Большой куш - Владимир Лорченков

– Я так и сделаю, – говорю я.

Я так и делаю.

– Да, входите.

– Спасибо.

Лена заходит к директору в вагончик. Странно, но, судя по его счетам, которые мы проверили, у него куча бабок. Тем не менее он сидит в небольшом вагончике. Дань представления о карикатурном бизнесе. Купил бы себе еще цилиндр, как у Скруджа МакДака. Хотя почему – купил? Мог бы и отобрать.

Директор что-то пишет – судя по всему, редактирует черновик сценария шоу, которое все же составили из четырех самых удачных вариантов, – потом отставляет перо в сторону и испытующе смотрит на Лену. Она садится напротив, задрав ногу на ногу. Директор хмыкает.

– Видите ли, – говорит Лена, – я бы хотела поговорить с вами о своих перспективах в компании.

– Приятно поговорить со взрослым человеком, – глядит он на ее ляжки. – Взрослый человек всегда понимает, что к чему, и прямо идет к намеченной цели. Мне нравится, как вы работаете. Еще год-два, и я поручу вам присматривать за павильоном, а то и двумя.

– Спасибо, – отвечает Лена, – но мне хотелось бы большего.

– И? – испытующе смотрит на нее директор.

– И… – улыбается она и поправляет локон.

– Ну что ж, – улыбается он, – мы могли бы это обсудить. За ужином. Предупреждаю сразу, мне не нужна постоянная любовница.

– О, я на это и не претендую. Мне хотелось бы заслужить повышение. Понимаете?

– М-м-м, – понимающе улыбается он. – Каким же образом?

– Видите ли, бедолага Енот все-таки написал сценарий шоу. И очень неплохой. Просто приберегал его. Хотел дать вам его после собрания. Эти ребята, они такие инфантильные…

– Верно, – говорит директор, – ну, давайте текст. Неплохой?

– Просто бомба! Сборы будут огромные. Мы его разучили наизусть, я и Енот. Если вы будете так добры, что пустите его сюда на пару минут…

– Ладно, – нехотя произносит он.

– Я не заступаюсь за него, – улыбается Лена. – Мы всегда можем уладить дело с авторскими правами. Сказать, например, что он все выдумал, этот Енот…

– Вы далеко пойдете, вы прагматичный человек, – улыбается директор. – Давайте. Где он?

– Да спрятался там в конце парка, переживает.

– Крошка Енот, – кричит она в дверь, – иди сюда. Тебе дают шанс.

Минут через пять я отползаю от окна и, выпрямившись, иду к двери. Лицо у директора брезгливо-застывшее. Ну, начинайте, кивает он. Я надеваю на себя голову от костюма Снуппи. Директор хмыкает и наблюдает за нами.

Мы становимся перед ним и начинаем.

– Ой, что это, дядя Снуппи? – пищит Лена.

– Подержи, малышка, в руке эту штуку, – пыхчу я. – Видишь, какая она…

– Да-а, а что мне за это будет, Снуппи? Ты опять не подаришь мне то, что обещал? Мне все это надоело! Если ты хоть еще раз меня обманешь, Снуппи, я пойду и все расскажу маме! – говорит Лена.

– Что за… – говорит директор.

– Детка, ты слышишь какой-то шум? – спрашиваю я, делая вид, что не вижу директора.

– Нет, Снуппи, не слышу, – отвечает Лена и мнет мое хозяйство. – Фу, противно! Весь в поту!

– Ну, детка, ну не будь такой жестокой со своим дружочком… Со своим маленьким Снуппи… – сюсюкаю я.

– Не рассчитывай, Снуппи, что ты потрешь меня там снова, если не дашь сначала то, что обещал!

– Ах, да. Да, конечно. Конечно-конечно, моя сладенькая. Ну, вот тебе. На.

– Пять, шесть… – деловито считает Лена.

– Чт… – хрипит потерявший голос директор.

– Десять бумажек. Десять бумажечек, милая. Хи-хи. Вот так вот. Все, как тебе обещал твой маленький дурачок Снуппи, – глупо улыбаюсь я.

– Что за… Поч… – мычит директор.

– Ч-черт. Ты уверена, что мне показалось снова? – спрашиваю я с деланной озабоченностью.

– Ну, конечно, Снуппи. Ты такой трус. Хотя я тебя понимаю. Говорят, таких, как ты, в тюрьме ловят и… – хихикает Лена.

– Что? Аха-ха, глупышка. Кстати…

– Даже не думай, Снуппи, понял?! Все, как мы договаривались, но не больше.

– Конечно-конечно, малыш! – успокаивающе говорю я. – Да, детка, вот так, вот так, о. А теперь давай. Давай же. Помоги папочке. Помоги песику. Ав-ав.

– Ах ты грязный песик, – смеется Лена.

– ОооууууууААААААААА!!! – ору я. – Да, да, ДА!!!

Лена вздыхает и садится на стул, который я заботливо ставлю перед ней.

– Вот, в принципе, и все шоу, – говорит она. – Как вы думаете, заслуживаем мы повышения и карьерного роста? – спрашивает Лена.

– У вас не… – пытается сказать что-то директор, и я боюсь, как бы его давление не доконало его раньше нас.

– У нас есть все, вы же понимаете, – пожимает плечами Лена. – Фото, видео и показания девочек. Восьмерых.

– Что вам… – приподнимается было директор, но, поняв всю глупость своего недосказанного вопроса, садится.

– Что вам нужно? – успокоившись, начинает соображать он и делает первый заход, чтобы соскочить с крючка, о чем предупреждала меня Лена. – Денег?

– Нет, – смеюсь я.

– Тогда я не по… Что же вам нужно?

Лена улыбается.

– Нам нужно все, – говорит она.

– Ага. И вот здесь подпишите, – говорит Лена.

– Хорошо, – говорит директор. – Слушайте, почему бы вам не оставить меня в парке на роли зиц-председателя, а? Хотя бы как английскую королеву? Так обойтись с…

– … с педофилом со стажем? – спрашивает Лена. – Согласитесь, это не самое жестокое наказание.

Директор, понурившись, подписывает часть бумаг и счетов. Завтра он переведет на меня свой парк. Я даже не беспокоюсь насчет этого. У бедняги просто нет выхода. Лена предупреждала меня, что он попробует откупиться. Сохранить свое влияние, остаться на почетном посту, от которого ничего не зависит, а потом вбить между нами клин.

– Такие люди вертятся до самой смерти, – объяснила она мне. – Они, как змея, будут пытаться ужалить, пока им не расплющат голову. И вовсе не потому, что они плохие. Змея ведь не плохая. Просто такова природа змеи.

– Такова природа змеи, – повторяю я.

– Да, милый, – говорит Лена. – Когда видишь кого-то, кто сильнее тебя, просто отворачивайся. Как от взгляда Медузы Горгоны.

– Я так и сделаю, – говорю я ей и стараюсь, чтобы наши взгляды не встретились.

Директор делает все, что мы от него хотим, и прямо сейчас отдает мне ключи. Мы распотрошим его по максимуму. Оставим только скелет и кожу, как и рассчитывала Лена. Все нужно сделать максимально быстро. Раз уж начал, не останавливайся, говорит она. И мы действуем. Ошарашенный бедолага-директор к полуночи оказывается Никем. Тем самым Никем, участь которого обещал мне. Но я не смеюсь над ним.