Необычайно умные создания - Шелби Ван Пелт

* * *

Ему отвечают после третьего гудка.

– Алло? – выдыхает в трубку запыхавшаяся тетя Джин.

– У тебя все хорошо? – Кэмерон затыкает пальцем другое ухо, чтобы заглушить громкую болтовню группы туристов, которые почему-то решили, что им нужно собраться прямо тут, у него под носом, в дальнем углу зала выдачи багажа.

– Кэмми? Это ты?

– Да. – Он отходит от туристов. – Это я. Что ты делаешь? Почему ты так тяжело дышишь?

В мозг Кэмерона против его воли врывается образ Уолли Перкинса. Он содрогается, готовый бросить трубку.

– Я убираю вторую спальню, – отвечает тетя.

– Ого. Это мощно.

– Ну, я решила, что тебе нужно будет где-то ночевать. – Долгая пауза. – Я узнала про Кэти.

– Новости расходятся быстро.

Кэмерон кусает ноготь. Ему нужно серьезно поговорить с тетей Джин о том, почему она так ему и не рассказала, что родители зачали его вообще в другом штате. Зал выдачи багажа и так не лучшее место для выяснения отношений, а теперь она еще и старается ради него… ладно, по крайней мере, надо хоть сказать ей, где он сейчас. Тут без вариантов.

– Тетя Джин, я никогда бы…

Он обрывает себя, прежде чем мысль успевает закончиться. Никогда бы не стал жить в твоей халупе среди кучи хлама. Несмотря на все его косяки, уж чего-чего, а этого удовольствия ему всегда удавалось избежать.

Если бы только это было единственным, что ему нужно.

Журчание на другом конце линии, сопровождаемое легким шипением пара, говорит ему, что тетя Джин наливает кофе и ставит кофейник обратно на горячую плиту.

– Я знаю, знаю. Ты бы никогда не стал жить здесь со мной, – говорит она. – Но, Кэмми, у тебя ведь нет другого плана.

– Вообще-то он есть! – На мгновение Кэмерон задумывается, не рассказать ли ей весь свой план. Но не здесь же, в аэропорту. – План-то у меня есть. Но дело в том, что…

– Что?

– Мне нужна помощь, небольшая помощь, – говорит Кэмерон, морщась.

Вздох тети Джин разносится по всему Западному побережью.

– Что еще случилось?

С чего начать? Это уже совсем днище – вот так сбежать, а потом звонить и выпрашивать деньги. Он ничуть не лучше своей горе-мамаши. Но какие еще у него варианты? Из отдела розыска багажа на другой стороне коридора выходит Эллиот и направляется к нему, весело махая одной рукой и волоча серый чемодан другой. Везучий засранец.

– Кэмми, что случилось? – упорствует тетя Джин.

Женский голос из висящего на низком потолке динамика блеет, что необходимо постоянно следить за багажом и личными вещами. Какая отвратительная ирония.

Он набирает в грудь воздуха и вкратце, насколько это возможно, рассказывает про кольцо и фотографию, про внезапно купленный билет на самолет, про свой план с хостелом.

После напряженного молчания тетя Джин тихо говорит:

– Ох, Кэмми. Я должна была сказать тебе.

– Ладно, ничего. Но вот в чем самое феерическое дерьмо, – говорит он, заимствуя одно из ее любимых выражений. – Авиакомпания потеряла мою сумку.

Над головой снова орет голос из динамика.

– Ты можешь говорить громче? Я не слышу!

– Они потеряли мою сумку! – Он вообще-то не хотел кричать так громко. Некоторые туристы оглядываются, и вся группа с возмущенным видом отходит подальше.

Тетя Джин цокает языком.

– Ну и что? Тебе нужны носки и нижнее белье?

– Не только это. У меня с собой всего доллара четыре.

– А украшения, которые я тебе отдала? Я уж думала, ты их давно заложил.

– Украшения были в сумке.

На несколько долгих секунд в трубке воцаряется тишина, а потом тетя Джин снова вздыхает.

– Для такого умного человека ты иногда настоящий болван.

* * *

От Эллиота все еще слабо пахнет перцем и горчицей; он тащит Кэмерона через крытый переход к парковке, задавая бесконечные вопросы и не смущаясь односложными ответами. Что, “Джойджет” и правда понятия не имеет, где его сумка? Да. Куда же он тогда поедет? Куда-нибудь. И на чем? На автобусе. К счастью, Эллиот не спросил, чем Кэмерон собирается за все это платить, потому что Кэмерон не смог бы найти способ свести рассказ о двух тысячах долларов, взятых взаймы у тети, к односложному ответу.

Тетя Джин настаивала, что на самом деле это не заем. Когда Кэмерон надавил, она в конце концов сказала, что не может думать об этом в таких терминах, потому что заем – это когда ты ожидаешь получить деньги обратно. Ой.

Но не может же его сумка вечно где-то болтаться? Когда-нибудь багаж прилетит, он заложит эти побрякушки и отправит деньги обратно на сберегательный счет тети Джин, пока еще не истек срок внесения ее круизного депозита. Она не говорила прямо, но Кэмерон знал, что деньги она взяла именно оттуда. Тетя Джин годами копит на круиз по Аляске, отпуск своей мечты. Деньги нужно внести в конце августа, отплытие в сентябре. Кэмерон скорее продаст собственную почку, чтобы расплатиться с ней, чем допустит, что поездка сорвется по его вине.

– Тебя подвезти? Я могу тебя подвезти, – в сотый раз предлагает Эллиот.

– Нет, справлюсь сам.

– Соуэлл-Бэй довольно далеко. Ты будешь ехать на автобусах день и ночь.

– Заночую на обочине, – сухо говорит Кэмерон.

– Эй! – Эллиот припускает трусцой за ним вдогонку. – Знаешь, у меня появилась безумная идея.

Еще более безумная, чем псевдопастрами из ямса? Кэмерон оглядывается через плечо:

– Что?

– Один мой приятель пытается продать кемпер. Довольно старенький, но двигатель пашет отлично. Купишь его – и у тебя будет на чем ездить и где ночевать.

Кэмерон хмурится. Да вроде идея не такая уж и плохая. Но… кемпер? Наверняка это обойдется намного дороже, чем он может себе позволить. Он вытаскивает из кармана телефон и проверяет банковское приложение: вот они, две тысячи долларов. В комментариях висит улыбающийся эмодзи, за которым следует предупреждение: “Не трать их на всякое [эмодзи-какашка]”.

Когда тетя Джин научилась пользоваться эмодзи? И считается ли кемпер “всяким говном”? Возможно. Главным образом для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, Кэмерон спрашивает:

– Сколько он хочет?

– Точно не скажу. Пару штук, может?

– Как думаешь, на полторы согласится?

Эллиот ухмыляется.

– Думаю, я смогу его уговорить.

Уродец и друг

На закате городской пляж Соуэлл-Бэй кишит каменными крабами. Однажды летом, когда Эрик был маленьким, Салливаны пошли гулять после обеда, и Эрик нашел краба, который по какой-то жестокой превратности судьбы лишился задних ног с одной стороны. Естественно, он настоял на том, чтобы принести краба домой. Он назвал его Восьминогим Вуди, потому что у того не хватало двух