Я тебе посылаю любовь. Книга первая - Марина Васильевна Ледовская

спустилась в кухню, увидела Вадима и поняла: никуда она не убежит. Слишком хорош был этот мужчина, слишком притягателен. И чем крепче казались его бастионы, тем сильнее хотелось их покорить.

Виктория села напротив Вадима, он поднял на неё глаза и тут же отвел их, всем своим видом опять показывая безразличие. Словно и не было тех нескольких незабываемых минут под дождем, когда Вадим проявлял заботу и внимание.

— Наденька, чем ты занималась без меня? — Вадим отпил глоток чаю, в то время как Андреева раскладывала по розеткам янтарный пахучий мед. Фраза Вадима прозвучала настолько интимно, что Виктория вздрогнула. Кажется, опасения небеспочвенны. Вадим готов ухаживать за её подругой. В его взгляде столько нежности, когда он смотрит на Надю. Нежности и еще чего-то. Интерес! Неподдельный интерес и восхищение. Виктория хорошо знала взгляд влюбленного мужчины. А что же Надежда? Она улыбается, перестала смущаться, подшучивает над Вадимом. Кажется, забыла о своем Мише. Его вытесняет из сердца другой?

Виктория сидела за столом и смотрела в свою чашку, из которой не сделала ни глотка. Антон все еще не спускался. Корецкая не слышала, как её окликнула Надя, в следующую секунду её лицо изменилось, на нем был страх. Вадим вскочил со своего места. Дальше Виктория ничего не помнила.

Очнулась в гостиной на диване, рядом склонившийся над ней Вадим, на лице тревога. Тут же был замотанный в полотенце Антон.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Вадим. Оказывается, когда Вика упала в обморок прямо за столом, молодой человек подхватил её на руки, отнес в гостиную. Надя вызвала скорую, нашла нашатырь, сейчас выглядывала в окно.

— Врач приехал, — Надя посмотрела на подругу, которая была такой бледной, что становилось страшно, — я встречу.

— Антон, оденься, — приказал Вадим, тот спохватился, убежал. — Не переживай, я останусь с Викой, — заверил его Вадим.

«Он здесь! Он рядом!» — пронеслось у нее в мозгу. Стоило хлопнуться в обморок, чтобы Вадим был рядом. Виктория слабо улыбнулась, краем глаза увидела руку Вадима, дотронулась до нее. Он удивленно приподнял брови, посмотрел на руку, но не убрал ее. Почувствовал ледяные пальцы, которые утонули в его большой ладони.

Глава 24

Елизавета шла по участку контрольной станции и радовалась. С самого утра было хорошее настроение. Иногда так происходит: просыпаешься утром и понимаешь, как чудесен окружающий мир, как вдохновляет то, что у тебя есть возможность радоваться, жить, работать, наслаждаться всем этим. Вчерашние проблемы теряют свою остроту и в какой-то момент перестают так волновать, как прежде, слабеет их хватка. Новый день приносит новые возможности и дает новые шансы…

И сегодня её вчерашние сомнения и некоторая неловкость, связанные с Иваном, рассеивались в этом замечательном утре. Лиза похвалила себя, что осталась и остается такой разумной.

— Елизавета Васильевна! — её встретил Федорович, он вытирал руки о тряпку. Лиза невольно перевела взгляд, у Павла Федоровича на правой руке у четырех пальцев были ампутированы фаланги — несчастный случай. Произошло это давно, горюй — не горюй, Федорович приспособился и стал левшой. Несмотря на этот недостаток, всегда слыл специалистом высокого уровня, был способен грамотно и толково доказать свою точку зрения любому технологу, конструктору. Можно и не делать за всю жизнь карьеру, поднимаясь по иерархической лестнице и не заняв высокий пост. Можно просто стать лучшим в том, что делаешь, вкладывая душу, познавая все глубины и тайны своей профессии.

— Доброе утро, Павел Федорович! — Лиза остановилась. Сегодня на станции было особенно суетливо и многолюдно. — Ермаков подписал документы?

— Да, пришел еще до начала рабочего дня, похвалил нас, — Федорович довольно улыбнулся. Казалось, его лицо, испещренное глубокими морщинами, даже чуть-чуть помолодело. Это из-за глаз — голубых и лукавых. Наверное, много лет назад эти глаза были по-настоящему голубыми, а волосы совсем не седыми, как сейчас. Павел Федорович никогда не ссутулился, поэтому назвать его дедом не поворачивался язык.

— Старт послезавтра? — спросила Лиза.

— Так точно, и будем надеяться, что все пройдет благополучно.

Лиза кивнула и пошла по направлению к столу мастеров.

— Доброе утро, Елизавета Васильевна! — услышала сзади, еще не успела обернуться, как Иван Сергеевич предстал пред взором. Вкусно пахнущий, энергичный. Лицо словно озарено светом.

— Доброе утро!

— У меня сегодня будет удачный день.

— Почему? — удивилась Лиза.

— Я встретил Вас! — и все, он пошел дальше, то и дело здороваясь со встречными и пожимая им руку.

Лиза пожала плечами. Слова, слова… слова и комплименты. Что они значат?! Армия из миллиарда слов, разве она способна сокрушить монолит и неизбежность событий, судеб, эпох?

Слова стали мало значить, когда в твоей душе поселилась тихая и немного печальная осень. В ней слова похожи на листья, которые сиротливо летят под ноги. И хотя внутри тебя еще тепло, отголоски ушедшего сезона жизни напоминают о себе, ты понимаешь, что лето юности уже никогда не вернется. Хотя, конечно же, везде живет своя прелесть, и в прозрачной капели прожитых вёсен, и в серебре исчезающих в морозной дымке зим. А осень наполнена золотыми нитями накопленной мудрости, потихоньку, но неизбежно увядающим очарованием.

Елизавета вздохнула, мысли о возрасте для женщины — самые коварные и удручающие. Особенно, когда, оглядываясь на прошлое, о многом сожалеешь. Наверное, многое надо было делать не так, не о том думать, ценить и любить иначе. Хотя, с другой стороны, сетуя на прошлое и сожалея об упущенных возможностях, мы не знаем, каково будущее. И выпало бы на нашу долю хорошего, светлого, поменяй хотя бы один поворот.

Лиза увидела начальника конструкторского отдела Ермакова и приветливо улыбнулась. Через полчаса она так увлеклась работой, что напрочь забыла о своих грустных мыслях относительно возраста.

Время до обеда пролетело незаметно, Лизавета и дольше стояла бы над чертежами, если бы не появился Павел Федорович. Он, постучав пальцем по часам, напомнил Лизе об обеде.

Она спустилась в столовую. Ох, сколько народу! Придется стоять долго, попала в самый час пик. Почти в начале очереди стоял Иван Сергеевич.

— Елизавета Васильевна, ну наконец-то! — крикнул он и махнул рукой. — Я уже думал, что не дождусь Вас. Опять задержал Александр Иванович?

Лиза спрятала улыбку и пробралась к Ивану через толпу.

— Ой, я не взяла поднос, — поздно вспомнила она.

— У меня их два, — Иван Сергеевич продемонстрировал Лизе подносы.

— Вы всегда берете два? Или это исключительный случай? — в её словах прозвучала насмешка.

— Исключительный, конечно! — он сделал вид, что не заметил насмешки, говорил серьезно и искренне. Так захотелось поверить. — Где-то в глубине души я надеялся, что Вы появитесь. Считайте, что я пригласил Вас, Елизавета Васильевна,