Приличный человек - Чингиз Абдуллаев

– Господин Гоффман, – нежно произнес Дронго, – вастам не было, а я стоял рядом. Господин Кружков был примерно на голову нижесвоих нападавших. Он обладает субтильной внешностью и никогда в жизни ни с кемне дрался. Достаточно посмотреть на ваших отъевшихся сотрудников и на моегопомошника, чтобы любой судья все сразу понял.

– Вы хотите передать дело в суд?

– Мы пока думаем. Но завтра в суде мы обязательно предъявимнаши доказательства вашего неоправданного давления на противную сторону.

– Поэтому я вам и позвонил. Может, мы сумеем договориться иизбежать ненужного развития этого дела?

– Каким образом? Вы отзовете свой иск? –поинтересовался Дронго.

– Ни в коем случае. Надеюсь, что разбитая губа вашегопомошника не стоит пяти с половиной миллионов долларов. Это было бы слишкомбольшая цена за такое увечье.

– Это как сказать. Я, например, оценил бы свое разбитое лицоименно в такую сумму. А во сколько оцениваете свое лицо вы, господин Гоффман?

– Я не страдаю манией величия, – ловко парировалбанкир, – но полагаю, что небольшой штраф мог бы уладить все наши разногласия.И учтите, что завтра мы все равно постараемся доказать неплатежеспособностькомпании «Ростан» и добиться возмещения нашего кредита.

– Речь могла бы идти о реструктуризации долга.

– Ни в коем случае. Они уже фактически банкроты, авыбрасывать такую гигантскую сумму на ветер мы просто не имеем права.

– Вы приперли их к стене. Они могли бы закончитьстроительство завода...

– Вы прекрасно знаете, что они уже не способны на подобное.Капитализация их компании еще два года назад составляла больше двадцатимиллионов долларов. Сейчас вся эта компания вообще ничего не стоит. И мы ненамерены терять столь большую сумму, занимаясь непонятной благотворительностью.

– В таком случае завтра мы покажем, как именно выпользовались своими методами. Очень жаль, господин Гоффман, но у нас нетдругого выхода.

– Вы все равно проиграете, – убежденно сказалГоффман, – и вам не поможет, даже если до завтрашнего утра нашихсотрудников обвинят в поджоге Кремля или взрыве Большого театра. В этомсудебном процессе у компании «Ростана» нет ни единого шанса. Они фактическиебанкроты, и только глупое упрямство Вахтанга Михайловича, не желающегопризнавать существующие реалии, не дает этому процессу нормально завершиться.

– Спасибо за звонок, – сказал на прощаниеДронго, – надеюсь, что я смогу спокойно отдохнуть у себя дома и меня никтобольше не станет беспокоить.

– Конечно. Мы сделали надлежащие выводы. Вы опасный человек,господин Дронго, и наши сотрудники будут теперь обходить вас за сто метров.Всего хорошего.

– До свидания, – он положил трубку и тяжело вздохнул.Похоже, позиции у банка почти железобетонные, и они надеются получить завтраподтверждение своего иска в суде.

Ближе к вечеру приехал Вейдеманис. Он рассказал о том, как вмилиции пытались оформить протокол о хулиганском поведении двух сотрудниковслужбы безопасности банка КТБ. Но неожиданно появился адвокат Плавник с целойгруппой поддержки, и все сразу поменялось. Адвокат быстро выяснил, что уКружкова не было доверенности на вождение машины Вейдеманиса, а значит, зарулем он сидел незаконно. Эдгар догадался сказать, что стоял недалеко от местапроисшествия, но в протокол по требованию адвоката уже занесли факт нарушенияКружковым правил дорожной безопасности.

Плавник был мастером своего дела. Он легко обыграл ситуацию,доказав, что не имеющий права водить чужую машину Леонид Кружков сел за руль ивыезжал на дорогу, создавая аварийную ситуацию и угрозу жизни сидевшим в«Мерседесе» пассажирам. Пассажиры, естественно, возмутились и, выйдя изавтомобиля, начали требовать у Кружкова остановиться, чтобы не столкнуться сего машиной лоб в лоб. Кружков отвечал нецензурной бранью и отказалсяподчиниться. Когда пассажиры «Мерседеса» попытались его урезонить, Кружковпозвал на помощь стоявших рядом двоих мужчин, один из которых, очевидно, бывшийспортсмен, боксер или самбист, позже исчез, а второй – Эдгар Вейдеманис, лишьнедавно получивший российское гражданство бывший гражданин Латвии, затем долгиегоды не имевший гражданства. Хорошо еще, что Плавник не стал уточнять, кемименно раньше работал Вейдеманис, иначе это обстоятельство он тоже внес бы впротокол.

И пока Гоффман пытался убедить Дронго не предъявлять завтрамилицеский протокол о нападении, адвокат Плавник сделал все, чтобы выхолоститьиз протокола его суть. Теперь дело о хулиганском нападении сотрудников банкавыглядело как обычный дорожный инцидент с применением нецензурной лексики инескольких ударов друг друга. Причем оба нападавших были отправлены в больницуи вернулись оттуда со справками, подтверждавшими наличие у них многочисленныхпобоев. Словно их обрабатывал целый взвод спецназовцев в течение несколькихчасов.

Эдгар рассказывал об этом не без восхищения творческойэнергией Иосифа Борисовича Плавника, который сумел все так провернуть, сделавиз безнадежного протокола вполне удобный и легко опровергаемый протокол.

– У тебя все? – мрачно осведомился Дронго, когдаВейдеманис закончил свой рассказ.

– Почти все. Мы тоже заехали в больницу. Синяк на скуле ужезавтра не будет так заметен, а разбитая губа заживет. Врач считает, что ничегоопасного нет, хотя справку о легких телесных повреждениях дал.

– А у них, значит, тяжелые? – нахмурился Дронго.

– Написано, что средней тяжести. Я тебе скажу, что этотадвокат просто молодец. Сумел все так опрокинуть. Мне и в голову не моглоприйти, что он потребует права Кружкова и доверенность на машину.

– Тебе нет, а мне да. Я обязан был предусмотреть и этотвариант. Не забывай, что я профессиональный юрист. Значит, плохой юрист, еслиПлавник сумел меня так легко обыграть.

– Ты адвокатом не работаешь, – возразил Эдгар, – утебя другая специфика. Пусть Плавник раскроет несколько преступлений, и япосмотрю, как это у него получится.

– Ты меня не успокаивай. Я обязан был просчитать всеварианты до конца. И потом, у выпускников юридических факультетов университетовне бывает специфики, разделяющей их на адвокатов, следователей или судей. Всеони называются юристами. Это в юридических школах и институтах есть такиеспециальности, а человек, получивший университетское образование, обязан знатьэлементарные вещи. Ничего, в следующий раз буду умнее.

– Судебный процесс начнется завтра, – сообщилВейдеманис, – я отменил твой билет в Нижний Новгород. Перенес назавтрашний вечер.

– Правильно сделал. Завтра я пойду в суд. В общем, сегодняшнийдень мы вчистую проиграли господину Плавнику. И, судя по всему, завтрашний деньтоже не обещает ничего хорошего. Боюсь, что Плавник переиграет Фейгельмана исумеет убедить суд в вынесении решения о признании искового заявления банка.