Чудо-чадо и чудовище - Татьяна Любимая

До кофе–чая тупо ничего не делаю, только вспоминаю вчерашний день и как мы оторвались с Леной и Маришкой в парке. Оказывается, так мало надо, чтобы почувствовать счастье, вспомнить как это – смеяться от души, просто чувствовать себя живым. Ловить восторженные взгляды синих глаз двух девчонок, не обращать внимание ни на кого и ни на что вокруг. Исполнять желания и прихоти маленькой девочки и за каждое ворчание ее мамы, что я слишком балую Маринку, покупать воздушные шарики. Вытирать слезы от режущей синевы неба, в которой пропадают разноцветные точки, и убеждать двух блондинок, что я не плачу, как олимпийский мишка.

При каждом удобном случае быть как можно ближе к Елене, дышать ее запахом, вызывать мурашки на белоснежной коже. Провоцировать смущение, нашептывая безобидные словечки, от которых она заводилась и я вместе с ней. Еще неизвестно кто из нас кого провоцировал сильнее. Слава богу, человечество придумало мороженое и фонтаны, хоть как–то можно было остудиться.

Отличная идея была бросить все дела и сорваться в парк. Любопытство взглянуть на Веника, оценить соперника взяло надо мной верх и привело к моим девчонкам. Блондинок нашел без труда – самые красивые в парке, яркие, воздушные. А рядом с ними, как я понял, тот самый Веник. 

Жених Лены тоже не дурен собой и не беден, судя по брендовым шмоткам. Но это внешне. То, что внутри, довольно быстро вылезло наружу.

Оказалось – напыщенный индюк, который нифига не разбирается в женщинах и детях, а думает только о себе. Как по мне – мерзкий тип. И что Лена в нем нашла? Он даже не стал бороться за свою женщину. Спрятал мерзкие паучьи щупальца и слился как последний трус, плеснув напоследок ядом. Тоже мне жених.

Вообще–то не было у меня в планах подходить к этой троице и как–то обозначать свое присутствие. Думал, посмотрю издали на Веника, оценю шансы. В итоге, находясь на приличном расстоянии, наблюдал за ними минут семь, считывал эмоции, а радости на лицах девчонок не видел. Не задался у них день – Марина капризничала, Елена металась между ней и холеным мужиком, а тот вел себя хуже годовалого ребенка. Но когда на малышку летел пацан на самокате и крутил головой в разные стороны, не замечая препятствия, а Лена выясняла отношения с этим своим пижоном, времени на раздумья не было.

Перехватил Марину в последний момент, спасая ее от колес чужого транспорта. А девочка мне обрадовалась. И как выяснилось, Елена тоже, несмотря на мое довольно резкое замечание на ее сердечные дела. Которые меня как бы касаться не должны были – я прав на Елену не заявлял, в чувствах не признавался. Но Лена сама все решила – прогнала своего Скробота и позволила нам всем уйти в отрыв. Такой отрыв, что остаток дня и часть ночи мне пришлось провести в холодном душе, а утром встать с гудящей головой и не только с ней…

И снова холодный душ. Красавица моя оказалась той еще ведьмой. Околдовала чудовище, влезла под кожу, дышать не дает.

– Чертовка–а… – ругался на нее, стоя под струями ледяной воды, не чувствуя облегчения. А в ушах ее смех заразительный. Издевается Лена надо мной даже на расстоянии. – Ведьма–а...

А нам теперь работать вместе. И душевой у нас там нет.

"Держись, Дим Димыч, ты сам подсунул брату анкету Семирановой. У тебя вчера пульс зашкаливал с первой до последней улыбки девушки, а теперь это будет твое привычное состояние. Почти круглосуточное".

До десяти кручусь в своем кресле в предвкушении встречи, а едва наступает время кофе–чая, я не выдерживаю – меня рвет от желания пойти в приемную и поздороваться с новым секретарем нашего шефа. И кофе ей принесу из автомата, чем не предлог? Надеюсь, никто меня еще не опередил? Уверен, паломничество из коллег сегодня началось с восьми утра. Всем интересно посмотреть на ту, что займет место очередной ушедшей в декрет девушки. Наверняка ставки делают, через какое время и эта помощница осчастливит шефа новостью о беременности. Главное, чтобы не от Скробота. При мысли о членистоногом кулаки сжались сами собой. Только пусть попробует протянуть свои щупальца к моей девушке.

У автомата пусто. Большинство коллег пьет чай в своих отделах. Готовлю две чашки кофе, иду в приемную. Распахиваю дверь и  тупо пялюсь несколько секунд на пустое место за рабочим столом. Оглядываю кабинет, чтобы точно убедиться – никого. При этом ни дамской сумочки  в поле зрения, ни каких–либо личных вещей на столе. Монитор черный, системник не шумит. 

Лена передумала у нас работать? Заболела сама или дочка? Переборщили мы вчера с мороженым?

Решаю узнать сначала у шефа, а потом позвонить Лене, узнать что к чему. Стучусь к Олегу. Захожу.

– Привет! Не занят?

– О, заходи, Димыч. Ты мне как раз нужен.

Ставлю одну чашку кофе Олегу, только после этого обмениваемся рукопожатием.

– Ты прям мои мысли читаешь. Кофе хотел жутко, принести некому.

– А где новенькая?

– Так мы в пятницу еще договорились, что она со вторника приступает, – таращит на меня глаза Олег, будто это я договаривался,  а он теперь напоминает. – Сегодня ей надо уладить личное, с прежней работой разобраться, а завтра жду. Анжела обещала заскочить на пару часов, дела  новенькой передать.

Черт, я же мог раньше спросить у Лены, когда она выходит, но вчера в парке о работе мы не вспомнили ни разу, а теперь ждать встречи еще сутки. "Личное", конечно, слух резануло, но мысленно приказываю себе не накручивать. "Личное" – не обязательно Веник.

– Понятно.

Ожидание сменилось легким унынием от несостоявшейся встречи. Хорошо, Олег опять отвернулся к экрану монитора и не успел заметить промелькнувшее на моем лице разочарование.

– Так, это сделал, это сделал, здесь тоже все отметил. За–са–да! Без секретарши как без рук. Все сам, все сам, – бормочет брат, уставившись в монитор, щелкая мышкой.

– Если ты занят, я пойду, – тянусь за кружкой.

– Нет–нет, я ж говорю, ты нужен, – Олег машет рукой, чтобы я остался. – Короче, Димыч, у меня к тебе дело.

Резким движением закончившего важное дело человека Олег отодвигает от себя мышку. Откидывается на спинку кресла, берет кружку с кофе, делает глоток. По прикрытым глазам вижу, как мысленно мурчит от удовольствия. Отпиваю свой кофе тоже. М–м, то, что надо.

– Надо тебе, Димыч, – голосом довольного кота Матроскина произносит братец, – ехать в Питер на семинар, считай, повышение квалификации. Приедешь, возьмешь бразды правления, я хоть в отпуск спокойно умотаю. Занятия двухнедельные, начинаются завтра, билет я тебе взял, гостиницу забронировал, самолет через три часа.