Полосатый геноцид - Сергей Зверев

– А я, товарищ подполковник, и не собираюсь добираться туда по воздуху, я тоже все это понимаю, – как оказалось, Туманова уже все обдумала, – к тому же выяснилось, что это не так уж далеко. Дайте мне обычную автомашину, лучше всего джип – вряд ли там на дорогах будет асфальт. Я возьму с собой мальчика – он знает местность – и свою аппаратуру. Предоставьте мне возможность действовать самой, а потом смело делайте вид, что вы ничего не знали. Что я взяла машину по городу покататься…

Через полчаса неприметный джип уже мчался к северо-восточной окраине города.

На этот раз путь по зарослям вдоль реки оказался куда более долгим и трудным. К тому же, несмотря на то что солнце давно село, жара не спадала и духота стояла страшная даже вблизи от воды. И плюс ко всему донимала мошкара. Уже стемнело, когда чуткий слух снайпера в пестром шуме джунглей уловил впереди звуки явно человеческого происхождения, а чуть в стороне в лунном свете блеснул изгиб реки. Похоже, добрались. Дальше в полный рост идти нельзя, придется ползком. Локис выдвинулся вперед, на разведку. Махов держался позади с раненым связистом – все равно тот самостоятельно мог только ползать. «Если напоремся на часовых раньше времени, – думал старлей, – Решетилов далеко не ухромает». Наконец, впереди в траве показалась поднятая рука Локиса – все, приползли, дальше нельзя.

Перед ними была поляна, похожая на предыдущую и тоже выходящая к реке. Разве что эта поляна была чуть поменьше. На дальнем краю под деревьями стояли все те же самые машины, включая большой кунг и трейлер. Не было здесь только «Лендровера», на котором куда-то уехал плюгавый тип в кепке. Видно, далеко его главарь услал. Интересно все-таки, зачем? В бинокль Локис видел, как главарь либерийцев и едва достававший ему до плеча человек в желтом защитном костюме и сетчатой маске – такими нередко пользуются пчеловоды – закрывают окна и дверь кунга. Значит, пчелы уже вернулись в ульи. Человек в защитном костюме снял маску, и Владимир увидел, что это пожилой европеец, совершенно седой. Главарь и старик перебросились несколькими фразами, после чего старик ушел в трейлер, а гигант в камуфляже скрылся за машинами.

Старлей и связист подползли поближе.

– Либерийцы уже здесь. Ну что, товарищ старший лейтенант, – передавая Махову бинокль, спросил Локис, – какой у нас план?

Командир группы пожал плечами:

– План простой, Медведь. Основная задача – захватить кунг с пчелами и сжечь машину вместе с ними. По возможности, освободить этого белого старика – он явно из тех ученых, что работали на уничтоженной исследовательской базе, и должен знать, не ведутся ли подобные эксперименты в других местах в Либерии или где-нибудь еще.

– Это что же получается, – иронически усмехнувшись, пробормотал Локис, – пчел, убивающих только белых, создали сами белые? Ничего себе… – Тут он вспомнил, зачем, собственно, либерийцы перегнали свою технику на эту поляну: – А как же эти, как их, «лесные братья»? Они ведь к ночи сюда заявятся. Что, если мы не успеем до их прихода?

Старлей упрямо тряхнул головой:

– А если будем ждать их встречи, вояки, чего доброго, снова слиняют, на этот раз в неизвестном направлении. Где ты их потом искать будешь? Там, где они снова пчел выпустят?

– У нас же патронов мало! – проныл Решето.

Старлей хмыкнул:

– А мы у солдатиков одолжим. Нам их патроны подойдут.

Локис тоже усмехнулся, хотя слова командира не были шуткой в техническом смысле слова – автомат «АК-101», который в свое время разрабатывался исключительно для экспорта, представлял собой привычный «АК-74», модернизированный и перестволенный под «натовский» патрон калибра 5,56 мм. Такой выбор оружия, сделанный еще до отправки группы в Либерию, не был случаен – в Либерии патроны «русского» калибра найти сложно, в отличие от боеприпасов для «М16», к тому же если что – «чужие» гильзы не станут ненужной уликой.

Оставив связиста наблюдать за окрестностями – против чего тот, конечно, не возражал, – старлей и снайпер нырнули в высокую траву. Вскоре Локис заметил сросшийся с пальмой силуэт часового с винтовкой «М16» наперевес. В свободной руке солдата тлел огонек сигареты. Вдруг он отбросил окурок в сторону – похоже, докурил.

Часовой, прислонившись к дереву, всматривался куда-то в сумеречные джунгли. И при этом время от времени откровенно позевывал. Если бы не сигарета, в карауле, в общем-то, вещь не положенная, удерживаться от сна было бы гораздо тяжелее… С тех пор как все это началось, их мобильный отряд постоянно перемещался, не давая врагам засечь их местоположение. Быть такими невидимками, конечно, здорово. Вот только не получалось ни поесть по-человечески, ни отдохнуть, ни просто выспаться. Ни даже покурить в свое удовольствие. Про алкоголь и вовсе пришлось забыть. То в кузове грузовика трясешься, то в карауле стоишь. Джозеф Рейвен – вождь умный и сильный, солдат пока не имел серьезного повода сожалеть, что принял его сторону. Вряд ли президент Чарльз Тейлор когда-нибудь вернется в Либерию. Значит, народу нужен новый лидер. Почему бы Рейвену им не стать? Но все же капитан Рейвен мог быть добрее к своим воинам. Хоть иногда… Солдат снова зевнул и полез за пачкой сигарет. Можно покурить, до смены еще далеко. Его пост был довольно далеко от машин, и он беззастенчиво пользовался тем, что сержант Таннер сейчас проверяет часовых на другой стороне оцепления и никак не может видеть столь вопиющего нарушения устава караульной службы. Скорей бы вернуться назад в город, мечтал солдат, без должного внимания обводя взглядом окрестности. Всем хороши джунгли, вот только девчонок в них нет…

Развить эту мысль солдат не успел. Он вообще ничего больше не успел сделать: десантный нож-стропорез, вылетевший из руки Локиса, с тихим шелестом вошел ему в грудь. Солдат выронил винтовку и следом бесшумно осел в траву, словно из него выпустили воздух. «Интересно, – подумал Владимир, разоружая убитого караульного, – у часового полный боекомплект. Это при бедности-то здешних военных… А ведь чрезвычайного или тем более военного положения никто не объявлял. По крайней мере, пока». Стебли разошлись в стороны, и рядом возникла голова Махова:

– Ну, что тут у тебя? – Командир тоже нес трофейную винтовку и подсумки. Ага, значит, еще на одного бойца у либерийцев стало меньше. Локис негромко сказал:

– Товарищ старший лейтенант, а вам не кажется странным, что у часовых столько патронов с собой? Часовому вроде полный боезапас не полагается. Уж не мятежники ли это? Помните, атташе как-то говорил, что в Либерии лишь видимость мира. Типа все сидят и ждут, когда кто-нибудь посмелее затеет государственный переворот.

Старлей только пожал плечами: откуда я, мол, знаю? Потом он включил свою рацию:

– Решетилов? Ползи сюда.

Послышался глухой шелест травы, подминаемой ползущим связистом. Потом стебли разошлись и показалась кислая рожа сержанта. Он, похоже, собирался что-то сказать, но слова из него так и не вышли. Сначала его глаза расширились от изумления при виде мертвого африканца в либерийской военной форме, а в следующий момент темноту над поляной раздвинуло пламя вспыхивающих один за другим костров. «Без солярки явно не обошлось», – подумал Локис, глядя, как огонь взметнулся чуть ли не до верхушек деревьев. Костры образовали вытянутый огненный круг, разорванный на четыре части широкими – грузовик проедет – проходами. Спецназовцы замерли. «Не успели», – мысленно подытожил Махов, жестом приказав своим замереть. Этого пиротехнического шоу в плане не было. Самое время здешним воякам хватиться исчезнувших часовых. Может, так бы оно и случилось, но тут со стороны реки из темноты проявилась уже знакомая группа дикарей с шаманом во главе. Перед собой они вели связанного человека в либерийском камуфляже без знаков различия. Но этот человек был белым. Аборигены и их пленник вошли в круг.