Унесенная скандинавским ветром - Яна Егорова

Он закрыт. Для всех. Нелюдим. И одновременно в нем живет такой ураган, который способен не только взбудоражить душу, но и украсть навсегда твое сердце. Без остатка.

Мои глаза были сухими, а внутри все умерло. Все мечты. Все надежды.

Вся жизнь.

Принц оказался принцем. Не зря говорят, что прежде выйти замуж за человека, связать с ним свою судьбу, все же надо переспать. Это очень важно, как вы будете себя чувствовать вместе. Сойдетесь ли во всех стихиях. Или будете жить в браке словно добрые друзья или злейшие враги.

– Я тогда поищу спальное место?

– Нет.

Халмар резко встал.

– Идем к камину. Мы должны поговорить. Мы должны решить… что будет потом.

Он поставил два стула поближе к камину. На один из них усадил меня, на второй опустился сам. Подложил дров в топку, закрыл ее и негромко заговорил.

– Я тебе сейчас расскажу одну историю. Ты должна слушать внимательно – она касается тебя и меня. После этого я сделаю тебе предложение. Обещаю, решение тебе легко не дастся. Готова?

Я терялась в догадках, что же он такого может рассказать, что могло бы быть настолько важным для нас обоих. Пока… пока он не стал рассказывать.

– Десять лет назад ты стала участницей конкурса. Ты боролась за приз, который не получила. Ты думала, что это обычный конкурс с хорошим призом. На самом деле все было совсем не так.

И я услышала. Про отбор невест. Про дедушку Халмара – Ганнара Хогберга. Рассказ был тяжелым. Удивительное дело, я больше переживала не за то, что это был за конкурс, и откуда он взялся, сколько за трагедию всех событий в совокупности. Было видно, насколько Халмар переживал. Дед был для него важным человеком. Молодой парень пошел у него на поводу и согласился на поиск невесты, которая не приехала. Завидный жених быстро забыл про нее, сконцентрировав свое внимание на спасении дела его семьи и погрузившись в скорбь по утрате единственного любимого родственника.

Договорив, Халмар вновь замолчал. Я судорожно искала, что сказать, чтобы закончить этот жутко тяжелый разговор – правда не всегда бывает приятной. Он не знает, но я уже давно смерилась с тем, что потеряла свой шанс на счастье и настоящую любовь. Этот рассказ и эта правда стали лишь еще одним очень больным ударом для меня, о котором лучше немедленно забыть, чтобы после этого разговора не думать о веревке…

– Это… Так много лет прошло. Мне очень жаль, что ты потерял своего дедушку. По твоему рассказу он был хорошим человеком.

Халмар вдруг вскинул на меня взгляд некогда бывших ледяными глаз, в котором теперь плескалось столько болезненной страсти, что душу любого могло разорвать в клочья лишь от сострадания.

– Ты претворяешься или это единственное, что ты услышала?

– Это главное, как мне показалось.

– Главное? Главное… Для меня. Было десять лет назад, как я думал. Пока…

– Пока?

– Пока не прошли годы, и я не встретил тебя, дьявол!

– А что…

Халмар вскочил на ноги и отошел в сторону. Он остановился на некотором отдалении от меня и все еще с жаром глядя мне в глаза продолжил:

– С тех пор утекло много воды. Я потерял близкого друга и свою невесту. Фактически остался один. Целью моей жизни стало море. Пока не наступило прошлое лето.

– А что случилось летом?

Я осталась сидеть на стуле. Сердце долбило подбородок, вены скручивались в спирали, я ждала продолжения. Любых слов. Пусть говорит. Пусть говорит, потому что, если замолчит и уйдет – это будет равносильно тому, что мне перекроют воздух.

– Летом? Летом приехал Руслан. Он потребовал моего возвращения в порт. И сообщил, что нашел чудесное предприятие в Липецке. Уговаривал его купить. Говорил, что для меня это будет очень выгодная сделка. Он встанет у руля, и мы снова будем работать рука об руку. Я согласился. Мы начали оформление. Наконец… В декабре сделка была совершена. И…

– И?

– И я знакомлюсь в парке с тобой.

Я сроднилась со стулом. Почувствовала на себе тяжесть земного притяжения. Еще немного и меня унесет к ядру земли!

– Ты говорила, что в Европе другие нравы. Я хочу, чтобы ты знала. Я никогда не разговариваю с чужими. Не помогаю и не делаю подарки.

Он смотрел на меня, ждал оправданий, заявлений, еще чего-то… Дождался не того. Я испугалась. Испугалась так сильно, что готова была бежать в ночь, без вещей, без ничего. Лишь бы бежать и всеми правдами и неправдами вернуться домой.

– Я думаю, что мы оба устали с дороги. Я бы отправилась сейчас спать, а завтра на экскурсии. И потом домой. Вы вернетесь к своим делам, я к своим…

– Что?!

Я ошарашила его. Вся краска от его лица, от губ, в чьих ласках недавно утопала, испарилась в неизвестном направлении.

– Вера, ты хоть одно слово расслышала? Я говорил тебе, что ты здесь не просто так! Мой дед через конкурс нашел претендентку! Девушку, с которой я проживу всю жизнь. Я не поверил ему, но через десять лет встретил тебя, даже не зная, что это ты… я…

– Нам пора спать.

Перебила его, потому что еще больше испугалась услышать следующие слова, которые он так и не произнес. Я никогда их не слышала ни от кого. Я боялась их услышать даже от Ерохина. Что говорить о принце из моих грез…

– Ты… Нет!

Он вроде бы хотел сделать шаг мою сторону. Я заметила, как горячий взгляд Халмара упал на мое запястье, где задрался рукав и стал виден краешек побагровевшего синяка.

– Нет!

Мгновения не прошло – как ледяной скандинавский ветер в его глазах встретился с жаркой песчаной бурей. И началась война.

– Нет. Ты просто так не вернешься. Я… Ты не хочешь, как я понимаю… Но я намерен… Я хочу проверить.

– Что проверить?

– Я хочу проверить, прав ли был Ганнар. Мой дед. Пусть нас рассудит море. Ты же так хотела его увидеть. Обещаю. Ты увидишь. И познакомишься с ним так близко, как это только возможно. Уже завтра. Мы с тобой отправимся в короткое путешествие. Сейчас зима…

Он говорил импульсивно, постепенно переходя к жесткому приказному тону, которому было невозможно перечить.

– Вполне возможно мы попадем в шторм. Скорее всего так и произойдет. Пусть нас рассудит стихия. Если мы выживем – мы будем знать без сомнений, насколько мы предназначены друг для друга.

– Ты хочешь отправиться на верную смерть и таким образом проверить, судьба или не судьба? – безжизненным эхом повторила я, как показалось бы любому нормальному человеку, его ненормальное намерение.

– Хочу и предлагаю это тебе.

По нему было видно, он знал, о какой опасности идет речь. Совсем не понаслышке.

– Ты серьезно? – я забыла о всяких формальностях.