Свидание со смертью - Агата Кристи

– Какова цель этих нелепых формальностей? Почему они вдругвозникли? – раздраженно осведомился Леннокс.

– Возможно, вы не знаете, мистер Бойнтон, что они всегдавозникают в случае внезапной и необъяснимой смерти.

– Что вы подразумеваете под словом «необъяснимая»?

Пуаро пожал плечами.

– Неизбежно появляется вопрос, была ли смерть естественнойили это самоубийство.

– Самоубийство? – Леннокс уставился на него.

– Вы, разумеется, лучше должны знать, правомерна ли такаяверсия. Полковник Карбери должен решить, производить ли расследование, вскрытиеи так далее. Так как я оказался здесь и имею немалый опыт в подобных делах, онпредложил, чтобы я навел справки и дал ему совет. Естественно, он не хочетбеспокоить вас понапрасну.

– Я телеграфирую нашему консулу в Иерусалиме! – сердитозаявил Леннокс.

– Разумеется, это ваше право. – Последовала пауза. ЗатемПуаро развел руками. – Если вы отказываетесь отвечать на мои вопросы…

– Вовсе нет, – быстро сказал Леннокс. – Только… это кажетсяизлишним.

– Прекрасно вас понимаю. Но вопросы простые и абсолютнорутинные. Кажется, в день смерти вашей матери, мсье Бойнтон, вы покинули лагерьв Петре и отправились на прогулку?

– Да. Мы все пошли прогуляться – за исключением моей материи младшей сестры.

– Ваша мать тогда сидела снаружи у своей пещеры?

– Да, прямо у входа. Она сидела там каждый день.

– Когда вы отправились на прогулку?

– По-моему, в начале четвертого.

– А когда вернулись?

– Право, не помню – в четыре, может быть, в пять.

– Примерно через час или два?

– Да, около того.

– Вы проходили мимо кого-нибудь по пути назад? Например,мимо двух леди, сидящих на валуне?

– Не знаю. Да, кажется, проходил.

– Очевидно, вы были слишком поглощены своими мыслями, чтобыэто заметить?

– Да.

– Вернувшись в лагерь, вы говорили с вашей матерью?

– Я… да, говорил.

– Тогда она не жаловалась на плохое самочувствие?

– Нет, с ней вроде было все в порядке.

– Могу я узнать содержание вашего разговора?

Леннокс немного помедлил.

– Мать заметила, что я вернулся очень быстро. Мне пришлосьсогласиться. – Он снова сделал паузу, стараясь сосредоточиться. – Я сказал, чтомне стало жарко. Она спросила, который час, – ее часы остановились. Я завел ихи надел на ее запястье.

– И сколько же тогда было времени? – мягко осведомилсяПуаро.

– Что-что?

– Сколько было времени, когда вы надели часы на ее запястье?

– Было… без двадцати пяти пять.

– Выходит, вы знаете точное время вашего возвращения влагерь, – заметил Пуаро.

Леннокс покраснел:

– Какой же я дурак! Простите, мсье Пуаро, из-за всехволнений у меня путаются мысли…

– Вполне естественно! Что же произошло дальше?

– Я спросил у матери, не принести ли ей чего-нибудь – чая,кофе и так далее. Она ответила, что нет. Тогда я пошел в шатер. Никого из слугтам не было, я сам нашел содовую воду и выпил ее. Меня мучила жажда. Я посиделтам, читая старые номера «Сэтерди ивнинг пост», и, наверное, задремал.

– Ваша жена присоединилась к вам в шатре?

– Да, вскоре.

– И больше вы не видели вашу мать живой?

– Нет.

– Она не казалась расстроенной или возбужденной, когда выговорили с ней?

– Нет, она выглядела как обычно.

– А она не упоминала о неприятностях с одним из слуг?

Леннокс уставился на него:

– Конечно, нет!

– Это все, что вы можете мне рассказать?

– Боюсь, что да.

– Благодарю вас, мистер Бойнтон.

Пуаро склонил голову, давая понять, что беседа окончена. НоЛеннокс, казалось, не хотел уходить. Он задержался у двери.

– И больше вы ни о чем не хотите спросить?

– Ни о чем. Пожалуйста, попросите вашу жену прийти сюда.

Леннокс медленно вышел. Пуаро записал в лежащем перед нимблокноте: «Л.Б. – 16.35».

Пуаро с интересом смотрел на высокую, исполненнуюдостоинства молодую женщину, вошедшую в комнату. Он встал и вежливо поклонился:

– Миссис Леннокс Бойнтон? Эркюль Пуаро к вашим услугам.

Надин Бойнтон села, задумчиво глядя на Пуаро.

– Надеюсь, вы не возражаете, мадам, что я навязываю вам своеобщество, когда у вас тяжкое горе?

Надин ответила не сразу. Ее взгляд оставался спокойным исерьезным.

– Думаю, мне лучше быть с вами откровенной, мсье Пуаро.

– Согласен с вами, мадам.

– Вы извинились за то, что беспокоите меня во время тяжкогогоря. Этого горя, мсье Пуаро, не существует, и бесполезно изображать обратное.Я не любила мою свекровь и не могу сказать, что сожалею о ее смерти.

– Благодарю вас, мадам, за вашу искренность.

– Тем не менее, – продолжала Надин, – хотя я и не чувствуюгоря, но должна признаться, что испытываю угрызения совести.

– Угрызения совести? – Брови Пуаро поползли вверх.

– Да. Потому что я довела ее до смерти и виню себя за это.

– Что вы говорите, мадам?

– Я говорю, что была причиной смерти моей свекрови. Мнеказалось, что я веду себя честно, но результат оказался прискорбный. Фактическия убила ее.

Пуаро откинулся на спинку стула.

– Не будете ли вы любезны объясниться, мадам?

Надин кивнула:

– Именно это я и хочу сделать. Конечно, моей первой реакциейбыло держать при себе личные дела, но я понимаю, что настанет время, когдапридется все рассказать. Не сомневаюсь, мсье Пуаро, что вы часто выслушивалипризнания весьма интимного свойства.