Волчий шлем - Ричард Кнаак

Одна из тварей издала злобный клекот.» Убить!» — вырвалосьиз ее клюва. Чудищам не терпелось расправить крылья; рвение оказалось сильнейдаже страха перед хозяином.

Словно по сигналу, дверь отворилась, и двое слуг в доспехахвтащили в комнату обнаженное зловонное тело. Должно быть, осужденный. Д`Шайобычно велел приводить их к нему, потому что они, как правило, отчаянноцеплялись за жизнь: отличная практика для его грифонов!

Д`Шай не спеша подошел к человеку — тот глядел исподлобья, слютой ненавистью, — протянул руку в перчатке и грубо схватил несчастного заволосы, откинув его голову назад. На мгновение он представил себе орлиный обликсамого древнего своего недруга… бывшего друга…

— Сейчас мы поиграем в одну игру, — начал он. — Эта играмогла бы дать тебе шанс на свободу…

Лорд Петрак настойчиво приглашал Грифона и Тройю в гости, всвою рощицу — хотя бы затем, говорил он, чтобы подкрепиться. Птицельву нетерпелось вернуться в Сирвэк Дрэгот и поскорей отправиться в Канисаргос, ноТройя шепнула ему, что Воля Леса оказывает им честь, которой удостаиваютсянемногие. Лорд Петрак был Повелителем Стражи и другом леса, но в душе он былодиноким и замкнутым. Даже остальные Повелители Стражи не являлись к нему вгости, не спросив заранее разрешения.

Оказалось, что Петрак — не единственный обитатель рощицы. Ксвоему изумлению, Тройя и Грифон увидели нечто вроде деревни — первоепоселение, увиденное Грифоном в Землях Мечты. В затейливых жилищах обитало неменее трех дюжин местных жителей. Грифон не знал, как назвать этот народец — толи эльфы, то ли полуэльфы-полулюди. Эта раса представляла собой такое жепестрое общество, как и человеческое. Они совсем не походили на лесных эльфов,которых Грифону прежде приходилось встречать, — крошечных и назойливых. Этибыли гораздо выше и к своим лесным собратьям относились снисходительно.

Как в древней пословице, знакомой Грифону, они былипрекрасны лицом и телом. Одежды на них было так мало, что даже Тройя на их фоневыглядела разряженной в пух и прах. То немногое, что было на них надето, ониносили только для красоты — оттенки их платья гармонировали с зеленью рощи. НаГрифона и Тройю они лишь бросали беглые взгляды да приветливо улыбались, но,едва завидев лорда Петрака, почтительно преклоняли колени. Экое раболепие,подумал Грифон.

Едва они вышли за пределы деревни, как Петрак широко развелруками:

— Вот мы и пришли. Вам нравится?

Грифон предполагал увидеть некое причудливое сплетениекрасот дикой природы с чудесами цивилизации. Кейб и Гвен Бедламы жили в Мэноре,в огромном старинном доме, сделанном из ствола исполинского дерева и камня.Мастера-искусники потрудились на славу — невозможно было определить, гдекончается дерево и начинается камень. Грифон думал, что Воля Леса обитает втаких же грандиозных хоромах…

То, что Повелитель Стражи назвал своим домом, быловсего-навсего маленькой лужайкой, накрытой шатром из вьющихся растений. Грифонпоежился — это напомнило ему живую стену, которой ци преградили путь им сМоргисом. Эти стены, однако, служили добрым целям. Здесь были грубые стулья издерева и соломы и широкая кровать, на которой, по всей видимости, отдыхал самПетрак; подле кровати на высоком плоском камне стояла чаша с фруктами,веточками, листьями и тому подобным. Только сейчас Грифон понял, что оленийоблик Повелителя Стражи — не иллюзия. Интересно, как человеческая часть егосущества справляется с такой диетой?

— Садитесь, пожалуйста. Угощайтесь, вот фрукты.

Лорд Петрак взял Тройю под руку. Женщина-кошка тожепребывала в замешательстве. Как и Грифон, она ожидала, что столь уважаемый еюПовелитель Стражи обитает в великолепных апартаментах. Птицелев видел, какТройя поджала губы, и догадался, что ее терзает мысль о несправедливости.Хаггерт и Мрин-Амрин жили в Сирвэке Дрэготе и купались в роскоши, а Петракютился под кровом, который даже не мог укрыть его от ливня. Грифон, однако, такне считал, но он решил, что будет лучше, если Воля Леса сам объяснит им, в чемтут дело.

Лорд Петрак подвел женщину-кошку к одному из стульев иусадил. Грифон не сомневался, что ни с кем другим Тройя не стала бы вести себятак смирно и застенчиво. Как ни странно, он почувствовал острый укол ревности —но тут же забыл о нем, заметив, что стул, на котором сидит Тройя, движется!Точней, меняется. Тройя отчаянно вцепилась в стул, точно ожидая, что он в любоемгновение ее сбросит.

Воля Леса раскатисто рассмеялся:

— Не бойся. Он всего лишь приспосабливается к твоимочертаниям. Расслабься! Едва ты успокоишься, успокоится и он.

Грифон посмотрел на другой стул. Как и все остальные, онказался простым, грубым изделием. Может, Воля Леса просто шутит? С явнойопаской птицелев опустился на стул — и испытал удивительно приятное ощущение.Сиденье оказалось теплым и мягким. Едва Грифон уселся поудобней, стул повторилвсе изгибы его тела. Грифон с довольным видом кивнул хозяину. Тройя, все ещеерзая, сердито зыркнула на него исподлобья.

— Фрукты? Извините, что не могу предложить вам мяса, но, янадеюсь, вы понимаете почему.

Лорд Петрак был другом всем лесным обитателям, потому длянего поедание мяса было равносильно убийству. Впрочем, он понимал нужды другихи прекрасно знал, что многие из его друзей-животных пожирают друг друга.

Глядя на аппетитные плоды, Грифон решил принять болееудобный, человеческий, облик. Лорд Петрак, казалось, не обратил на этовнимания, зато Тройя так выпучила глаза, словно птицелев превратился в ци. Онаеще не видела, как он ест, и потому не знала, что он умеет менять форму и внекоторых случаях предпочитает человеческий образ.

— Переменчивое ты существо, Грифон, — заметил ПовелительСтражи.

— Тогда, в Люперионе, у тебя было такое же лицо, — сказалаТройя. — Но ведь то была иллюзия!

— Основанная на реальности. Порой я меняюсь, сам того неосознавая. Это — единственный облик, который я умею принимать без колдовства ихитростей. Простите, что не предупредил.

— Ничего, — ответил Петрак и отправил в рот пригоршню травыи листьев.

Тройя не сводила глаз с Грифона:

— Никак не привыкну. Впрочем, тебе идет.

Грифон позволил себе улыбнуться:

— Я рад, что тебе нравится.

К его удивлению, Тройя потупила взгляд и принялась спреувеличенным вниманием рассматривать плод, который держала в руках. Птицелевпоспешно сменил тему: