Королевский маскарад - Оксана Демченко

Она отвернулась и пошла прочь, напевая что-то вполне веселое и мирное про зелену траву и злат-корень любожар. Амалия смотрела вслед с сомнением. Корень был весьма известен: им, по слухам, пользовались все, кто умудрился раздобыть. Дядя императора, восьмидесятилетний сморчок Ловид, до сих пор любовниц меняет, как молоденький… и на север ездит чуть не каждую осень.

Амалия встала, шипя от боли в ноге. Нервно изучила мятую грязную юбку, в двух местах надорванную о ветки. Ничего, уж платьев-то ей хватит, хоть по три раза в день меняй, даже теперь, в дороге. Две кареты барахла, а сзади, отставая все сильнее, ползет обоз с основным гардеробом. Зеленое надеть? На дряни хорошо смотрелась ленточка.

Герцогиня подобрала юбки повыше и зашагала по своим следам к карете. Она уже думала, как будет наказывать служанок, стражу, мага…

Двумя часами позже мысли иссякли, а панический страх стал копиться и подниматься, леденя спину. Да где же карета? След, собственный, видный по отметинам тонких каблуков, глубоко впивающихся в мягкую землю, вывел на знакомую поляну, где не так давно крошила кору дуба ужасная рысь. В третий раз вывел! А новых и чужих отпечатков нет, словно и не ходила она здесь. И не было поблизости кареты, как и служанок…

– Ведьма, дрянь такая, подавись своей двойной ценой! – взвизгнула герцогиня, и голос предательски дрогнул. – Десять лонгрифов…

Лес промолчал. Амалия села и затравленно огляделась. А если вернется не рыжая ведьма, а рыжая рысь? Дело-то к вечеру… Охранник говорил своему напарнику, тут и волки водятся, и медведи есть, а вот людей мало. Ее давно должны были найти! Полсотни личной охраны, две дюжины людишек жениха, три мага, в том числе один деций, стоящий восемь золотых в день!

– Рыжая, даю пятнадцать! – запричитала герцогиня. – Как тебя там звать-то… Виса! Я буду очень вежливой, слово Амалии Исильды Маривль Роль’гис, слышишь? Мне сам император без росписи верит.

– Ты еще дядю его припомни, старого похабника, – фыркнула ведьма, выныривая на поляну из-под низких веток. – Говорю же – не беру я больше, чем сразу запросила. Далеко уже ушла, вот и не прибежала раньше. Ты любожар видела раньше – не в порошке, живьем?

– Нет.

– Во, гляди: жирный, лет сорок рос, самое то. И время хорошее – месяц только народился, силу мужскую копит. У тебя муж-то молодой? – прищурилась ведьма чуть насмешливо.

– Жених, – заинтересовалась герцогиня. – Пятьдесят четыре ему. Если по портрету судить, и все семьдесят можно дать. Что, один такой корешок – и помолодеет?

– Ну молодости я, того, – развела руками ведьма, сунув корень в лукошко, – не обещала. Зато пара капель настойки на свежем соке оч-чень взбодрит дедушку. Но это дорого, у меня заказы на год вперед. Так что не тяни руки, сердешная. Я девушка честная, помогаю тем, у кого действительно беда. А ты его не любишь, ты другого бы хотела видеть рядом. Так что давай пять монет – и вперед. Время идет, солнышко катится, сероцвету самое оно в цвет выйти, на поздней зорьке. Опять же вечер росистый, да и вёдро… то есть без дождей.

Герцогиня ошарашенно кивнула и встала. Снова подобрала юбки и зашагала за ведьмой. Теперь в голове крутилась одна мысль, нуднее всех комаров: ее прокляли! Рыжая, конечно, та еще дрянь, но дело знает. Доведет, возьмет свои пять монет, скажет пару новых гадостей и исчезнет в лесу. И ей, синеглазой нимфе, останется только умереть молодой и красивой… не на магов же надеяться! Они комарам и то не указ. А после ведьминого обещания кровопийцы сгинули – и до сих пор облетают за две сажени!

Карета нашлась в трех минутах ходьбы. Возле нее трясся бледный деций, испуганно бормотал поисковые заклятия. Пара стражей надсаживала глотку, звала. Прочие перекликались вдалеке, хрустели кустами. Искали! Как и положено, все силы прилагали, и ругать их не за что. Амалия отчетливо заметила тот миг, когда выбралась из заколдованного круга, – сразу ожили звуки, лес зашумел, голоса возникли, ветерок пробежал.

То, что сделала одна ведьма, может исправить только другая – тоже ведьма. Сильная, опытная и порядочная.

– Ну прощай, недотрога, – прищурилась рыжая, пряча в карман монеты.

– Сколько за лечение?

– Не-эт, – отступила на пару шагов ведьма. – Езжай себе, герцогиня. Я не хочу за тобой полгода таскаться и ночами не спать, чужую грязь отчитывая. Может, повезет, и само – того…

– Ты просто назови цену, – тихо предложила Амалия. – И все.

– Я не поеду, – твердо сказала ведьма. – Отродясь не служила никому. Да что я, ломать себя стану? Выкать тебе, спину гнуть, платья носить длиннющие? Я ведьма, а не дрессированная собачка. И денег у меня по лесу прикопано – на три жизни.

– Титул? – предложила Амалия. – Три минуты – и ты едешь со мной, как маркиза… скажем, Виса Исор’лив. Отличное имение, три тысячи дохода в год, золотом. Мои личные земли, я и решаю, как ими распорядиться.

– Наследуемый титул? – прищурилась рыжая.

– Да. Но учти, у меня много врагов. Отчитаешь от этого – и других будешь держать подальше, чтоб не смели гадость даже подумать.

– Хорошее предложение, – одобрила ведьма. – Только запомни: я не проклинаю, не насылаю болезни и беды. И не гадаю, кстати. Если приходит предчувствие – говорю, а звать его не зову. Это ясно?

– Да.

– Ты подумай, бумажки составь, а я пошла, – кивнула ведьма. – К ночи буду на постоялом дворе, он тут один поблизости, не разминемся. Там и решим, что к чему. Сероцвет в бутоны выходит, а он тебе оч-чень нужен для выздоровления. Пока!

Рыжая небрежно махнула рукой и пошла к лесу. Герцогиня устало присела на подножку кареты. Рядом комариком вился маг. Стражи звали своих и отчетливо нервничали, ожидая наказания. Служанки одна за другой выбирались из леса, оборванные, исцарапанные, задохнувшиеся, красноглазые, охрипшие. Ближняя бухнулась в траву и поползла, взвизгивая и кланяясь беспрестанно. Деций смущенно глядел на девушку, и было заметно – ему тоже хочется просить о милости, оправдываться и просто голосить.

– Итак, ваше магичество, – прошипела герцогиня, – что говорит вам всесильная современная защитная, поисковая и боевая магия? Вам, бездарнейшему из учеников бестолковых эльфов?

– Я не в силах совладать с этим, это нечто неосязаемое, оно даже не оставляет следа, – запричитал маг, падая в ноги.

– Отчего же, – рассмеялась герцогиня. – Оставляет! Восемь золотых в день теряются из кошеля впустую, вот каков след. Вон! – взвизгнула она и добавила тихо, почти неслышно: – Немедленно прочь, и недоучек прихвати, пока целы. В порошок сотру, если еще раз увижу!

Деций всхлипнул и пополз куда-то прочь, за колесо кареты. Девушки уже все до единой лежали в ногах и выли, не смея поднять голов. Они искали, они звали – но госпожа исчезла без следа. Даже ее песик не смог найти хозяйку, он плакал и бегал кругами. Герцогиня усмехнулась. Она тоже бегала кругами. И плакала – но этого никому не следует знать.