Коловрат - Андрей Гончаров

– Я сам поеду, Евпатий. Дозволь!

– Нет нужды в тебе там. Ты мне здесь нужен.

Дома Ждана молча упала отцу на грудь и долго и тихо плакала, рук не разжимая и лица от отцовской груди не отрывая. Евпатий гладил дочь по голове, плечам и тихо успокаивал, что, мол, все хорошо, вот живой же вернулся. И не война это была, а так, стычка небольшая.

– Баню уже трижды согревали для тебя, – наконец, оторвавшись и вытерев рукавом слезы, сказал дочь. – А Лагода с бабами за ягодами ушла. Сейчас самый сезон. Груша дикая поспела. Да и грибов, может, наберут.

– И хорошо, – расстегивая ремни и застежки, кряхтел Коловрат, вдруг почувствовав, как он действительно устал за эти дни, что у него болит каждая косточка, что нет на нем живого места, все битое и перебитое. – Хорошо, я вот в баньку, а потом мы с тобой за столом посидим, повечеряем вдвоем, как раньше, помнишь…

– Когда матушка была жива, вы с ней так же вечерами сиживали?

– Так же, ласточка моя, так же, – улыбнулся Евпатий.

Ни на следующий день, ни через два дня, ни через пять князь Юрий Ингваревич Коловрата к себе не звал. Да и сам воевода без нужды не любил топтаться без толку в княжеских хоромах. Дважды князь проходил мимо, когда Коловрат с дружинниками на мечах бился и копья метал. Но даже головы не повернул, слова не сказал. А когда подули холодные ветры, сдувая с деревьев листья, и посохли в степях травы, появился в Рязани хан Туркан.

Угрюмый, костлявый, со скрюченными пальцами на правой руке, которую когда-то еще в молодости ему перебили в бою русские дружинники, он с помощью слуг спустился с коня, выслушал приветствие Юрия Ингваревича и поплелся по ступеням вверх к накрытым праздничным столам, яствам и напиткам, обильно выставленным в его честь. Бояре рязанские свысока поглядывали на гостей, которые перед русичами пытались выглядеть независимо, гордо. Двое сыновей хана, широкоплечие, смуглые от степных ветров, держались все время возле отца, то и дело поддерживая старика под руки. С чем приехал хан, никто не знал. Тело его сына Карата отправили в тот же день. Дружинники, отвозившие тело, сказали, что половцы приняли его молча, молча выслушали историю гибели Карата. Которую, кстати, князь Федор приукрасил и десятнику лично пересказал.

Застолье и хвалебные речи продолжались долго. Взгляд Туркана потеплел, старик стал разговорчивее, но о цели приезда пока молчал. Юрий Ингваревич ломал голову, то и дело подзывал кого-то из своих бояр и спрашивал, не узнали ли что о цели приезда хана. Не удалось ли расспросить кого из его людей, не шепнул ли кто чего важного за небольшой подарок.

Наконец старый хан поднял руку, спуская рукав халата и поправляя браслет, обратился к князю:

– Скажи, князь Юрий, сколько русичи и мы живем бок о бок в этих землях? Давно! Не одно поколение славных воинов и мудрецов сошло в землю и стало земным прахом, их души стали звездами с тех пор, как наши предки пришли сюда с востока.

В это время Коловрат шел по двору в сторону красного крыльца, потому что до князя наконец дошло, что приезд Туркана может быть связан с недавним участием его сына и других половецких воинов в походах монголов, а может, и среди разбойничьих шаек, грабивших обозы вдали от Рязани и других больших городов. Воевода Коловрат знал об этом больше других, потому что чаще всех воевод участвовал в схватках со степняками на границах княжества. И теперь его позвали на всякий случай, если у князя возникнут затруднения в беседе с половецким ханом. Или, боже упаси, возникнут разногласия. И тут уж придется либо мириться, либо подставлять чужую голову и… тогда снова пытаться мириться.

У двери Коловрата остановил Сулима:

– Погоди, Евпатий, не спеши.

– Меня князь звал, – внимательно посмотрел в лицо старому дружиннику Коловрат. – Негоже ему меня ждать.

– Погоди, Евпатий, – снова стал удерживать его Сулима. – Не князь тебя позвал, а я. Не сердись, что так вот, через посыльных.

– Олег. – Коловрат взял старика за локоть и отвел в сторону, к перилам. – Ты ведь всегда был прям, как древко копья, всегда говорил разумно и метко, как острие копья разит. Так что же ты сейчас гнешься, как половецкий лук? Или мы мало с тобой вместе по степям проскакали, или спина к спине не сражались?

– Ты князю можешь понадобиться, Евпатий, – смущенно опустил стариковскую голову Сулима. – Хан Туркан у князя в гостях. Разговор вот-вот пойдет о границе. Могут и сына его Карата вспомнить, и молодежь половецкую, что с нашими разбойничьими шайками там на дорогах грабежами промышляла. Дело серьезное! Хан не просто так приехал. Поговаривают, что половецкие стада гонят на восток. Многие стада.

Коловрат схватил Сулиму за кафтан и зашептал горячо, но тихо, чтобы пробегавшие мимо отроки с кувшинами и блюдами не услышали его слов:

– Ты понимаешь, что это значит?

– Понимаю! И ты пойми, что сейчас князю нужно помочь принять правильное решение, подсказать, что отвечать Туркану. Он ведь или союза искать приехал, или за возмездием из-за сына, хочет угрозами выторговать себе помощь наших дружин. Когда князь о тебе вспомнит, может, уже и поздно будет. А нам союз с половцами ох как нужен. Нужна нам их конница!

– Спохватились, дети степей! – процедил сквозь зубы Коловрат. – Хорошо, Олег, я буду ждать, сколько скажешь. Родная земля дороже.

Ждать пришлось не долго. Как угорелый из дверей выбежал взлохмаченный отрок из молодой дружины, столкнулся с Коловратом и чуть не упал, ударившись в его широкую грудь, как в каменную стену.

– Прости, воевода! – ошарашенно выпалил отрок, потирая ушибленный лоб. – А я как раз за тобой. Князь наш Юрий Ингваревич тебя за стол просит. Подсказали ему ближние люди, что нет тебя с ними, забеспокоились, не хворь ли тебя дома держит. А ты вон он. Здесь уже! Пожалуй, воевода Евпатий.

Выслушал слащавое приглашение, подивившись, как молодой воин умело все ему пересказал, и подумал, что вот из этого отрока никогда хорошего воина не получится. Так и будет у князя на побегушках. А меч молодецкий будет у него только в ногах путаться да мешать. И снимет он его да за лавку положит, чтобы не спотыкаться. Толкнув дверь, Евпатий вошел в большую залу для приемов, где сейчас установили столы и лавки. Сулима стоял возле князя и что-то с суровым лицом втолковывал ему. Юрий Ингваревич улыбался и кивал. Было похоже, что они говорили сейчас не друг с другом, а каждый о своем.

Старый дружинник сразу увидел Коловрата и кивнул головой, чтобы тот подошел. Князь тоже лениво повернул голову в сторону появившегося воеводы, принужденно заулыбался и громко объявил, что вот-де пришел наконец, оторвавшись от дел ратных, надежда и опора княжества Рязанского воевода Большого полка Евпатий Коловрат. Хан мгновенно забегал глазами по зале, и один из его приближенных зашептал что-то старику на ухо.

Коловрат неторопливо обходил стол, двигаясь к князю. Многие поднимали кубки вместе с хвалебными словами, приветствовали Коловрата. В основном это были старые дружинники, с кем он не единожды ходил в походы. Но были хвалы и от тех, кто ни в походах не был, ни за всю жизнь с Коловратом даже парой слов не перебросился.