, всматриваясь.

— Стая птиц?! — она изумленно всматривалась в огромную массу пернатых, почти закрывшую солнце. — Только странно: они все разные…

— Они все мёртвые! — рявкнул Лансель, за ворот дёргая её под щит.

Глава 10. Отличный день для смерти

Ты мне ворон, ты мне ветер,

Когда зима придет, её встреть ты.

Дай ей песен, дай ей пищи,

Дай же ей всё, чего она ищет:

И верхнего мира, и горы стальные,

Рогатые