Мост Вечности - Катерина Снежная

Так что когда после обеда приехала машина, я думала о нас с ним. Персонал отнесся ко мне с осторожностью.

– Вы обнимашка? Признавайтесь сразу, у меня не так много времени, – Татьяна Савская не была настроена на обмен любезностями.

– Нет, я не обнимашка. А для вас это кто?

– Кто? – Она закатила глаза и красноречиво глянула на Злату Янчжун. – В целом выглядите нормально.

Эти две брюнетки постарше и помоложе заведовали в клинике крылом, в котором занимались исследованием Ци и обнимашками. Они были совершенно не в восторге от просьбы Ниршана, но отказывать не стали. Да и кто посмеет отказывать арктикам. У кого найдется столько сил и крепости духа?

– Можно я осмотрю? Вас зовут Максима? А меня Злата, – пока девушка говорила, она легким движением взяла мою правую кисть и прикоснулась к ней двумя пальцами.

По телу прошла волна, но в действительности она всего лишь нашла точку на теле и нажала на нее.

– А я вашу можно? – спросила я, беря в ответ ее за вторую руку и прикасаясь к ее запястью.

Она вскрикнула и удивленно дернулась, но пару секунд спустя уставилась на меня в полном недоверчивом изумлении темно карих глаз с золотистыми вкраплениями, пока я вела пальцами по руке, до сгиба, а затем в локтевой сустав и выше. Она отпустила мою кисть.

– Ваша, – я не нашла слов. – Сила переплетений изменена.

Коснулась груди, там, где сердце.

– Больное сердце, верно? – подняла на нее утвердительный взгляд. – И вы вылечили, но у вас… Что это здесь?

Я никогда ничего подобного не знала. В центре сплетения девушки разрослась белоснежная энергетическая структура, не похожая ни на что. Спящий замороженный сгусток тлел в ее теле, не причиняя вреда. Только слегка изгибал внутренние пространства и мешал.

– Можно?

Девушка смотрела на Савскую, что осматривала меня первой, в полном удивлении. Кивнула. Слегка я сдвинула сгусток в сторону, и сил потекла более плавно. Зазвучало правильными вибрациями.

– Кто вы?

Я не знала, что ответить.

– Студентка. И вьяна Ниршана.

У обоих женщин челюсть отвисла, так как теперь они смотрели на меня, как на сумасшедшую.

– Так, подожди. Ты не обнимашка, но ты вьяна? – переспросила Савская.

Кивнула.

– И нам тебя нужно обследовать?

Снова кивнула.

– И ты меняешь структуру Ци, – сказала Злата.

– Энергию. И не меняю, а сдвинула в сторону, я не знаю что это. Так будет гармоничнее, – я указала пальцем на ее живот. – Чтобы это ни было.

Женщины обе еще раз переглянулись, а затем Савская бросила планшет на стол и решительно встала.

– А ну-ка пошли, кое-что покажу.

Следующие пару часов я меняла внутренние пространства всем пациенткам, что попадались нам под руку. Это было даже забавно. Бредет себе девушка по коридору, глаза в пол, бормочет чье-то имя. Савская рявкает «Стоять», и та останавливается, даже не поднимает взгляда, смотрит куда-то вдаль. Пять минут, и она падает в сон. Савская подхватывает ее и передает на каталку к медбрату, который увозит красавицу в палату. Мы все отделение красавиц уложили. Храп стоял в отделении знатный. Богатырский.

– Откуда ты умеешь работать с Ци? Как ты это делаешь? Ты вообще кто?

Вопросы сыпались как из рога изобилия, и на часть из них приходилась отвечать, сочиняя. А когда мы закончили, отправились в лабораторию.

– Все эти девушки. Кто с ними такое сделал? – спросила я, вспоминая потухшие глаза и печальные лица.

– Ты не знаешь? Мать моя женщина, – ответила Савская, колдуя над анализами. – Они обнимашки. Арктики покрывают их. Не знаешь что ли?

Пришлось честно признать, что нет.

– Раздевают девушку до пояса, кладут на живот, и ложатся сверху. Берут за запястья, упираясь губами ей в затылок. Прокачивают янскую Ци через нашу иньскую. Диализ, млин. Но мы, женщины, не подходим. Не совершаем обмен, вот и происходит то, что сама видела.

– Кроме того, чужая Ци белая, – Злата сидела рядом, заполняя бумаги. – Она разбавляет нашу и смешивается. От рождения у нас есть Ци отца и матери, синяя и красная, соединяясь, они зарождают энергию жизни будущего ребенка.

– А у них белая, – закончила я. – Почему у тебя эта штука?

Ведь я слышала ночью и даже видела в самолете цветок силы Ниршана, он совсем не похож на то, что носит в себе Злата.

– Длинная история, но если в двух словах, это остаток. Послед.

Пришло мое время удивляться.

– Ты выжила?

– Мне очень повезло. На сердце стояла энергетическая решетка, установленная монахами с Тибета, она и спасла.

– Ты замужем? Он тебя отпустил? – я обратила внимание на то, что обе женщины носили обручальные кольца. С трудом верилось, чтобы арктик отпустил вьяну от себя, только если Злата не была обнимашкой.

Брюнетка улыбнулась и, посмотрев на кольцо, нежно потрогала ободок.

– Я за ним замужем.

Ходили слухи, что арктики бывает женятся, но кто ж поверит, чтобы бессмертный женился на смертной. Какой в этом толк? Тем более теперь, когда мне стало понятно, как разрушительны обнимашки для обычных девушек. Их внутренние пространства были искажены. Как если бы по тонкой ткани пустили тяжелый шар, и тот деформировал ее, оставив провисы, глубокие ямы, растяжения, которые не могли вернуться в прежнюю форму. Такие изменения не проходят бесследно.

– Это ужасно, – резюмировала я, вызывая извиняющуюся улыбку у Златы.

– Давайте работать, – вмешалась Савская, приступая к следующему этапу исследования.

Спустя час Татьяна старалась сдержать возглас, но, глядя на результаты полученных исследований, не могла.

– Мать моя женщина! Я и не знала, что Ци бывает такой.

– Ты определенно особенная.

Они вдвоем со Златой Янчжун уже полдня смотрели результаты сканов, томографии и не могли молчать.

– Видишь, два пятнышка. Красная и синяя Ци, твои, – объяснила Злата снимок, полученный на новейшем оборудовании, основанном на эффекте Кирлиана. – А вот это что?

– Не знаю, бледная точка, – я разглядывала цветные контуры своего энергетического портрета.

– Вот и нет, зачаток белой Ци.

– Что?

– У тебя рядом с красной Ци есть зачаток белой, и они не мешают друг другу.

Настала моя очередь обалдеть от новости.

– Несмотря на то, что он совсем крошечный. Микро. Но есть, – продолжила Савская.

– Что значит микро? Малюсенький?

– Ты потенциально бессмертная, – закончила Злата. – Знаешь, скорее всего, это и есть причина дара.