Полька - Мануэла Гретковска

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 69
Перейти на страницу:

«Ж-ж-ж» — едем в Будапешт. Я была здесь лет пятнадцать назад и мало что помню: римские руины, музеи. Йошка, бросив руль, комментирует виды за окном. Украшает рассказ деталями собственной биографии: он венгр из Трансильвании, приехал двадцать лет тому назад без гроша в кармане, сегодня владелец издательства. В этом году он принимал в Будапеште прекрасных польских писателей: Мрожека и… Мицкевича (?!). Спрашивает, что бы мне хотелось посмотреть.

— Музей императрицы Елизаветы.

Йошка в восторге.

— No problem[66], она очень любила венгров, завтра отправляемся в Гедел — дворец Сисси.

Вот мы и на месте — гостиница Министерства культуры. Кадаровское наследие: огромная комната, потертая мебель шестидесятых годов. Горячие батареи, перины. Открываю окно в осенний сад — плантацию меланхолии. Пытаюсь согреть воду, огонь в конфорке то и дело гаснет. Приходится стоять у плиты и держать вентиль. Абсурд или экономия?

Выхожу на улицу. В двух остановках отсюда замок. Покупаю билет на «Реквием» Моцарта и возвращаюсь в свое кадаровское убежище. Темный мрачный пригород. Падаю на кровать: о том, чтобы встать, не может быть и речи. Концерт в восемь, я боюсь выходить. Засыпаю под какое-то фабричное громыхание, проникающее сквозь стены, словно запах гари. Никак не могу понять, в чем дело. Гигантский холодильник, замораживающий фундамент? Кто-то мерно отбивает мясо. Пахнет гуляшом — ага, видимо, на первом этаже ресторан. Поля брассом переплывает на другую сторону живота.

19 ноября

«Вы пришли дать интервью», — вот как это называется. Не журналист пришел поговорить, провести беседу, а дамочка — поболтать. Расписаться в своем невежестве или продемонстрировать принципы. Так рождается большинство бездарных интервью.

Вопрос о моем сходстве с Гомбровичем.

— Что именно вы имеете в виду? — недоумеваю я.

— Иронию, в рецензиях на ваши книги часто повторяется слово «ирония».

И что, если ирония по поводу Польши, то обязательно Гомбрович? Желтый цвет — непременно заимствование у Вермеера? Объясняться по поводу иронии, откреститься, сменить тему? Предлагаю выпить чаю. Единственная польза от этого визита — дама раскрывает секрет венгерских газовых плит:

— Надо придерживать вентиль в течение минуты. В Румынии еще хуже — газ в баллонах.

Приезжает Йошка с детьми, чтобы отвезти меня в Годол. От усталости мне кажется, что я понимаю по-венгерски. Проливной дождь, холод. Дворец грустный, австро-венгерская тоска в барочном склепе. Кабинет императора напоминает почтовое отделение в Галиции. И Сисси в черном платье с ощетинившимися перьями — холит на гимнастических брусьях свою анорексию.

Вечером ужин с переводчиком «Учебника…», Лайошем. Греческий на слух «Лайош» на поверку оказывается Людвигом. Прошу его заказать легендарные венгерские блинчики.

— Не понимаю, о чем ты… А, это, наверное, словацкие блинчики, — догадывается он по моему описанию. Ему — вино, мне — чай.

— Не могли бы вы принести бокал для чая, раз уж… — Чай мне подали в хрустальном графине.

Сплетничаем о польских делах. В свое время один мелкий варшавский чиновник уверенно возразил на предложение перевести Мрожека:

— Я не люблю science fiction[67].

Пропыленный, запущенный город. Раздолбанные трамваи. Кичащиеся нищей вульгарностью юнцы. Канализационные колодцы воняют, как в старой Праге. Тот же старческий запах беззубого рта, пережевывающего воспоминания о былом величии.

20 ноября

До полудня сценарий «Польских дам». Просматриваю «Свят науки»: в две тысячи пятом году мы узнаем, по какую сторону Вселенной обитаем. Осталось всего лишь разогнать как следует частицы в ускорителе CERN[68].

По ту сторону Дуная, при солнечном свете, Будапешт оказывается совершенно другим. Напоминает Париж, но если там дома причесаны под гребенку Оссманна[69], то здесь каждый уникален. С тысяча восемьсот шестидесятого года до Первой мировой войны архитектурные игрушки возводились с размахом. Утратив блеск, они все равно оставляют ощущение роскоши. Не раздражают приклеенные блестящие заплатки — западные магазины. Неожиданно открываются виды на холмы, на реку. По сравнению с этим тесная Варшава — просто деревня Давиловка.

Будапештские стены со следами от пуль пятьдесят шестого. Следы зубов оголодавшего монстра, вгрызающегося в камень, вынюхивающего свою жертву.

В отеле «Галлерт» путь в бассейн — элегантный, в стиле рубежа веков — лежит через чистилище раздевалки. С заграничных голышей банщицы взимают двойную плату. Через приоткрытую дверь видны выстеленные простынями ванны — декорации к «Смерти Марата». За десять долларов с небольшим мне выдают пластиковую шапочку на резинке. Выхожу из кабинки в своем закрытом купальнике в стиле эпохи Франца Иосифа — штанины почти до колен. Банщица понимающе похлопывает меня по животику: — Baby?[70]

Наконец-то кто-то заметил. Незнакомого человека шлепать не принято, а вот приласкать чужого ребенка можно. Несколько выступающих за пределы меня сантиметров живота представляют собой достояние общественности.

Первая Полина игрушка — пузырьки воды. Сделав очередной круг по бассейну, попадаю под обстрел подводных гейзеров.

21 ноября

Авторский вечер в книжном магазине. Лица Центральной Европы — интеллигентные, слегка помятые колесом истории. Родные. Не выдрессированные цивилизацией. От них можно ожидать как светской улыбки, так и звериного оскала.

И гости, и ведущие задают умные вопросы. Без идиотской польской агрессивности, разрушающего беседу высокомерия, которое в лучшем случае можно заткнуть кляпом остроумия.

Я становлюсь венгрофилом? Унгарофилом? В кафе, куда Йошка пригласил молодых писателей и критиков, атмосфера ретро. Ностальгическая Венгрия, тоскующая по великолепию австро-венгерской монархии, навевающая воспоминания — мне, например, об учебе в галицийском Кракове. О посиделках в кафе, идеях, энтузиазме. Тех временах, когда общество еще не распалось на правых и левых, а чувство юмора не стухло в туго набитом кошельке.

Янош — забавный молодой издатель и поэт, упорно пытающийся бросить поэзию ради исторического романа. Таким мог бы стать Текели[71], не окопайся он в «истинной истории Святой Троицы».

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 69
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?