Страсть еще жива - Джоанна Рок

за фасадом прагматичности и уверенности.

Это был разумный совет, и он непременно им воспользуется.

За последнюю неделю он лучше узнал Ларк, вспомнил, какой мягкой и деликатной она может быть. Она почти час обсуждала с его матерью коллекцию кукол Стефани, слушала ее рассказ о том, как к ней попала каждая из них. У нее были все основания разозлиться на Гибсона за то, что он не предупредил ее об ухудшении психического здоровья Стефани, и уйти, сославшись на срочные дела, но она осталась.

— Вы правы. Я именно так и поступлю.

Поцеловав Дженнифер в щеку, он повернулся и пошел в сторону реки, где его ждала Ларк.

Медленно шагая по осоке, Ларк начала беспокоиться о том, что Гибсон может не прийти, когда наконец услышала за своей спиной хруст веточек и шорох сосновых иголок под чьими-то ногами.

Повернувшись, она увидела Гибсона, в темном костюме и белой рубашке, всего в нескольких футах от нее. Позади него был виден белый шатер и толпа гостей на зеленой лужайке. Звучала музыка в стиле кантри.

— Ты испортишь туфли, — сказал Гибсон, глядя на ее ноги, которые скрывала высокая трава.

— Нет. — Приподняв подол платья, она показала ему свои старые ковбойские сапоги. — Они стояли на крыльце, и я взяла их с собой.

— Очень практично, но, если ты не будешь осторожна, ты можешь намочить платье.

Она пожала плечами:

— Может быть. Но торжественная часть свадьбы уже закончилась, так что Джессамин не расстроится, если я немного помну или намочу подол.

— Можно выгнать девушку из деревни, но нельзя выгнать деревню из девушки.

— Что-то в этом роде, — улыбнулась она и тут же снова посерьезнела. — Но завтра утром я покину эту деревню.

— Я хочу поговорить с тобой об этом, — сказал Гибсон, подойдя к ней.

Она вдохнула древесный аромат его одеколона, и ее пульс участился.

— На самом деле это я хочу с тобой поговорить. Разве моя мать не сказала тебе, для чего я тебя сюда позвала?

Гибсон нахмурился:

— Она только сказала, где ты будешь меня ждать. Итак, я тебя внимательно слушаю.

— Для начала я хочу сказать, что много о себе узнала за прошедший месяц. Поняла, что я делала не так, когда мы были женаты.

— Ларк, это я виноват в том, что наш брак рухнул, — возразил он.

— Пожалуйста, дай мне договорить. После того как рассказала тебе о выкидыше, я подумала, что, возможно, я так долго молчала, чтобы держать тебя на расстоянии. Чтобы не рисковать… — сделав паузу, она прокашлялась, — не рисковать снова стать уязвимой перед тобой.

Теплые ладони Гибсона легли ей на плечи.

— Это понятно. Я искренне жалею о том, что не был заботливым, внимательным мужем. Я слишком мало времени проводил дома, поэтому нам и не удалось построить прочные доверительные отношения, которые мы оба хотели.

— Нет, непонятно, Гибсон, — возразила она. — Я вела себя неправильно.

Она была так раздосадована на саму себя и на него, что была не способна увидеть свою ошибку. Ей было проще сбежать, чем рассказать ему о своих душевных ранах и попытаться вместе с ним найти решения проблем. Она сказала себе, что пережила развод легче, чем ее мать, но ее спокойствие было лишь фасадом, за которым прятались страдания.

— Ты слишком строга к себе, — сказал Гибсон и заключил ее в объятия. Окружил ее своей силой и теплом. Своим запахом.

Она была благодарна ему за то, что он ее выслушал. Что он не возненавидел ее за то, что она скрыла от него новость о ребенке.

Она не сразу обратила внимание на то, что Гибсон прижался щекой к ее виску и гладил ее по волосам. Ей нигде не было так хорошо, как в его объятиях.

Напомнив себе, что она пришла сюда, чтобы рискнуть, Ларк слегка отстранилась, положила ладони ему на грудь и, глядя ему в глаза, произнесла:

— Я не хочу уезжать из Кэтемаунта.

Гибсон молча уставился на нее. Его брови поднялись, подбородок еле заметно задвигался, словно он готовился дать ей ответ.

Через несколько секунд, которые показались ей вечностью, он приложил ладонь к ее щеке и произнес:

— Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала из Кэтемаунта. Ни завтра, ни когда-либо. Разве только ты возьмешь меня с собой.

Ее сердце подпрыгнуло в груди. Она не ожидала такое услышать.

— Что? Что ты сказал?

— Я люблю тебя, Ларк. Думаю, я никогда не переставал тебя любить.

— Но когда я на днях от тебя уходила, я думала…

— Я болезненно воспринял твои новости. Главная причина была в том, что я был раздосадован на самого себя, потому что я не смог стать для тебя таким мужем, в каком ты нуждалась. Что ты считала меня таким никчемным, что не сказала мне о своей беременности.

Позади них за деревьями один за другим раздались хлопки — звуки открывающихся бутылок шампанского, сопровождающиеся смехом.

— Это неправда. — Ей не нравились его частые поездки и излишнее внимание к ней прессы, но она никогда не переставала его любить. — Когда мы были вместе, я была счастлива. Я думала, что была хорошей женой, потому что не жаловалась на твои частые поездки. Но теперь я знаю, что нам следует обсуждать проблемы друг с другом и вместе находить решения.

— Я должен тебе больше, нежели я тебе дал, — сказал он. — Но ты не единственная, кто много узнал за этот месяц. Я люблю тебя, Ларк, и я уверен, что на этот раз я буду тебе более достойным мужем.

Неужели все это не сон? Неужели Гибсон Вон на самом деле ее любит и хочет снова быть с ней?

Переполненная счастьем, она не смогла сдержать улыбку.

— Я тоже никогда не переставала тебя любить. И я уже знаю, что ты изменился. После того как я тебя оттолкнула, ты все равно продолжил каждый день ходить на заседания суда. — Обвив руками его шею, Ларк притянула его к себе. — Ты пришел сегодня на свадьбу, потому что знал, что я очень хотела тебя увидеть.

Гибсон запустил пальцы в ее волосы, и ей на плечо упала незабудка.

— Ты правда этого хотела?

— Да. Кстати, ты выглядишь очень сексуально в этом костюме.

Его глаза потемнели от желания, и он, наклонившись, коснулся губами ее губ.

— Нет, это ты чертовски сексуальна, я не могу дождаться, когда мы наконец займемся любовью.

В глубине ее женского естества вспыхнул огонь. Она знала, что сейчас неподходящее для этого время. Что они еще успеют насладиться близостью друг друга, а в этот важный