Бетонный фламинго - Чарльз Вильямс

Мы пожали друг другу руки. Я сел, снял темные очки и сунулих в карман. Не годится, чтобы потом кто-нибудь вспомнил, что я носил их впомещении.

Фицпатрик откинулся на спинку стула, скользнул взглядом повизитной карточке и спросил:

— Вы в какой области работаете, мистер Чэпмен?

— О, сразу в нескольких, — ответил я. — У меня ткацкаяфабрика, радиостанция, газета. Фактически я сейчас на отдыхе, хочу немногоотвлечься, порыбачить. Может, на Кисе, а может пробуду несколько дней наБимини. Я не был в районе Майами около трех лет и вот хочу посмотреть, какздесь обстоит дело с земельной собственностью.

— Я с удовольствием рассказал бы вам, — ответил Фицпатрик, —но поскольку вы сами бизнесмен, то можете назвать меня лжецом.

Тем не менее стал рассказывать. В его устах все звучалоочень убедительно. Во Флориде все женщины — красавицы, все мужчины — храбрецы.Он сам в это верил, сохранив свойственную Ирландии лиричность. Здесь каждый деньлюди сколачивают целые состояния прямо у вас под носом. Мы обсудили закон оналогах, который оставлял единственную возможность делать деньги и удерживатьих в руках — производить крупные капиталовложения и вести операции с нефтью. Онпредложил совершить небольшой пробег по окрестностям, чтобы показать мненекоторые земельные участки. Его автомобиль к моим услугам. Стоит совсем близкона стоянке в конце улицы.

— Почему бы не воспользоваться моим? — возразил я. — Он ещеближе — перед домом.

— Симпатичные машинки эти «кадди», — заметил Фицпатрик,когда мы сели в «кадиллак».

Я надел темные очки.

— Я не увлекаюсь мотоспортом, но тем не менее, если захочупродать эту машину, то смогу получить приличную сумму… Что вы скажете обучастке при шоссе? Стоящее дело?

— Сверните направо, — сказал он, — и я покажу вам одну егочасть, которая года через два будет стоить вдвое дороже. Могу рассказать вам,сколько прибыли Дает один фут вдоль шоссе на тех участках, где построенымотели, — это всего в двух милях от нашего участка.

Мы доехали до этого места и осмотрели его.

Я задал несколько вопросов относительно налогов, общейплощади в акрах, расстояния в глубину от шоссе и о том, окончательно лиустановлена владельцем цена, но не сказал ничего определенного о своихнамерениях.

На обратном пути мы завернули в бар и немного подкрепились.Он спросил, где я буду в ближайшие дни, и я дал ему адрес мотеля в Марафоне.Фицпатрик был явно заинтересован. Он достаточно долго пробыл в этом деле и ужеимел нюх на возможного покупателя.

Я довез его до конторы и повернул на юг. Проезжая черезМайами, остановился у цветочного магазина и заказал для Корел Блейн два десяткачайных роз, распорядившись доставить их по ее домашнему адресу. Это были еелюбимые цветы.

Уезжая отдыхать, Чэпмен иногда посылал всем женщинам своейконторы маленькие подарки, и мне пришла в голову одна мысль. Выехав из города исвернув на юг, в сторону Киса, я стал посматривать, не попадется ли мне по путиодин из тех магазинчиков, которые наряду с сувенирами и редкостями продаютбетонных фламинго. Наконец я увидел такой магазин и остановил машину.

Это была обычная лавочка для туристов, какие рассыпались повсем дорогам Флориды, изобилующая четырехфутовыми раковинами моллюсков сБольшого рифа, веточками кипариса, крокодиловой кожей, обезьяньими головами изкокосового ореха, коробками с фруктами и почтовыми открытками. Владельцами еебыли мужчина с холодным взглядом и акцентом выходца из Джорджии и запуганнаяженщина, по-видимому его жена.

Я с презрительным видом порылся в разном хламе и наконецостановился на подарочных банках с экзотическими этикетками, рекламирующимиджем: «Гуава. Морской виноград. Мандариневый мармелад — упаковка и пересылкаморем».

— Сколько за четыре банки? — спросил я.

Холодные глаза хозяина переместились с моего лица на«кадиллак» стоимостью в семь тысяч долларов и снова вернулись ко мне.

— Одна цена, мистер, — доллар и сто центов…

— Вижу, вы прирожденный коммерсант, — высказал я и,заплатив, добавил:

— Дайте квитанцию.

Я уже попадался на удочку в подобных делах при пересылке.

Он выписал мне квитанцию. Я спрятал ее в бумажник и вышел излавки. Справа от нее, вдоль изгороди, были расставлены фигурки фламинго избетона.

— Что означает эта чертовщина? — полюбопытствовал я. — Онивстречаются мне у каждой лавки.

— Просто декоративные украшения, — пояснил хозяин.

— А из чего они? — продолжал я расспрашивать. — И для чегопредназначаются?

— Они из гипса, — ответил он. — Или из бетона… Вот эти,например, из бетона. Их можно ставить на газонах или в кустарнике. А тех, что сподставками, берут для мелких бассейнов — лягушатников.

Я сокрушенно покачал головой:

— О, Боже ты мой! И чего только ваш брат не всучиваеттуристам!

Он холодно следил за мной, пока я садился в машину.

Я включил мотор.

Я приехал в Марафон и занял забронированный номер в мотеле.До предполагаемого разговора с Корел Блейн оставался почти час. Я буквально валилсяс ног.

Приняв душ и растеревшись жестким полотенцем, я поставил настол магнитофон, вставил туда кассету номер 5, почти исключительно посвященнуюей, и стал слушать, но вскоре выяснилось, что мне это уже не нужно — моя памятьобгоняла запись. Я не знал о Блейн и Чэпмене десятка тысяч мелочей, но все, чтов течение пяти часов записывалось на эти ленты, запечатлелось в моем мозгунакрепко!

Я позвонил Корел ровно в девять, и снова все оказалось легкои просто. Она уже получила мои розы, и это помогло. Корел собиралась куда-то вгости, играть в бридж. Два имени из тех, что она упомянула, были мне знакомы,так что мне удалось высказать несколько подходящих замечаний.

Я также дал ей понять, что едва могу дождаться завтрашнегодня. А еще сказал, что во мне закипает гнев против Криса Лундгрена. Если он неперестанет тыкать в нос советами Мэриан Форсайт, я передам свой счет МеррилуЛинчу или еще кому-нибудь. Всякий раз, когда мне нужны были советы этойженщины…

Она фыркнула и согласилась со мной. Конечно, по отношению кбедняжке Мэриан вышло нехорошо, но когда женщины достигают такого возраста, ониначинают чувствовать, что — как бы это сказать? — ну, что им не на что большенадеяться, и ожесточаются.