Обречённый на одиночество. Том 1 - Усман Абдулкеримович Юсупов

твоей несчастной матери за тебя! Что это ты говоришь? Что же это ты надумал?

– Мы должны вернуться к единобожию, нана, – уже тверже сказал Берс. – Я намерен призвать нахов вернуться под сень веры в Единого Бога, чтобы они не молились каменным идолам и невнятным призракам! – голос сына снова стал мягким и тихим. – Мне очень хочется, чтобы мать, родившая и вырастившая меня, первой стала рядом со мной. Я прошу тебя, нана, произнеси слова, которые озарят твою жизнь Светом Истины! Свидетельствуй, что Бог един и что ты веруешь именно в Него! И после этого благослови меня на святое дело как мать и праведница.

– Да, я подозревала… я всегда подозревала… Вы не могли и не желали жить, как все остальные люди… Ни дед твой, ни отец, и вот теперь ты… Вам почему-то удавалось видеть то, что недоступно для глаз обычных людей, вы знали то, что не дано было знать другим. Видимо, такова ваша, особенная, судьба… Но, сын мой… Не слишком ли тяжелый груз ты взваливаешь на свои плечи. Будет очень непросто убедить к,онахов отказаться от того, чему их отцы и деды поклонялись на протяжении столетий, и принять новую, непонятную им веру. Да и одинок ты. Ни брата, чтобы стал рядом, ни соратников, которые шли бы за тобой… Как же ты одинок, сын мой, неужели мне суждено потерять и тебя, как когда-то отца твоего!..

Берс подошел к матери и с безграничной сыновней любовью погладил ее седую голову.

– Эх, нана, нана… Если бы я в силах был сделать тебя счастливой, видит Бог, я не пожалел бы для этого жизни своей… Как же хорошо я понимаю, что сейчас творится в душе твоей. Ты не беспокойся, нана, есть у меня товарищи, есть соратники. Меня будут опекать Победившие Сомнения, о которых я тебе говорил. Помнишь? Я всегда чувствую их присутствие рядом с собой, особенно сейчас. Есть у меня и верные друзья, не раз испытанные в дальней дороге и жестоких схватках. Твой сын вовсе не одинок, нана. Ни один человек, который выходит на путь, ведущий к Богу, Создателю всего сущего, не может быть одинок. С ним всегда будет его Бог. С ним всегда будет любовь к своему Богу и безграничная вера в Него.

А мать все равно боялась… Боялась мать!.. О сердце матери! Разве может быть под небом что-то добрее и трусливее тебя!? Оказывается, даже сердце матери Берса, отважного воина и святого человека, тоже способно бояться!.. Матери наши… Безмерна сила вашей любви! Велика сила тепла рук ваших!.. Позор и вечное презрение сынам, для которых на этом свете есть что-то дороже и священнее матери!.. Да будут благословенны наши матери во все времена!..

Мать боялась, она хотела сберечь своего единственного сына… Как же хорошо она понимала, какие опасности и лишения ждут Берса на избранном им пути. Если бы враг стоял у границ нахских земель и воины собирались на поле брани, чтобы дать ему достойный отпор, Чилла, не задумываясь, снарядила бы туда сына, даже зная, что вечером к ней привезут его бездыханное тело! Хотя он – частица ее души, хотя в нем и только в нем был весь смысл ее жизни, она растила его не для того, чтобы прятать за своей спиной, когда над Отчизной нависает опасность! Но то, что он сейчас задумал, было совсем другое…

Но и слишком настаивать на своем Чилла тоже не стала. Она знала своего сына, хорошо знала. Берс никогда не делал и не говорил того, в чем не был уверен. Даже в детстве… К тому же и эти сны, которые все чаще посещали ее в последнее время… Сын на белом коне, в белоснежных одеждах… Меч в его руке, горящий ярким пламенем, словно факел… Отступающая перед ним тьма… И серебряный свет, следующий за ее сыном…

– Справишься ли, сын мой? Хватит ли у тебя сил? Я так боюсь за тебя!..

Берс снял обувь и ступил босой ногой на камень. Нога оставила на камне глубокий след11.

– Сила у Бога, нана, все в Его власти.

Велико было изумление матери. Чилла никогда не поверила бы, что в человеке может быть столько силы. Она точно знала, что вчера еще ее сын не был таким. Минувшая ночь многое изменила. Тимарболатан Берс не был ни слепцом, ни тем более глупцом, который пошел бы по сомнительному пути… Мать поверила сыну… и всем сердцем, переполненным любовью к единственному чаду своему, благословила Берса на праведные дела…

В тот же вечер к ним наведались и Победившие Сомнения.

Приехавших верхом на одинаковых статных конях старцев встретили как самых дорогих и желанных гостей. Берс, поддерживая стремя, помог каждому сойти на землю, проводил гостей в дом, а коней отвел под навес в глубине двора. После короткого приветствия, молодая супруга Берса кинулась хлопотать у очага.

– Нет, дочка, мы есть не будем, – остановил ее один из старцев. – Не проголодались еще, да и спешим. Ты лучше угости нас молоком, нет на свете лучшей пищи.

Хозяйка сбегала в погреб и принесла молоко. Берс принял из рук супруги глиняный кувшин и, наливая в глиняную же кружку, угостил гостей утренним молоком.

– Спасибо, Берс! Да благословит Господь это твое угощение! Да наградит Он этот дом изобилием! – поблагодарил старец Берса и обратился к молодой женщине: – Сходи, дочка, пригласи к нам Чиллу.

До появления Чиллы гости не проронили ни слова. Все, что нужно было сказать, услышать и увидеть, было давно уже сказано, услышано и увидено…

Вскоре пришла и Чилла. Увидев гостей, она удивленно посмотрела на сына. Скользнув взглядом по лицам старцев, женщина побледнела, подбородок ее еле заметно дрогнул. Сыну, наблюдавшему за ней, показалось даже, что она вот-вот заплачет. Но Чилла совладала с собой и, слегка наклонив голову в знак приветствия, остановилась у двери.

– Уж не растерялась ли ты, Чилла? – с добродушной улыбкой обратился к ней все тот же старец. – Да, это мы… Конечно, мы… Да, прошло много лет с тех пор, как мы вместе с Тимарболатом бывали в этом доме. Знаем, что ты познала с тех пор немало лишений… Знаем… Но что делать, таков этот несовершенный мир… Не было в нем человека, не испытывавшего несчастий и лишений… Каждый должен покинуть его, когда настанет назначенный ему срок… А Тимарболат всегда был готов встретиться со смертью. Он не боялся ее, никогда не боялся. И не позволил бы себе недостойным поступком попытаться продлить хотя