Оспорившие тьму - Александр Николаевич Бубенников

в моей печальной ситуации надо вызывать дух мести, призывать его расправиться с моими врагами и демонами-убийцами… Но я просто хочу тебе кое-что рассказать – ты готов? Или справишь праздник труса или равнодушного обывателя, ибо больше от равнодушия, а не от трусости совершается больше всего преступлений и убийств, до которых живым нет дела…»

«Я готов тебя выслушать, отец, а мстить или не мстить, ты мне сам сделаешь тайный знак, когда я сам всё пойму и осознаю…»

Отец после долгой, мучительной для Петра паузы тихо и грустно заговорил:

«Своими неколебимым принципами я раздражал многих… Но нашлись и такие на моём пути, в самом его конце, что оказались готовыми сжить меня со света… Это жена и взрослая дочь моего любимого брата… Волей судьбы и демонов их жизней они стали любовницами депутата-бизнесмена Мэлса… Сдавали гараж, который мы купили и обустроили с братом на почти равных паях… Это не принципиально, что мой вклад в гараж был больше вклада брата… Ключи от гаража я выкинул, как ненужные в дальнейшем… Новые ключи от гаража у хозяина-любовника Мэлса… И вот этот любовник, который после смерти брата, совратил не только жену брата, но и его несовершеннолетнюю дочку, звонит мне в музей и ангельским голосом сообщает следующее. Не могли ли вы в удобное для вас и меня время прибыть в построенный вами гараж и вывести оттуда из подвала ваши книги и бумаги в количестве семи полных мешков. А то я собираюсь перестроить подвал, углубить его на несколько этажей, и так далее и тому подобное. Конечно отвечаю. Назначает день и час. Не беспокойтесь, говорит Мэлс, я закажу на своей работе, большой автомобиль, чтобы вы там все свои мешки с книгами и бумагами разместили, взяли другие свои вещи из подвала…»

«Ты меня внимательно слушаешь, Пётр?»

«Внимательно, папа».

«И вот я подхожу к гаражу. Мэлс задерживается, очевидно. Но на ближайшей дороге появляется авто и мигает мне фарами. Потом даже сигналит. Первое соображение: шофёр сигналит потому, что не знает точно номер гаража, куда ему приказал прибыть хозяин жизни депутат-любовник Мэлс. И я выбегаю на дорогу, вскидываю руку, мол, сюда… И чувствую, что шофёр только увеличил скорость… Мог он проскочить мимо меня… А он сворачивает ко мне и на огромной скорости сбивает меня… И перед тем, как опасная тьма поглотит меня, последняя мысль царапнет моё сознание: Мэлса на пассажирском сиденье в салоне авто не было, а у незнакомого мне шофёра-убийцы не бледное человеческое лицо, а маска смерти… А дальше ты всё сам знаешь, мои книги и бумаги родичи-любовницы сожгли, довели твою мать до психушки, мол, она мужа погубила…

«Это как, мама тебя погубила, папа?»

«А вот это уже сам, сынок, ты у них, любовниц Мэлса, сам выясняй… Обидели, унизили твоих родителей любовницы Мэлся слухами и домыслами насчёт твоего отца и твоей матери. Сам решай, мстить или не мстить тебе за твоих погубленных родителей… Дело не в гараже, цена ему ломаный грош, пойми, а в поругании бессовестными беспринципными людьми совестливых и принципиальных людей, не захотевших в услугу лжи и злу поступиться принципами правды, добра и справедливости. Тебе решать: с волками жить во тьме, и им тоскливо подвывать, или…»

Пётр проснулся мгновенно, протянул руку к креслу, где только что сидел его отец, хотел дотронуться до его руки… Но рука ничего не почувствовала – одно пустое пространство комнаты проживающего там круглого сироты…

И тут же звонок по стационарному городскому телефону из комнаты бабушки. Пётр вздрогнул, как от удара тока. Он ведь этим телефоном практически не пользовался, это был старый бабушкин телефон, который был в личном распоряжении Марии Андреевны. Свой смартфон Пётр на ночь предусмотрительно вырубил, в твёрдом желании и праве наконец-то выспаться за прошедшие трое суток бессонницы после смертей родных.

«Володя? Вроде рано. Всего девять часов, а он обещал звонить в полдень. И номера городского телефона он никогда не знал. – Он зябко поёжился. – А вдруг это бабушка или мама звоня, узнав о моём мысленном диалоге с отцом».

Он взял трубку, чтобы тут же содрогнуться, услышав загробный родной голос… Но тут же облегчённо выдохнул. Звонил с работы Иван. Сообщил, что только что появилась креатура Мэлся, два азера. Намучились с утра, пропотели, сейчас пошли воду покупать. В их отсутствие и звонит бывший сослуживец Петра. Оказывается, азеры сдуру, после неудачной попытки с уценкой пристроить венок в магазин цветов, нагрянули с венком к жене Мэлса. У той случился сердечный приступ, подумала, что верного мужа-депутата грохнули. Созвонилась с мужем, тот у хозяек гаража оказался почему-то. Мэлс приказал им везти венок к гаражу, а ключи от гаража принесёт кто-то из его хозяек…

– Принесли ключи от гаража, – спросил равнодушным голосом Пётр, – или затерялись ключики?..

– Ты как в воду глядел… Затерялись ключи… Целую ночь хозяева гаража, мать с дочкой, искали. Они Мэлсу с давних пор гараж сдавали. Ключи потерялись… Мэлс тоже ключи от гаража в злополучный день похорон твоих родичей посеял… Вчера весь день искали, ночь… Не поверишь, венок к нам на фирму на ночь азеры оставляли… А с утра пораньше вскрывать гараж пришлось, новый замок решили утром сегодня врезать, чтобы венок с похорон в гараж пристроить… Вот так-то Пётр, такие дела ты замутил вчера на погосте …

Положив трубку, Пётр, вздохнув, подумал: «Неисповедимы пути Господни во тьме и на свету жизни и смерти… Не я замутил, а батюшка мой, мститель не смертью, а шуткой жуткой… Шутник ты великий, мой батюшка светлый, пошутковал из-за гроба над своими осквернителями и убийцами…»

До полуденного звонка коллеги было больше двух с половиной часов и Пётр, заваривая крепкий чёрный кофе, ударился в воспоминания своей армейской жизни, встречи с Володей, наметившейся ещё с армии дальнейшей коллегиальной и профессиональной дружбы и прочем-прочем…

16. Вырученный коллега Володя

Пётр сблизился с Володей в «научной роте» выпускников вузов. Как и Пётр, тот, как высококвалифицированный специалист по экономической кибернетике, окончивший МГУ с красным дипломом, тоже имел рекомендацию в аспирантуру, но предпочёл отдать свой гражданский долг и отслужить положенный срок в армии. Володя, как и Пётр не стремился к тому, чтобы его понимали, проникли в его кодекс мотивации и дальнейших планов. Наверное, это сблизило и потянуло друг к другу двух молодых людей, уважающих в коллегах профессионализм в делах, независимость и внутреннюю свободу. В рабочее время они сначала, по заданию командования, решали задачи коммуникационной