Токсичные родители. Как вернуть себе нормальную жизнь - Сьюзан Форвард

с начальством от надуманных конфликтов, возникающих, когда затрагивались его внутренние раны. Хотя терапия Эрика продолжалась еще восемь месяцев, все коллеги говорили ему, что он кажется новым человеком.

Это слово на «у»

Дети родителей-перфекционистов обычно выбирают один из двух путей. Или они продолжают без устали совершенствоваться и добиваться любви и одобрения родителей, или они сдаются и боятся достичь успеха.

Первая категория людей ведет себя так, будто все время соревнуется с кем-то за первенство: дом никогда не бывает достаточно убран, они никогда не бывают ничем довольны до конца – им все время кажется, что можно было сделать лучше, они паникуют при малейшей ошибке.

Вторая категория – это такие люди, как Эрик. Они вынуждены быть неудачниками, потому что боятся слова на «у» – успеха. Для Эрика добиться успеха означало бы капитуляцию перед отчимом и его требованиями. Скорее всего, молодой человек продолжал бы терять работу за работой, если бы вовремя не заставил отчима замолчать и не избавился от его внушений, которые звучали у него в голове.

САМЫЕ ЖЕСТОКИЕ СЛОВА: «ЛУЧШЕ БЫ ТЫ НЕ РОДИЛСЯ»

Один из наиболее печальных примеров психического расстройства, спровоцированного родителями-оскорбителями, я встретила у симпатичного 42-летнего офицера полиции Тима, который несколько лет назад проходил терапию в одной из моих больничных групп. Департамент полиции Лос-Анджелеса настоял на лечении Тима, потому что полицейский психолог диагностировал у него суицидальное поведение. Тим постоянно попадал в чрезвычайные ситуации, связанные с риском для жизни. Например, он пытался в одиночку арестовать банду наркоторговцев, не вызвав подкрепления. И его чуть не убили. С первого взгляда такой поступок похож на геройский, но на самом деле это безответственное и рискованное поведение. В департаменте уже ходили слухи, что Тим пытается покончить жизнь самоубийством, выполняя служебный долг.

Понадобилось несколько занятий в группе, чтобы завоевать доверие Тима. Но когда мне это удалось, у нас сложились хорошие рабочие отношения. Я до сих пор отлично помню сессию, на которой Тим рассказал о странных отношениях со своей матерью:

Отец ушел от нас, когда мне было два года, потому что с моей матерью невозможно было ужиться. После того как он оставил нас, ситуация только ухудшилась. У матери был действительно невыносимый характер, она не оставляла меня в покое, особенно когда я стал напоминать отца внешне. Я не помню дня, чтобы она не сказала мне: «Лучше бы ты не родился». Когда у нее было хорошее настроение, она говорила: «Ты такой же, как твой отец, и такой же негодяй». Когда она была в плохом настроении, она говорила: «Чтоб ты сдох, и чтоб твой папаша сдох тоже, пусть гниет в могиле!»

Я сказала, что это похоже на сумасшествие. Тим кивнул:

Я тоже так думал, но кто же поверит ребенку! Одна из соседок знала о том, что происходит, и попыталась помочь мне и сделать так, чтобы меня отправили в приют, потому что была уверена, что моя мать убьет меня, но ей тоже никто не поверил.

Тим задумался на минутку, потом покачал головой и продолжил:

Господи! Я думал, что вся эта история давно позади, но у меня до сих пор внутри все холодеет, когда я вспоминаю, как сильно моя мать меня ненавидела.

Мать Тима дала ему отчетливо понять, что он ей не нужен. Когда отец покинул семью и не проявил никакого интереса к жизни сына, это укрепило его уверенность в том, что в этой жизни он лишний.

Своим поведением во время полицейских заданий Тим неосознанно старался быть хорошим и послушным сыном. Он пытался исчезнуть, уйти из жизни, чтобы порадовать мать. Он точно знал, что нужно сделать, чтобы ее порадовать, потому что она говорила ему об этом прямо: «Я хочу, чтобы ты умер».

Кроме огромной боли и психологических трудностей, к которым ведет такое вербальное насилие, ужасные пожелания родителей очень часто оказываются пророческими. Суицидальные наклонности, как у Тима, регулярно встречаются у детей токсичных родителей. И осознание отравляющих отношений с прошлым становится для таких детей в прямом смысле вопросом жизни и смерти.

КОГДА «ТЫ» ПРЕВРАЩАЕТСЯ В «Я»

Очевидно, что детей могут травмировать оскорбления друзей, учителей, братьев и сестер, других родственников, но острее всего воспринимаются оскорбления со стороны родителей. Мама и папа – это центр вселенной маленького ребенка. И если эти всезнающие и всесильные родители думают о нем плохо, значит, так оно и есть. Если мама все время говорит тебе, что ты глупый, значит, ты глупый. Если папа постоянно повторяет, что ты жалкий неудачник, значит, ты жалкий неудачник. У ребенка нет собственной точки зрения и опыта, которые позволили бы ему сомневаться в подобных утверждениях.

Когда мы принимаем за чистую монету негативные высказывания других людей, мы бессознательно впитываем их, такой процесс называется интернализацией. Интернализация отрицательных суждений превращает чужое мнение «ты дурак» в убеждение «да, я дурак» и формирует основу для низкой самооценки. Вербальное насилие не только искажает наше представление о самих себе как о полноценных человеческих существах, достойных любви и уважения, но и создает почву для воплощения негативных ожиданий. Во второй части книги я расскажу, как можно бороться с этими тревожными пророчествами и внушениями, выпуская внутренние страхи на поверхность.

Глава 6

Открытые раны

ФИЗИЧЕСКОЕ НАСИЛИЕ СО СТОРОНЫ РОДИТЕЛЕЙ

Я часто замечаю, что злюсь на себя и плачу без причины. Может быть, это все из-за разочарования в себе. Я думаю о том, как меня ранили и унизили родители. У меня не получается долго дружить хоть с кем-то. Есть даже привычка разрывать отношения сразу с целыми компаниями. Мне кажется, это происходит потому, что я боюсь, что мои друзья догадаются, какая же я плохая.

София, 40 лет, блондинка с решительным и строгим лицом, менеджер по управлению качеством товаров в крупной фирме. Она пришла на прием по рекомендации своего врача, потому что у нее случались приступы паники в автомобиле и кабине лифта. Врач прописал ей успокоительное, но его беспокоило, что София испытывает отвращение от идеи выйти на улицу, кроме случаев, когда ей нужно идти на работу.

Первое, что я заметила, – это что на лице Софии застыло выражение несчастья и серьезности, как если бы она не умела улыбаться. В процессе нашей беседы стало понятно почему:

Я выросла в богатом пригороде Сен-Луи. У нас было все, что только можно купить за деньги. Со стороны мы выглядели идеальной семьей,