Убийство из-за книги - Рекс Стаут

– Приехали.

– Да, – согласился я, – только я не тюлень. Может, подъедете к дому?

Он что-то пробурчал, сдал назад, въехал на развороченную землю, которой еще предстояло превратиться в подъездную дорожку, и остановился шагах в двадцати от входной двери – большой розовой коробки с коричневой отделкой. Я заранее предупредил его, что ждать меня не нужно, а потому расплатился, вылез и метнулся к двери, которая была защищена от стихии козырьком размером с крышку ломберного столика. Когда я нажал кнопку звонка, чуть ниже уровня моих глаз появилась щель размером три на шесть, и оттуда донесся голос:

– Мистер Джордж Томпсон?

– Я самый. Миссис Поттер?

– Да. Извините, мистер Томпсон, но я позвонила мужу и передала ему наш разговор, и он сказал, чтобы я никого из посторонних в дом не впускала. Знаете, здесь еще так необжито… Поэтому, если просто скажете мне, что вас интересует…

Косые струи дождя, посмеиваясь над навесом с карточный стол, заливали меня в тех местах, которые не были прикрыты плащом, а под плащом было не менее мокро, чем снаружи, так как я обливался потом. Положение было не то чтобы отчаянным, но не самым приятным.

– Вы видите меня через щель? – спросил я.

– Да. Для этого она и приспособлена.

– Как я выгляжу?

– Мокрым, – хихикнула она.

– По-вашему, я похож на преступника?

– По-моему, нет.

По правде говоря, меня это порадовало. Я пролетел три тысячи миль, чтобы взять на пушку эту самую миссис Поттер, и, прими она меня с распростертыми объятиями, мне пришлось бы терзаться угрызениями совести. Теперь же, стоя под проливным дождем по приказу ее мужа, я не испытывал ни малейшего стыда.

– Послушайте, – сказал я, – вот что я вам предложу. Я литературный агент из Нью-Йорка, и на разговор нам потребуется минут двадцать, а то и больше. Подойдите к телефону, позвоните какой-нибудь приятельнице; лучше, если она живет поблизости. Скажите ей, чтобы она не вешала трубку, подойдите сюда и отворите дверь. Вернитесь бегом к телефону и попросите приятельницу не вешать трубку и дальше. Я войду и сяду на другом конце комнаты. Если я сделаю хоть шаг, с вами будет ваша приятельница. Годится?

– Видите ли, мы переехали сюда только месяц назад, и моя приятельница живет за много миль отсюда.

– Ладно. У вас есть табуретка?

– Табуретка? Конечно.

– Принесите ее сюда, садитесь, и мы поговорим через щель.

Опять послышалось хихиканье. Потом щелкнул замок, и дверь распахнулась.

– Глупости, – с вызовом заявила миссис Поттер. – Входите.

Я пересек порог и очутился в небольшой прихожей. Хозяйка стояла держась за дверь и старалась казаться храброй. Я снял плащ. Она закрыла дверь, открыла стенной шкаф, вынула оттуда вешалку, расправила на ней плащ, с которого стекала вода, и повесила его на угол дверцы стенного шкафа. Туда же я повесил и шляпу.

– Сюда, – кивнула она направо, и я, последовав за ней, очутился в большой комнате, одна сторона которой была целиком из наглухо закрытых стеклянных дверей. У противоположной стороны располагался искусственный камин, в котором полыхали искусственные дрова. Красный, белый и желтый ковры сочетались цветами с подушками на плетеной мебели, а верх столика, заваленного книгами и журналами, был без стекла.

Она предложила мне сесть, что я немедленно сделал. А сама встала от меня на таком расстоянии, что мне потребовалось бы добрых три прыжка, чтобы схватить ее, но вряд ли стоило это делать. Она была на три дюйма ниже, на несколько лет старше и по меньшей мере на десять фунтов полнее того идеала, который стоил бы таких усилий, но темные горящие глаза на круглом личике, безусловно, делали ее привлекательной.

– Если вы промокли, – сказала она, – придвиньтесь поближе к огню.

– Спасибо, все в порядке. Наверное, эта комната при свете солнца смотрится чудесно.

– Да, нам тоже очень нравится. – Она села на краешек стула, подобрав под себя ноги и не забывая сохранять дистанцию. – Знаете, почему я вас впустила? Из-за ваших ушей. Я определяю людей по ушам. Вы знали Лена?

– Нет, я его никогда не видел. – Я скрестил ноги и откинулся на спинку кресла в доказательство того, что вовсе не собираюсь на нее нападать. – Весьма признателен своим ушам за то, что они укрыли меня от дождя. По-моему, я уже сказал вам, что я литературный агент?

– Да.

– А пришел к вам потому, что вы, насколько я понимаю, единственная наследница своего брата. Он оставил все вам, не так ли?

– Да. – Она села чуть глубже. – Благодаря ему мы купили этот дом. Дом полностью оплачен, причем наличными, без всяких закладных.

– Прекрасно. А будет еще лучше, когда дождь перестанет и выглянет солнышко. Дело в том, миссис Поттер, что поскольку вы согласно завещанию вашего брата единственная его наследница, то все, что у него было, принадлежит вам. Меня же интересует нечто, чем, по-моему, он владел, – нет, не пугайтесь, это не имеет никакого отношения к тому, чем вы уже воспользовались. Вполне возможно, что вы об этом и понятия не имеете. Когда вы видели брата в последний раз?

– Шесть лет назад. Я ни разу не встречалась с ним после сорок пятого года, когда вышла замуж и переехала в Калифорнию. – Она чуть покраснела. – Когда он умер, я не ездила на похороны, потому что нам это было не по карману. Разумеется, если бы я знала, что он оставил мне все деньги и акции, я бы, конечно, поехала, но мне об этом стало известно позже.

– Вы переписывались? Получали от него письма?

– Мы обязательно писали друг другу раз в месяц, – кивнула она, – а иногда и чаще.

– Упоминал ли он о том, что написал книгу, роман? Или что пишет?

– Нет. – Она вдруг нахмурилась. – Подождите минутку, может, и упоминал. – Она была в нерешительности. – Знаете, Лен всегда считал, что сумеет сделать что-нибудь значительное, но, кроме меня, по-моему, никому об этом не говорил. После смерти наших родителей у него осталась только я, к тому же я была моложе его. Он был против моего брака и некоторое время не писал и не отвечал на мои письма, но потом опять начал писать, и письма у него были длинные, в несколько страниц. Неужели он написал книгу?

– У вас сохранились его письма?

– Да, сохранились.

– Они здесь?

– Да. Но сначала, по-моему, вы должны объяснить мне, что вам нужно.

– Согласен. – Сложив руки, я смотрел на нее, на ее круглое, полное серьезного внимания личико.

Дождь больше меня не поливал, и я стал мучиться сомнениями, ибо наступил ответственный момент, когда мне предстояло решить, обмануть ее или сказать правду. Вульф оставил это на мое усмотрение: «Поговоришь с ней и сделаешь вывод». Я еще раз взглянул ей в лицо, в ее вдруг погасшие глаза и решился. Если я ошибся, придется мне не лететь обратно в Нью-Йорк самолетом, а перенести себя туда пинком в зад.