Братья - Крис МакКормик

Другой полуфинал был между Марокко и США. Американец одержал победу. Теперь все смотрели на нас с турком. Я почти прижала соперника, но все же проиграла. Мы просидели за доской около четырех часов, дыша друг другу в лицо. Я встала и протянула парню руку, однако он не захотел принять мое приветствие, и ответил рукопожатием только после того, как его заставил это сделать наставник. У турецкого тренера было доброе лицо, черные усы и зачесанные назад волосы. Он поздравил меня, сказав, что я прекрасно играла и что могу гордиться своими достижениями. Потом они ушли готовиться к финалу, и все, кто был в зале, повалили за ними.

У меня было такое ощущение, что я осталась одна на всем белом свете, и по щекам потекли слезы. Но плакала я не потому, что проиграла и потеряла веру в себя. Я оплакивала Тиграна. Его очень не хватало…

Однако оказалось, что в зале еще есть люди. С другого конца раздался голос:

– Эй, девушка!

Это был самый молодой и самый шикарно одетый из той троицы. Лет ему было, на мой взгляд, двадцать пять, не больше.

– Тебе нельзя плакать! Они и так уже заставили рыдать многих наших женщин.

– Я не из-за проигрыша плачу, – ответила я.

– А вам известно, кто я такой? – спросил молодой человек.

Его тон заставил почувствовать себя невежественной дурой. Молодой человек провел рукой по волосам, словно пытался как можно больше открыть свое лицо. Шевелюра у него была густой, волосы черные. Кожу между бровями прорезала глубокая морщина, словно большую часть времени он проводил в глубоких раздумьях. Борода – у него была борода – аккуратно подстрижена, а воротник модной сорочки лежал на лацканах коричневого пиджака.

«Еще минут пять с ним наедине, – мелькнуло у меня в голове, – и я сделаюсь вся его, без остатка!»

– Нет, не знаю, – честно ответила я.

– Ну, скоро узнаешь, – подмигнул он мне. – Не могу не сказать, что меня очень сильно впечатлил твой парень – ну, такой маленький. Рубен, да? Мал, а как хорошо знает историю, и языками владеет.

– Это вовсе не мой парень!

– Меня зовут Акоп. Вообще, я живу в Бейруте. А вы там бывали?

– Нет, только в Грузии. На Черном море, – добавила я, как будто это имело какое-нибудь значение.

– Армянки такие простушки, – отозвался Акоп. – Вы хотели бы путешествовать по всему миру?

– Да, – молвила я, потому что именно такого ответа он и ожидал от меня.

На самом-то деле мне дико хотелось вернуться домой и уже остаться там навсегда.

– А куда бы вам хотелось отправиться? Я могу предложить любую страну. И даже оформить гражданство. Любое. Хотите стать американкой?

– Нет, спасибо, – ответила я.

– Такой ответ по-французски называется «клише». А ведь почти все ваши сверстницы в Армении прямо-таки мечтают перебраться в Америку! А вот вы – нет. Кстати, скажите, а почему вы проиграли этому турку? Он жульничал?

– Нет.

– Вы уверены? Если дело было нечисто, то я могу восстановить справедливость.

– Он честно победил.

– Вы любите справедливость? Правду?

– Я даже себе стараюсь не лгать.

– Деревня, – разочарованно протянул Акоп. – Вот твой кавалер – парень что надо. Кругозор у тебя узковат.

Он явно хотел меня унизить, и это вызывало некий страх. Однако меня все равно тянуло к нему. И даже не из-за его пристального взгляда – он щурил глаза, когда говорил, и это еще больше притягивало меня. Я была готова отправиться с этим человеком хоть на край света, но тут в зал вошел Рубен, и чары мгновенно рассеялись.

– Собирай-ка вещи, – произнес он. – Нам завтра рано вставать.

– А что, ты не будешь смотреть финал?

– Нет, мне хочется погулять по городу.

Рубен взглянул на Акопа, и тот едва заметно покачал головой. У меня возникло ощущение, будто я только что провалила некое важное испытание.

– У нас есть кое-какие дела, – добавил Рубен. – Возможно, я вернусь очень поздно, и даже спать не стану ложиться. А ты посмотри финал и иди отдыхать. Завтра вставать рано.

Они ушли, а я отправилась посмотреть финальную встречу, на которой победил американец. Я направилась к себе в номер и залезла под одеяло.

Утром я спустилась в холл, ожидая, что вот-вот подойдет Рубен. Может, проспал? Я поднялась в его номер, но увидела распахнутую дверь и горничную, которая прибиралась. Рубен свой номер уже сдал.

Я отправилась на вокзал – Рубена там не оказалось. После дошла до церкви, которую мы договорились осмотреть, – пусто. Поезд домчал меня до аэропорта, и я все ждала и ждала, пока не объявили посадку. Но Рубен так и не пришел.

Дома, в Армении, меня буквально засыпали вопросами о Рубене. Его и мои родители, милиция. Я не стала ничего рассказывать им про Акопа. Было как-то стыдно, неловко, что Акоп не увидел во мне «гражданина мира». Не стоило распространяться об этом, тем более что судьба Рубена оставалась неизвестной.

Акоп обещал сделать меня гражданкой любого государства – я подумала, что это пустые слова, флирт. Чепуха.

А потом, через неделю, пришли новости из Парижа.

Тут я должна вернуться немного назад. Финальный матч прошел быстро и неинтересно – американец легко одолел турка. Я стояла в толпе зрителей и наблюдала за церемонией награждения. Рядом с победителем турнира стояли его наставник и человек, которого ведущий представил как посла США во Франции. Потом на сцену позвали турка, с которым я играла. Он вышел вместе со своим тренером и турецким послом. Тот важно передал тренеру ключи от автомобиля и предложил ему должность личного шофера. Под одобрительный рев публики мужчина принял предложение. Видно, посол хотел подольше удержать нужного человека рядом с собой.

Так вот, на прошлой неделе в новостях сообщили, что в Париже четверо мужчин, которые называли себя армянскими патриотами, убили турецкого посла прямо перед воротами посольства. Все это произошло в два часа дня. Посла расстреляли в машине, шофер тоже был убит – увидев его фотографию в газете, я больше не могла спать. Именно воспоминание о его добром мягком лице заставило меня залезть в шкаф, достать дневник и дописать, что произошло. Я не знаю, где теперь Рубен Петросян, но чувствую, что он был причастен к тем событиям.

Да, именно так.

Меня отпустило, и я снова могла спать. Вот сейчас лягу, а потом сожгу свой дневник. Мне не нужны неприятности. Я хочу быть обычной девушкой, похожей на мою сестру.

P. S. Нет, время не похоже на круглый земной шар… Прошлое – оно и есть прошлое.

Кировакан, Армянская ССР, 1974 год