Ошибка - Светлана Талан

В этом доме он жил не с одной женщиной. Каждая из них, переселившись сюда, в первую очередь принималась переставлять мебель или же покупать новую. Иногда делались ремонты, менялся дизайн комнат настолько, что дом становился неузнаваемым. Каждая женщина приносила что-то свое, чтобы следующая изменила все по своему вкусу. И сейчас все как будто было: зимний и летний бассейны, бильярдный и тренажерный залы, гостиная с камином и любимым диваном, на стенах – дорогие картины, золотые и бронзовые статуэтки и еще куча всевозможных мелочей. «Полный фарш», как сказала бы его бывшая подруга Светлана. Так чего же здесь все-таки не хватает?

Захарий Ефремович некоторое время пребывал в прострации, пока его не осенила одна мысль. Она была неожиданной, как гром среди солнечного безоблачного летнего дня: эти стены не были согреты простым человеческим теплом, любовью и детскими голосами. Весь дом был проникнут животным сексом, криками женщин от бурных оргазмов и желанием иметь побольше денег. В нем никогда не горел огонь любви, который согрел бы стены лучше этого камина. От таких мыслей неприятно заныло в груди. Только сейчас он мог признаться самому себе, что был марионеткой в руках красивых, но жадных женщин, которые, вполне возможно, и стонали в постели не от удовольствия, а от предчувствия, что получат от него кругленькую сумму или отдых на островах. Как они называли его за глаза? «Денежный мешок»? Или «толстый кошелек»? Захарий Ефремович нервно рассмеялся. Возможно, у него есть рога? Надо подойти к зеркалу и внимательно рассмотреть себя!

Когда истерический смех прошел, Захарий Ефремович вспомнил о Веронике. Эта встреча с ней перевернула все в его жизни. Было ощущение, что он до сих пор ходил в одежде наизнанку, все видели это и молчали, а теперь только оделся правильно. Вероника смогла сохранить свою чистоту, свежесть и искренность. Она совсем не похожа на других его женщин. И пусть она одета в дешевую турецкую одежду, но он заметил блеск в ее глазах не от вида зеленых купюр, а от встречи с ним. Она такая добрая и наивная, как ребенок, хотя и работает врачом. Казалось, годы мало ее коснулись и она осталась той же синеглазой девочкой, которую он когда-то встретил в деревне. Тогда он был молод и глуп, но теперь… Теперь он не отдаст ее никому. Ну и что из того, что она замужем? Счастливые женщины не изменяют своим мужьям. Она доверилась ему, потянулась навстречу, и он не имеет права во второй раз не оправдать ее надежд. Нужно сделать все, чтобы они были вместе. Вероника именно та женщина, которая ему нужна. В ней замечательно сочетаются и красота, и нежность, и доброта. Она знает, что такое настоящее чувство, проверенное временем. Столько лет пролетело, а она не забыла его – значит, чувства еще не угасли. Он сможет ее любить, перестанет пропадать по ночам в своем клубе и будет спешить домой, к ней. Вероника согреет теплом своей любви и его сердце, и стены этого дома. А еще… Еще она станет матерью его детей. Она будет хорошей матерью, и в доме – наконец! – будет шумно от детского крика…

Захарию Ефремовичу от возбуждения стало жарко, во рту пересохло. Он почти побежал к холодильнику, где стоял стакан со свежим апельсиновым соком, приготовленным для него Алиной. Он залпом выпил холодный напиток, отдышался, бросил взгляд на часы. Было за полночь, а он забыл позвонить Александру Ивановичу.

– Извини, дружище, – сказал Захарий Ефремович, набрав нужный номер. – Спишь?

– Если говорю с тобой, то уже нет, – ответил сонный голос в трубке.

– Прости, что так поздно…

– Говори, что случилось.

– Хотел узнать, как там мои подопечные?

– Из-за этого ты меня разбудил?

– Я просто потерялся во времени, – пошутил Захарий Ефремович. У него было хорошее настроение, и, чтобы день закончился на мажорной ноте, он просто обязан был поговорить с Александром Ивановичем. – Как они?

– Девочка идет на поправку, ее скоро выпишут.

– Нужны еще деньги?

– Пока что нет. А вот у парня проблем больше. На днях ему сделают вторую операцию.

– Я же оплатил тот коленный протез или как его там…

– Ему понадобится длительное время для реабилитации, – продолжил Александр Иванович, – а пока он должен будет ходить на костылях.

– Я куплю ему хорошие, самые современные костыли!

– Не в этом дело. Он работал на строительстве плиточником, теперь у него нога не будет полностью сгибаться. Не знаю, сможет ли он вернуться на свою работу.

– Другой специальности у него нет?

– Откуда? Он из детдома, без роду и племени.

– Я что-нибудь придумаю, – тихо сказал Захарий Ефремович то ли себе, то ли другу. – Менты ничего не пронюхали?

– В больнице – нет. Потерпевшие не смогли назвать не только модель машины, но даже цвет не рассмотрели. А твоя тачка не наследила?

– Да вроде бы нет. Петрович ее отремонтировал качественно и быстро.

– Не сдаст он тебя?

– Не должен бы. Ведь он торгует моим товаром не первый год. Сам знаешь, что на его СТО обслуживаются чуть ли не все таксисты города, а они – самые лучшие покупатели.

– Вот они как раз и могут что-то пронюхать. Этот контингент может первым сдать, многие из них работают информаторами.

– Стукачи, значит? Нет, все нормально. Когда я приехал к Петровичу, там никого не было. Мы загнали машину в пустой бокс, я прошел пешком квартал, поймал такси и вернулся в клуб. Думаю, что пьяное общество не заметило моего отсутствия.

– Да, – улыбнулся Александр Иванович, – они, как и ты, потерялись во времени.

Вероника спешила к Нелли Сергеевне, чтобы сделать ей уколы. Месяц назад она познакомилась с этой старушкой, когда пришла к ней на вызов. Войдя впервые в однокомнатную квартиру на третьем этаже типичной «хрущевки», она подумала, что хозяйка собралась делать ремонт. Вдоль всех стен ровными рядами одинаковыми бугорками тянулся мусор, словно со стен содрали слой штукатурки. И только потом Вероника заметила такие же бугорки под стареньким шкафом для одежды, под столом и старой кроватью на скрипящей панцирной сетке. Из тактичности она не стала ни о чем спрашивать. Нелли Сергеевна попросила делать ей уколы и капельницы дома за отдельную плату; Вероника согласилась – это была ее подработка. Поставив капельницу, Вероника хотела взять стул, чтобы посидеть у кровати больной, но не смогла оторвать его от пола, как будто он был приклеен. Вероника присела и только потом поняла, в чем дело. Все странные бугорки оказались многолетним спрессованным слоем пыли. Судя по тому, что ножки стула просто вросли в пыль, Вероника с ужасом предположила, сколько лет этот стул не сдвигался с места. Тогда она села на край кровати и внимательно рассмотрела старушку. Из больничной карточки Вероника знала, что у Нелли Сергеевны рак желудка и она доживает свой век. Женщине было семьдесят два года, но по внешнему виду невозможно было определить ее возраст. Болезнь превратила ее в желтую высохшую мумию, оставив тлеть жизнь в хилом теле.