Песня кукушки - Фрэнсис Хардинг

Не-Трисс прошмыгнула в запретную комнату и обнаружила, что в ней ничего не изменилось. Она снова нырнула под кровать Себастиана и стала ждать. «Откуда бы ни взялась эта странная птица, она прилетает в полночь. Если я ее поймаю и если она умеет разговаривать, я заставлю ее рассказать, что происходит. Может, она знает, что произошло с настоящей Трисс и с Себастианом».

Маленькие часы над камином внизу пробили двенадцать раз. После того как отзвучал последний удар, Не-Трисс услышала звук, который ждала. Тот же самый легкий сухой шелест, что и в прошлый раз. Донесся из коридора. Стал ближе и ближе. А потом с жужжанием, с которым ветер продувает пустые колоски пшеницы, он проник в спальню. Было слишком темно, чтобы Трисс могла четко видеть, но она различила маленькую летучую тень, мечущуюся туда-сюда. Словно волан в игре в бадминтон, и при каждом взмахе крыльев слышалось поскрипывание. Его перемещения нервировали своей непредсказуемостью. Однако Не-Трисс могла их предсказать. Это было ее единственным преимуществом. Она знала, что это существо прилетело доставить письмо и что рано или поздно ему придется сесть на ручку ящика стола.

Шурх-тук, шурх-скрип-хлоп, хлоп-хлоп. Хлоп. И наконец оно уселось. На ручке ящика восседало крошечное создание, настолько маленькое, что она могла бы не заметить его, если бы не напрягла зрение. Даже сейчас перед ее взглядом оно таяло, как мороженое, и сохраняло свои очертания, только когда она смотрела боковым зрением. На секунду создание отвлеклось, просовывая конверт в узкую щель вверху ящика. В венах Трисс словно закололи тысячи крошечных иголочек, мышцы напряглись и подобрались. «Сейчас».

Не-Трисс выскочила из-под кровати легким, как приземление перышка, движением. Единственным звуком, который она издала, был едва слышный шорох потревоженного покрывала. Тем не менее существо услышало ее и оглянулось как раз в тот момент, когда она вскакивала на ноги. Оно коротко вскрикнуло. Расправило крылья, но Не-Трисс уже набросила на него шаль. Ткань окутала существо, однако толстой шерсти оказалось недостаточно, чтобы утихомирить его. Через секунду по комнате дико заметалась большая шаль. Она шипела и вскрикивала, издавая такие звуки, словно мелкие камешки падали на дно колодца. Не-Трисс разобрала придушенные проклятия и оскорбления.

Девочка сделала несколько прыжков в попытке поймать шаль, но края выскальзывали из пальцев. Она вскочила на стол так, что он даже не шелохнулся, и оттуда прыгнула в центр комнаты, двумя руками хватая концы шали. Приземлилась с ликующим выдохом, но в следующий же миг ее ноги оторвались от пола, когда существо снова взмыло в воздух. Не-Трисс мертвой хваткой вцепилась в шаль, пока ее таскали по комнате, ударяли о полки и предательски роняли на пол.

— Фьюить-щелк! — вскрикивало существо. — Черрт! Дррянь!

Вскоре оно устало, хотя не перестало выкрикивать ругательства. В очередной раз почувствовав под ногами пол, Не-Трисс всем телом бросилась на дергающуюся, рвущуюся шаль и затолкала ее в швейную коробку. Не успело существо снова вырваться из ее рук, как она захлопнула крышку и уселась сверху. Раздался страшный вопль, словно ветер завыл перед бурей.

— Выпусти меня! Выпусти меня, или я сожгу тебя! И спляшу на твоих костях!

Шкатулка под Не-Трисс подпрыгнула, и она услышала, как существо колотится о стенки. Она представила, как крошечное злобное создание рвет клювом шаль.

— Нет, пока ты не ответишь мне на все вопросы! — прошипела она. — Кто ты такой?

— Просто посланник! Доставляю письма!

— Кто пишет эти письма? Где Себастиан?

— Не знаю! Не знаю никакого Себастиана! Не знаю, что в письмах! Я не виновата! Я не виновата!

— Тогда кто виноват? Кто тебя послал?

Ответ существа вполне мог считаться именем. Оно прокатилось по барабанным перепонкам, как лунный свет скользит по ряби на воде. Незнакомое имя, но Не-Трисс начала подозревать, кто отправил посланца.

— Это тот же человек, которого называют Архитектором?

— Да! Магия! Кирпичи, изнутри наружу, туда-сюда. Выпусти меня!

— Это он похитил другую меня? Настоящую Терезу?

— Да! Иголки и булавки жгут меня! Выпусти!

— Где она?

— Я не знаю! Я только почтальон. Архитектор знает. Сорокопут может знать.

— Сорокопут? — Коробка так колотилась, что Не-Трисс пришлось надавить на нее всем весом, чтобы удержать.

— Тот, кто тебя создал! А-а-а!

«Тот, кто меня создал. Значит, это правда. Все это правда». Тайная надежда, что Пен ошиблась, трепыхнулась в последний раз и умерла.

— Что я такое?

— Тряпичная кукла, деревянная кукла, семидневная кукла! Жестокая кукла! Кукла-убийца!

— Прекрати! — отрубила Не-Трисс, ударяя по крышке коробки. В ее мозгу снова завертелся сверкающий водоворот ужаса и ярости.

— Убиваешь меня! — настойчиво твердил голосок, и в нем слышались паника и боль. — Убиваешь меня! Выпусти! Перестань меня убивать!

— Ладно! Перестань трепыхаться, если не хочешь причинить себе вред, — прошептала Не-Трисс, но коробка гремела все сильнее и сильнее, хлопки крыльев стали совсем безумными и непрерывными, и то и дело слышался стук, как будто что-то тяжелое и твердое бьется внутри.

— Пожалуйста! — Несмотря на то что голос был совершенно нечеловеческим, паника казалась настоящей. — Убери их от меня! Они меня убивают!

Послышался ноющий звук, что-то вроде «н-н-н-н-н»… «Ножницы». С леденящим ужасом Не-Трисс вспомнила ножницы ее матери, враждебно вырывавшиеся из ее рук, и огромные железные ножницы над входом в магазин одежды… и ножницы в чехле в обитой шелком крышке коробки. Ножницы обратились против Не-Трисс, желая убить ее. Если это существо чем-то на нее похоже, возможно, она только что заперла его вместе с орудием убийства…

Ей стало совестно. Кем бы ни был почтальон, даже если его послали враги, он не сделал ничего, чтобы заслужить смерть.

— Обещай, что не нападешь на меня, — прошептала она.

— Клянусь! — раздался вопль.

— Обещай, что не будешь мне лгать!

— Клянусь!

— Обещай, что останешься и ответишь на мои вопросы!

— Три вопроса, три ответа, клянусь!

Не-Трисс предпочла бы настоять на большем количестве обещаний, но тут из коробки стали доноситься жуткие задыхающиеся стоны и всхлипывания, и она испугалась, что существо может умереть с минуты на минуту. Не-Трисс понятия не имела, считает ли существо себя обязанным держать слово, но она соскользнула с коробки и откинула крышку. Однако никто не вырвался наружу, и на долю секунды она решила, что уже слишком поздно. Взглянув в коробку, Не-Трисс обнаружила печальную картину. Ножницы каким-то образом умудрились выскочить из чехла так, что их лезвия воткнулись в дно по обе стороны от головы существа. Не похоже, чтобы его ранило, но оно явно боялось шелохнуться и порезаться о враждебные лезвия.