Чёрный плащ немецкого господина - Галина Грановская

Приехали.

Во дворе лежал белый нетронутый снежок. Никого. И тишина. Шагая следом за Майей, он вдруг поймал себя на странной мысли, что все это уже было в его жизни. Вот так, не один раз он шел в свой собственный дом по аккуратно выложенной фигурным камнем дорожке среди аккуратно подстриженных кустов… Хотя он никогда не жил в собственном доме! Всю жизнь в квартире. Он хотел было сказать об этом Майе, но вовремя себя одернул — не хватало еще, чтобы восприняла это как намек на то, что он не против стать хозяином этого чудесного места.

Дом со стороны казался небольшим, особенно по сравнению с соседской трехэтажной громадиной, но внутри было просторно. Наверное, от того, что на первом этаже была всего одна огромная комната, похоже, служившая и кухней и столовой, и гостиной. Прямо у двери небольшой стол, холодильник и газовая плита. А в дальнем углу напротив — облицованный декоративной плиткой камин. В другом углу стояла высокая украшенная игрушками елка, придававшая комнате праздничный вид. Деревянная лестница на второй этаж.

— Там у нас три спальни и ванные комнаты, — объяснила Майя, поймав его взгляд. — Хочешь посмотреть?

— Интересно, — кивнул он.

Поднялись по лестнице. Три комнаты с одинаковыми кроватями. В той, что побольше, он задержался. На стене висел портрет девушки с длинными волосами, обрамлявшими тонкое нежное личико.

— Какие у тебя были роскошные волосы, — не сдержал он своего восхищения, жадно рассматривая юное создание.

Майя усмехнулась.

— Художник польстил. Длинные были — да, но не такие пышные, как он тут изобразил. С фотографии рисовал, вот кое-что от себя и добавил. Отрабатывал деньги, которые ему заплатили. — Она подошла ближе. — Давно не видела этого портрета.

Помолчала, вглядываясь. А потом вдруг произнесла каким-то печальным тоном:

— А вообще мне жаль эту девочку. Семнадцать лет. Фотографировались перед выпускным. Какие же глупые мы были, думали, весь мир открывается перед нами и впереди сплошной праздник.

— А на самом деле? — обернулся он.

— А на самом деле, одни сплошные трудовые будни! — рассмеялась она.

И тут же озабоченно сдвинула брови.

— Давай-ка поскорее вниз. Поскольку мы первые, придется заняться и столом и комнату обогреть к приезду остальных.

Действительно, в доме было совсем не жарко. Пока Майя распаковывала сумки с продуктами, Павел занялся камином. Вскоре дрова весело потрескивал, на сковородках на газовой плите что-то шипело и скворчало, комната постепенно наполнялась теплом и соблазнительными запахами.

Через пару часов за окном хлопнула дверца подъехавшей машины, послышались голоса, и через минуту дверь распахнулась, впуская шумную компанию. Два парня, две девушки.

— Это Арсений, — представила Майя. — Так сказать, старший брат. Лена, жена Арсения.

Арсений — тонкий, высокий, лицом похожий на маму, протянул руку. Одетая в белую шубку Лена вежливо кивнула.

— А это младший, Алеша.

— И Катя, — сама представилась толстушка в спортивной курточке с ярким румянцем.

Алешу трудно было назвать красавцем, да и ростом он был пониже брата, но шире в плечах, сразу видно, парень крепкий. Он тащил две огромных сумки.

— Мам, принимай! Мы шампанское привезли! И фейерверки! Повеселимся сегодня-я-я!

— Повеселимся, — согласилась Майя. — Только вначале поработаем. Ну-ка, мальчики-девочки, к мартену. Мы свою смену уже отстояли. Садись Павел на диванчик и включай телевизор.

В доме зазвучала музыка, стало шумно и весело. Павел, сидя в кресле у камина, вполглаза смотрел праздничную программу, но больше с легкой завистью наблюдал за толкущейся у плиты и стола молодежью, сожалея, что уже утратил способность вот так глупо шутить и легко смеяться по поводу и без повода.

Старый год провожали весело и шумно.

Он сидел рядом с Майей за красиво сервированным столом, и сам себе удивляясь, много говорил и даже шутил, стараясь поддерживать атмосферу праздничного вечера. Всего этого так не хватало в его жизни. Бог мой, как тускло он жил все эти годы! Не было у него ни настоящего дома, ни настоящей семьи, ни таких, вот, праздничных застолий. И вот ему сказочно повезло. И с работой. И с Майей. Удивительная женщина. Просто женщина-праздник. Во время боя курантов он загадал одно-единственное желание, — чтобы весь следующий год был таким же счастливым, как этот вечер.

— Давай сбежим, — наклонившись к нему, вдруг тихо произнесла Майя, после того как было выпито шампанское.

— Сбежим? — оторопел он. — Куда?

— Куда-нибудь. — Майя посмотрела на него хитрым, кошачьим взглядом. — К тебе, например. Здесь дети, шум-гам будет до утра, а хочется тишины.

Уезжать в город? Он был неприятно удивлен этой переменой настроения. Ведь сама только что смеялась и веселилась, чуть ли не громче всех, и вот, на тебе — тишина потребовалась. Вот так всегда. Стоит немного расслабиться, как он тут же получает от судьбы очередной подзатыльник. В самом деле, чего возжелал — счастья, семейного уюта, праздников в кругу семьи. Ему страшно как не хотелось сейчас уходить, по-настоящему праздник только начинался!

— Ну, не знаю, стоит ли тебе садиться за руль после всего выпитого, — попытался отстоять он свой счастливый вечер.

— А я не пила, — сказала Майя, поднимаясь. — Ну, что, молодежь, счастливого Нового года! Мы уезжаем. Ведите себя хорошо.

— Ну, мам, ты даешь! — возмутился старший, оглядывая стол. — А как же фейерверк? Я там столько накупил…

— С этим вы справитесь и без нас.

— Вы, что, в самом деле, на чай не останетесь? — удивилась Катя с плохо скрываемой радостью.

— Веселитесь, — усмехнулась Майя. — Убрать только после себя не забудьте. С Новым годом!

Она, похоже, была настроена решительно. Организовав очередной праздник для других, она спешила вперед. А ему так хотелось остаться, побыть какое-то время среди молодежи, подурачиться, посмотреть фейерверки. Но если Майя звала… Он вздохнул. Сейчас он за ней куда угодно отправится. Вот только к себе вести ее не хотелось. Но пришлось.

До города доехали неожиданно быстро — дороги были чистыми и пустыми. Поземка улеглась. Светила яркая луна. И все нормальные люди сидели за столами, встречая Новый год.

Не раздеваясь, Майя прошлась по его холостяцкой квартире, заглядывая в каждую дверь.

— Вот, значит, как ты живешь.

Он повесил свой плащ на вешалку и обернулся.

— Вот так и живу. Скромно.

— А мне нравится, — неожиданно произнесла Майя, усаживаясь на диван. — Обстановка так напоминает старые времена.

— Да, я после смерти родителей ничего не менял, — подтвердил он. — Все руки не доходили.

— Оставь все, как есть. Ведь эта мебель из натурального дерева? Иногда мне так хочется вернуться в то время… ненадолго, правда. Тогда жили небогато, но была какая-то стабильность, какая-то надежность, покой… А сейчас в доме полно барахла, а ни покоя, ни радости.