Законы лидерства - Алан Аксельрод

Теодор Рузвельт прошел путь от депутата Законодательного собрания штата до главы нью-йоркской полиции, губернатора штата Нью-Йорк, помощника министра военно-морского флота, вице-президента и президента Соединенных Штатов. Ему было трудно не оценивать свой жизненный успех по стремительному взлету собственной карьеры.

Но, хотя Рузвельт любил конкуренцию, очки он не считал. Он не ставил своей целью продвижение по карьерной лестнице – он всегда стремился добиться совершенства в любой должности. Свою профессиональную жизнь, равно как и карьеру других людей, он оценивал по качеству, а не по количеству достижений.

Теодор Рузвельт вел предвыборную кампанию от Прогрессивной партии под лозунгом «Справедливого курса». Его сущность он раскрывал во множестве выступлений перед избирателями, в том числе в речи, произнесенной в Осаватоми в 1910 году.

Вкратце можно сказать, что концепция «Справедливого курса» строилась на самых очевидных и привлекательных для здравого смысла посылах. Американцы имели право на равенство вознаграждения и равенство возможностей (равная оплата за равный труд). Проблема, которую видел Рузвельт, заключалась в том, что «правила игры» – существующие законы – не обеспечивали этой простой, абсолютно очевидной концепции. Поскольку существующий закон шел вразрез со здравым смыслом – а «Справедливый курс» нес в себе практически универсальное представление о справедливости, – Рузвельт полагал, что закон следует изменить. Так как ни демократическая, ни республиканская партия делать этого не желали, он решил предложить избирателям альтернативу – третью партию. Цель Теодора Рузвельта была проста: поступить правильно, предложив (как он писал спустя много лет, в 1917 году) «справедливый курс для каждого человека! Это единственный безопасный путь для Соединенных Штатов».

В «Автобиографии», опубликованной в 1913 году, Теодор Рузвельт рассказал о том, как было принято решение «взять» зону Панамского канала и тем самым положить конец почти четыремстам годам переговоров о строительстве «канала на перешейке» (переговоры велись со времен Бальбоа[9]). В 1901 году он увидел возможность действовать, одобрив договор Хея – Паунсфорта с Великобританией. Этот договор и проведенные с французской Панамской компанией переговоры позволили Соединенным Штатам приобрести расплывчато определенную и постоянно нейтральную зону и построить там канал.

Когда исследования подтвердили, что лучшее место для строительства – Панамский перешеек, президент Рузвельт тут же приказал госсекретарю Джону Хею заключить договор с правительством Колумбии, которой в тот период принадлежала Панама (известен как договор Хея – Эррана). В 1903 году непокорный колумбийский сенат отклонил договор Хея – Эррана. После этого по договоренности с США французский главный инженер Филипп Бюно-Варилья из компании Панамского канала (которая безуспешно пыталась построить канал в 80-е годы) фактически выступил организатором панамской революции. Временное правительство нового государства наделило Бюно-Варилью полномочиями, которые позволили заключить договор Хея – Бюно-Варильи. И вот тогда-то Соединенные Штаты получили полное право строить канал в подконтрольной себе зоне.

«Время для промедления с нашей стороны прошло», – писал Рузвельт в «Автобиографии». Необходимость в строительстве – для «быстрого и эффективного морского сообщения между Атлантическим и Тихим океанами» – была, по его мнению, неотложной. Если бы Рузвельт действовал по-другому, то был бы повинен в «предательстве интересов Соединенных Штатов, безразличии к интересам Панамы и измене интересам мира в целом».

Конгресс же был не столь в этом уверен. Даже когда сенат одобрил договор Хея – Бюно-Варильи, дебаты о правильности и справедливости (не говоря уже о соответствии международному праву) предложения президента продолжались. Рузвельт решил в дебаты не вмешиваться. Имея на руках договор, он лично руководил осуществлением проекта, пока Панамский канал не стал свершившимся фактом – точнее, фактом, свершению которого уже нельзя было помешать.

«Мне нравится быть президентом», – 2 октября 1903 года писал Теодор Рузвельт сыну Кермиту. Не все его предшественники разделяли эту точку зрения. За исключением Авраама Линкольна, ни один другой президент не использовал свою власть настолько полно. О Теодоре Рузвельте говорили – и до сих пор говорят – как о Линкольне: «Он не стеснялся пересекать тонкую грань, отделяющую главу государства от диктатора».