Убийство из-за книги - Рекс Стаут

– Я вам не верю.

– Иного я не ожидал.

– Хорошо. Я вас внимательно выслушал, теперь послушайте меня. Вы сами сделали эту надпись и преподнесли мне. Для чего?

– Мне очень жаль, мистер Кремер, но помочь вам я бессилен. Если, конечно, вы не готовы предположить, что я выжил из ума, но в таком случае зачем тратить на меня время?

– Я и не собираюсь. – Кремер встал с кресла, и его решимость не выходить из себя внезапно улетучилась как дым. Он швырнул незажженную сигарету в мою корзину для бумаг и промахнулся на добрый ярд. – Мерзкий, лживый пивной бочонок! – прошипел он, повернулся и вышел.

Решив, что такое поведение не заслуживает учтивого прощания, я не двинулся с места. С другой стороны, мне пришлось в голову, что Кремер тоже не лыком шит и может попытаться нас одурачить, поэтому, как только входная дверь хлопнула, я встал, направился через прихожую к двери, посмотрел через одностороннее стекло и увидел, что он подходит к машине, дверца которой уже услужливо распахнута перед ним.

Когда я вернулся в кабинет, Вульф сидел откинувшись на спинку кресла, прикрыв глаза и наморщив лоб. Я уселся, надеясь, что он не ощущает такой беспомощности, как я, но, всмотревшись в выражение его лица, я чуть-чуть приободрился. Я взглянул на часы. Стрелки показывали два часа пятьдесят две минуты. Когда я взглянул еще раз, было шесть минут четвертого. Мне захотелось зевнуть, но я решил, что не имею на это права, и подавил зевок.

– Где мистер Уэлман? – Рык Ниро Вульфа вывел меня из оцепенения.

– В Пеории. Он уехал еще в пятницу.

Вульф раскрыл глаза и выпрямился:

– Сколько времени самолет летит до Лос-Анджелеса?

– Часов десять-одиннадцать. Некоторые больше.

– Когда ближайший рейс?

– Не знаю.

– Выясни. Подожди. Когда-нибудь на твоей памяти нас припирали к стенке, как сейчас?

– Нет.

– Его отчаянный гамбит с этой пометкой на письме – к чему это? Проклятье! Ничего, кроме сплошных отрицаний. У тебя есть имя и адрес сестры Дайкса в Калифорнии?

– Да, сэр.

– Позвони мистеру Уэлману и скажи, что я предлагаю послать тебя встретиться с ней. Скажи, что, если он не согласится, мы умываем руки. Если он готов оплатить эти расходы, забронируй место на следующий рейс и укладывай вещи. К тому времени я подготовлю инструкции. В нашем сейфе много наличных денег?

– Да.

– Возьми столько, чтобы хватило. Ты готов на то, чтобы пересечь континент на самолете?

– Согласен рискнуть.

Он содрогнулся. Для него и поездка в такси за двадцать кварталов – безумная авантюра.

На Западном побережье я не был уже несколько лет. Почти всю ночь я проспал, но, когда стюардесса утром принесла кофе, проснулся и принялся разглядывать в иллюминатор землю. Пустыня, между прочим, смотрится куда аккуратнее, нежели земля, поросшая растительностью, и проблемы сорняков там нет, но сверху мне виделись такие пространства, где здоровенные сорняки в полном цвету были бы только на пользу.

Часы показывали 11.10, когда самолет замер на бетонной полосе в лос-анджелесском аэропорту, поэтому, перед тем как встать, выйти на трап и спуститься, я перевел стрелки на десять минут девятого. Было тепло, стоял легкий туман, но солнце было плотно укрыто облаками. К тому времени, как я получил свой чемодан и нашел такси, лицо и шея у меня стали мокрыми и пришлось вытереть их платком. Правда, в машине меня обдуло ветром, но, боясь подхватить воспаление легких в чужом городе, я наглухо закрыл окно. Люди выглядели так же, как в Нью-Йорке, а вот архитектура строений и пальмы казались искусственными. Не успели мы добраться до отеля, как пошел дождь.

Я съел обычный свой завтрак, а потом поднялся в номер и принял обычный свой душ. Номер у меня – я остановился в «Ривьере» – был чересчур пестрым, но мне это не мешало. Правда, в нем попахивало плесенью, однако из-за дождя открыть окно я не решился. Когда я побрился, оделся и разобрал чемодан, было уже больше одиннадцати, а поэтому я позвонил в справочную и спросил номер телефона Кларенса О. Поттера, проживающего в Глендейле по адресу: 2819, Уайткрес-авеню.

Я набрал номер, и после трех гудков женский голос произнес: «Алло!»

– Будьте любезны попросить к телефону миссис Кларенс Поттер, – вежливо, но не чересчур сладко проговорил я.

– Я слушаю. – Голос был высокий, однако без пронзительных нот.

– Миссис Потер, это говорит Томпсон, Джордж Томпсон. Я приехал из Нью-Йорка, вы меня не знаете. Я здесь по делам, и мне хотелось бы побеседовать с вами по одному важному поводу. Я готов встретиться в любое удобное для вас время, но чем раньше, тем лучше. Говорю я из отеля «Ривьера» и мог бы подъехать прямо сейчас, если вас это устраивает.

– Как вы сказали? Томпсон?

– Совершенно верно. Джордж Томпсон.

– Но зачем я вам? В чем, собственно, дело?

– Вопрос весьма личного характера. Я ничем не торгую, не беспокойтесь. Мне нужно разузнать у вас кое-что о вашем покойном брате, Леонарде Дайксе, и наш разговор никаких неприятностей вам не доставит, а быть может, и пойдет на пользу. Я был бы крайне вам благодарен, если бы сумел повидать вас сегодня.

– Что вы хотите знать про моего брата?

– Это не совсем телефонный разговор, миссис Поттер. Позвольте мне заехать и побеседовать с вами.

– Что же, приезжайте. Я буду дома до трех.

– Спасибо. Я сейчас же отправляюсь.

Что я и сделал. Схватив шляпу и плащ, я вышел из номера. Но внизу в вестибюле меня задержали. Я уже бежал к выходу, как кто-то позвал: «Мистер Томпсон!» Поскольку я был целиком сосредоточен на своем задании, то чуть было не испортил дела. Но вовремя спохватился и, повернувшись, увидел, что портье протягивает мне желтый конверт.

– Вам телеграмма, мистер Томпсон.

Я вернулся, взял конверт и вскрыл его. Телеграмма гласила: «Черт побери, сообщи, благополучно ли прибыл?»

Я вышел, сел в такси, сказал шоферу, что мы едем в Глендейл, но сначала должны остановиться возле какой-нибудь аптеки. Когда он подъехал к аптеке, я вошел в телефонную будку и продиктовал телеграмму: «Добрался благополучно. Еду на встречу с интересующим нас лицом».

Пока мы добирались до Глендейла, осадков выпало не меньше чем на три четверти дюйма. Уайткрес-авеню, по-видимому, только что продолжили, ибо она еще не была заасфальтирована, а дом под номером 2819 стоял почти в самом конце улицы, и над ним на краю обрыва возвышалось какое-то недавно высаженное дерево, все в маленьких листочках и крохотных цветочках.

Перед домом росли две покосившиеся пальмы и еще одно дерево. Таксист остановился прямо на обочине дороги – с правой стороны колеса омывал поток воды глубиной дюйма в четыре – и объявил: