По зову сердца - Виктория Холт

Я подумала: «Он в самом деле любил ее без памяти, с самого первого дня до последнего».

Мне это предписание очень не понравилось, но поначалу я не думала, что оно может как-то отразиться на мне.

Однако теперь начались перемены. Усадьба перестала походить на мой дом. В ней чувствуется что-то зловещее… И я знаю, что.

Спустя три или четыре недели после похорон Десмонд Фезерстоун появился снова.

Я была в саду с Фредди, когда он пришел.

Когда я подняла голову и увидела его, мое сердце сжалось от недоброго предчувствия, что при его виде происходит всегда.

– Здравствуйте. Я пришел выразить сочувствие.

– Мачеха дома. Я скажу ей, что вы хотите ее видеть.

– Я пришел и к вам, мисс Анна Алиса.

– Благодарю вас, – сказала я. – Но я уверена, она захочет с вами встретиться.

Я развернулась, но он поймал меня за руку.

– Неужели вы до сих пор настроены так недружелюбно?

Я сказала:

– Фредди, пойдем к тете Лоис, скажем ей, что у нас гость, хорошо?

Фредди был смышленый мальчик, и у него довольно давно выработалась привычка трогательно заботиться обо мне. Наверное, он почувствовал мольбу в моем голосе.

– Да, пойдем, – сказал он, взял меня за руку и потащил за собой. Десмонд Фезерстоун проводил нас разочарованным взглядом.

Это было начало.

Он остался на обед, а потом и на ужин.

А затем он сказал, что уже поздно уходить.

Он остался на ночь. Прошлый день он провел с нами и до сих пор не ушел.

Не знаю, как мачеха относится к его присутствию в доме. Иногда мне кажется, она хочет, чтобы он ушел. Интересно, почему она не скажет ему об этом?

Но больше всего меня пугает его отношение ко мне. Он пришел сюда, чтобы преследовать меня.

Если я остаюсь в комнате одна, вскоре появляется он. Находясь в доме, он может следить за моими передвижениями. Если я еду кататься, он оказывается рядом. Нередко я беру с собой Фредди. Он превратился в маленького защитника. У него это хорошо получается, и мне кажется, он понимает, для чего я беру его с собой.

Я часто бываю в мастерской у Магнуса. Иногда мы вместе выезжаем на пикник и едим продукты, которые я привожу, на природе. Однажды Десмонд Фезерстоун имел наглость присоединиться к нам.

С его появлением обстановка в доме изменилась… В воздухе витает тревога… И страх… Для меня. На самом деле я боюсь его. Да, я боюсь Десмонда Фезерстоуна.

6 ноября

Теперь мне все чаще хочется писать в дневнике. Он превратился в друга, которому я могу довериться. Меня все еще не покидает тревожное чувство, что я не могу доверять мачехе, хоть она добра ко мне и невыразимо страдает. Я часто задаюсь вопросом: почему она не говорит Десмонду Фезерстоуну, чтобы он ушел, ибо у меня сложилось впечатление, что его пребывание в доме тяготит ее не меньше, чем меня. Вчера я видела их вместе. Они были в саду, когда я выглянула в свое окно. Одной рукой она держала корзинку, а другой с совершенно равнодушным видом срывала последние хризантемы. Он что-то говорил ей, а она отвечала, кажется, довольно несдержанно. Жаль, я не могла услышать, о чем они говорили.

Магнус отдал мне дубликат карты. Я храню ее в ящике комода, в самой глубине, вместе с дневником. Мне бы хотелось иметь несгораемый шкаф или что-нибудь наподобие, или какой-нибудь запирающийся сундук, чтобы было где хранить свои тайны. Впрочем, мой комод, возможно, самое надежное место. Кому придет в голову рыться в моих перчатках и платках? Но, если бы я что-то запирала, они бы подумали, что мне есть что скрывать. Эта одержимость сохранностью дневника пришла со смертью отца.

Я часто достаю карту из комода и рассматриваю ее. Как бы мне хотелось побывать на Сандвичевых островах, на Таити… Увидеть эти недавно открытые земли.

Однажды мы с Магнусом найдем наш остров. Я буду вспоминать эти дни и смеяться над собой. Я представляю себе разные вещи, рисую в воображении то, что находится далеко отсюда. Я приписываю Десмонду Фезерстоуну зловещие намерения… Так же, как мачехе когда-то.

Когда Десмонд Фезерстоун уехал на несколько дней, я как будто снова смогла дышать полной грудью. Нет, видимо, я отношусь предвзято к этому человеку. Что он сделал плохого, кроме того, что без приглашения поселился в нашем доме и выставил себя в самом гнусном свете передо мной? С другой стороны, он не смог бы остаться в доме, если бы мачеха не позволила ему. Она могла указать ему на дверь, если бы захотела, и я бы поддержала ее в этом. Порой мне кажется, что она и вправду этого хочет. Но почему-то не делает.

Разумеется, он скоро вернулся и снова живет в доме.

Он и ест с нами. Он в восторге от нашей еды, особенно от вина из наших подвалов. Бывало, что у нас на глазах он сыто вытягивал ноги и обводил комнату почти хозяйским взглядом. Меня это раздражает. Почему мачеха его терпит?

Сегодня я встречалась с Магнусом. Раньше я ему об этом не говорила, но сейчас не сдержалась:

– Я ненавижу этого человека. Он пугает меня. Ходит молча по дому. Бывает, сидишь в комнате одна, поднимешь взгляд… И видишь, что он стоит и наблюдает за тобой. Ох, Магнус, у нас дома все изменилось.

Магнус на это сказал:

– Так должно было случиться… После смерти твоего отца. Ты любила его… И у тебя нет родной матери.

– Мой брат погиб, – прибавила я. – Отец умер. А меня терзает непонятное предчувствие, что случится что-то ужасное до того… до того, как я смогу быть с тобой.

– Что же может случиться?

– Не знаю… Что-то плохое. Еще так долго ждать.

– До апреля, – сказал он. – В апреле мы уедем ко мне домой. Поживем там немного, составим план действий. Мы поплывем вместе. Мы будем вместе всю жизнь.

– И найдем твой остров.

– Что скажешь о карте?

– Мне она почти ничего не говорит. Я вижу только голубые моря и остров… Материк и острова побольше. Вот бы увидеть картинки острова!

Он рассмеялся.

– Мы найдем его.

– Мы не останемся там жить?

– О нет, не думаю, что мы сможем там жить. Просто навестим их. Может, поможем им наладить торговлю золотом.

– А это не изменит их? Мне казалось, они счастливы только потому, что живут очень просто. Мысль о том, что они станут продавать свои золотые горшки, как-то портит это впечатление.

– Мы поплывем туда и вместе посмотрим, что можно будет сделать. Пока мы вместе, я буду счастлив.

– Поскорее бы апрель.

– Может быть, получится раньше.

– Как… раньше?

– Анна Алиса, ты же на самом деле не боишься, правда?

– Н-нет. Наверное, нет. Просто мне так хочется побыстрее начать новую жизнь.